Возможно, стоило прожить до Нёё столько чужих жизней - что бы потом я смогла стать Ею. 

Уверена, что никогда и никто так глубоко не западал в меня, как Она.

Прекрасная, вольная, верная, очень смелая, очень вдумчивая, опасливая, решительная.

Ничью жизнь мне не было так страшно и интересно жить, никого из чужих жизней мне не было так жаль, как жизни Ее Спутников и Ее жениха.

И это оцепенение при входе в храм  - когда будто грань между настоящей жизнью и смертью переходишь.

Как будто стоишь на берегу Стикса и смотришь, как Харон увозит твоих любимых, и сделать с этим ты не можешь ничего.

Отчаянное, безумное веселье в поклонении своему богу - он, возможно, вообще ничего не даст тебе. Лишь бы не забрал.

Невозможная боль от потери еще не мужа - уже любимого - совсем недавнего знакомца.

И эта страшная Власть Несбывшегося.

Сегодня мне всю ночь снилось, как у них могло бы быть - как слоились бы судьбы Иронии и Перилая, если бы в ту ночь он не влюбился так сильно, не решился бы мстить (даже не за нее, а за обиду, нанесённую ее Дому) в чужом святилище, прямо пред взором богов.

И удача бы не отвернулась так не вовремя. 

Так по-особенному сегодня жаль их всех троих - и Ее, и его, и нового жениха - который мужем все-таки стал.

Найдут ли они друг друга в новом мире, покинув разрушенную Трою? Подействует ли дар Афродиты на него, нужно ли будет Ей, что бы сработало? 

И кто из нас тогда плакал, обняв автомат, на ступенях полыхающего дворца - Ирония, Белочка? 

Кто захлебывался слезами и не мог дышать от душащего ужаса потери всего родного и важного?

Взрывы уже не слышу, но еще хорошо помню.

И как Ирония ушла, а на ее место встал Мениск - и умер.

А вместо него пришел Никанор - и умер еще лучше, разорвавшись на гранатах прямо в центре храма Диониса.

Такую игрушечную смерть принять от рук по-настоящему любимого - мало кому дано.

Восторг)

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.