Я проснулась от крика - села в кровати, едва понимая от нахлынувшего извне чужого ужаса, где нахожусь. Ужас был звериный, не было в нем ничего человеческого, он выжигал из нутра все человеческое, и я, хрипя и задыхаясь от него, на вдохе выкрикнула, вытолкнула из себя имя - и зашарила руками по одеялу и столу, ища сигарету.

Это был не мой кошмар, не мой страх. Но я услышала его. И попробовала написать.

Мы кричим по ночам, просыпаемся в липком поту,
Задыхаемся пеплом давно отгоревших пожаров,
И сидим молчаливо таращась в небес черноту,
Сигареты сминая меж пальцев... Послушной отарой

Звезды катятся вниз, замирая у южных границ,
И бездумно минуя уснувший, запутанный Север.
Только-только покажется, что не запомнил и лиц,
Как они пробиваются вдоль междуреберных реек

В глубину, в самый горький, заросший болезненно шрам,
И палят по мишеням души, как гражданские в тире.
Вот проснешься, забудешь, но кажется: нужен лишь там,
На своем беспощадном, таком ненавистном фронтире.