Людям грустно, когда идет дождь: больно слышать, как капля за каплей разбивается о жесткую поверхность. Не успокаивает даже мысль о том, что дождь - это всего лишь вода и не трагедия вообще, а банальное явление природы, к которому за две тысячи лет человечеству пора бы и привыкнуть.
Слушать дождь, быть молчаливым свидетелем гибели беззащитных капель больно. А что, если эти капли не часть моря, озера или ручейка, а слезы - кусочки разорванной человеческой души, осколки несбывшихся мечтаний? Что, если о жесткую поверхность разбивается не вода, а жизнь? Что тогда? Закрыть уши руками? Спрятаться под подушку? Залезть с головой под одеяло?
Людям грустно слышать повторяющуюся смерть безымянных, похожих одна на другую капель. Но они слушают, послушно слушают. Потому что знают: если отвернуться сейчас, если убежать, спрятаться, будет хуже. Страшнее. Наступит пустая тишина. Ведь слезы - это отзвук былой жизни. Жизни сердца. А тишина - свидетельство смерти. Мертвое, пустое, неоспоримое.
На самом деле у тишины тоже есть своя музыка. И те, кому часто доводилось слушать ее, знают: нет в мире ничего страшнее этого однотонного, нарастающего звука. Едва различимый сначала, он усиливается, разрастается, чтобы заполнить собой все свободное пространство, и давит, давит, давит, чтобы затем прорваться сквозь слабую защитную оболочку из людских мыслей внутрь и вытеснить все. Радость, надежда, удивление и вся палитра несложных человеческих чувств смешивается, мутнеет и меркнет в тишине. Остается лишь одно - пустота.
Пустота - это не скука. Отнюдь. Жить со скукой можно. Это когда чувства, истинные чувства перетираются, тускнут от частого использования, неразумной растраты, и оживить их может только яркая вспышка - человек или событие, которого ждешь интуитивно, всю жизнь, и узнаешь мгновенно, сразу же. Скука - это спячка в ожидании вспышки. А когда есть цель, можно жить. Пустота убивает ожидания. Вытесняет их, не оставляя ничего взамен. Без цели, без объяснений. Просто ради пустоты.
Люди боятся тишины. Пустота повергает их в состояние ужаса. Потому что победить ее можно, только если живешь чем-то изнутри. Чем-то помимо внешней оболочки. Кем-то кроме себя. Только, оказывается, просто жить, гореть для других недостаточно. Иногда хочется, чтобы кто-нибудь зажег свет и для тебя. Не огонь, не пламя, а всего лишь маленький, но горящий ровным и таким родным, теплым светом огонек. Можно даже огонечек. Но искренний. Искорку душевного тепла. Которого никогда не хватает на всех...
Перед этой искоркой отступает пустота и тишина становится просто затишьем, которое всего-навсего предваряет удивительную по красоте и жизненной силе мелодию. Рвущий небо звук сменяется ласковым щебетанием птиц. И верится, что все эти птицы поют тебе: именно тебе они отдают свое тепло, делятся частичкой своего незамысловатого птичьего счастья. Ничего не требуя взамен.
Люди нечасто слушают птиц: они, скорее, увлеченно прислушиваются к многоголосию своего внутреннего мира, пытаясь воскресить палитру давно позабытых за ненадобностью мыслей, чувств и впечатлений. Всем им следовало бы почаще прислушиваться к единственно верному голосу из этого многоликого хора - голосу Природы. И тогда -как знать!- может быть, тогда они поняли бы, что, чем ждать искорки душевного тепла от других, лучше самому разжечь огонь, который, возможно, хоть и догорит быстро, но своими отблесками согреет всех тех, кому это необходимо, и останется в человеческой памяти ярким нетускнеющим пятном, в отнюдь не лишний раз свидетельствующий о том, что окружающие нас - те же люди.