Мне 3000 лет. Я сбрасывала свою кожу 926 раз. Сейчас уже не больно и не страшно. Просто обыденность, как выйти за хлебом. Все начинается с легкого дискомфорта. Немного тесноваты новые туфли. И они почему-то не радуют, как полторы тысячи лет назад. Но виду не показываешь. Разносятся. Приходишь домой, снимаешь. «Как дела?». «Норм.». Встаешь под душ и смываешь с себя все. Косметику, липкие взгляды, неприятные разговоры, случайные прикосновения попутчиков в метро. Одеваешься. Выходишь. Что бы не провоцировать лишний раз. Что бы не пачкаться. Готовишь ужин. Без затей и на механике. «Посмотрим кино?». «Посмотрим.». Через пять минут маска для сна на глазах, беруши на своих местах. Потому что устала. Потому что не интересно. Потому что не хочется пачкаться. Выходной. Просыпаешься. Разбитая, будто и не спала вовсе. Голова полна мыслей. Но не своих. Потому что думаешь за двоих. Но себя ставишь на второй план. Оставляешь себя пылиться до лучших времен. И живешь так. Изо дня в день. Из недели в неделю. Из года в год. Легкий дискомфорт. Это нормально. Сначала нормально. Привыкаешь к механике действий, улыбок, поведения, которого от тебя все ждут. А потом в системе происходит сбой. Небольшой. Едва заметный. Ты выходишь покурить на балкон. И вроде все так же, по-прежнему. Но что-то изменилось. Но ты не придаешь этому значения. Тысячу раз система сбоила и ничего, как-то живешь. Все та же механика действий. Те же дни за окнами. Ты еще не понимаешь, что легкий дискомфорт начал понемногу шевелиться, что бы у него появилось место куда дальше расти. А ты живешь. Все так же. Просто замечаешь, что туфли разносились, а дискомфорт остался. Каждый день ты возвращаешься домой, но все неохотней. Там так давят стены, так мало кислорода. Так надоела соседская ругань за стеной. И так не хочется пачкаться. Все же ты возвращаешься, бросаешь дома вещи и уходишь за хлебом. До утра. Воздух наполняет легкие и голову. И кажется вот оно, то, что нужно, вот она- легкость бытия. Ты даже допускаешь мысль достать себя ту, запылившуюся, встряхнуть, вдохнуть в себя этого воздуха. Что еще чуть-чуть и ух, заживу! Но утро неумолимо. Оно огромным красным солнцем взваливается тебе на плечи. И ты, опустив плечи по его тяжестью, возвращаешься. В механику действий, мыслей и  дней. Ты возвращаешься в свои, но такие чужие стены. И снова, главная мысль- не испачкаться. Рутина событий и чужих мыслей в голове. Дискомфорт тем временем вырос до размеров мячика для гольфа. Ты живешь и уже знаешь о нем. Отдаешь себе отчет, что он, как опухоль, будет расти всегда. Ничего, говоришь ты сама себе, с этим живут и ты выживешь. Но воспоминания о свежем воздухе не покидают твой ум. Ты живешь и никому об этом не говоришь. Потому что это секрет. Его нельзя никому рассказывать. Иначе его непременно отберут, обплюют и растопчут. Потому что есть система, пусть и сбоящая, но она есть. Так и живешь, с растущей опухолью дискомфорта и секретом. Живешь, но все чаще уходишь на балкон, все чаще уходишь за хлебом. И вот однажды ты ловишь на себе подозрительные взгляды. Отнекиваешься и идешь в душ, что бы смыть их с себя. Потом снова возвращаешься в механику действий, дабы не привлекать к себе внимания. Что бы не испачкаться. В этот раз обошлось. Но дискомфорт дал о себе знать почти осязаемой болью. Где-то лопнула кожа. Наскоро одетая бесформенная одежда все скрыла. Время идет. Трещина все больше. Все сложнее ее скрывать. Через пару месяцев вываливающуюся опухоль дискомфорта  приходится придерживать, что бы ее никто не увидел. Механика дается все сложнее. Секрет уже прочно поселился в голове. И однажды кожа лопается так, что вовсе невозможно ничего сделать. Все вываливается наружу. И все это видят. Но легкость ощущения от этой потери дает невозможные силы. Секрет, который ты так тщательно прятала, уже бушует, словно тайфун над океаном. Тебе на столько страшно, на сколько и свежо от этого ветра. На столько пьяняще, что становиться плевать на все. На взгляды, на разговоры, на осуждения. Стены квартиры просто складываются вокруг, как карточный дом. Это было страшно в первые разы. Сейчас же этот, до одурения для многих, страшный хаос, до ломоты в костях вызывает былые ощущения. Ощущения предстоящей свободы, свежего ветра, наступающей весны, которую ты будешь ощущать всем телом, каждой клеткой мозга и каждой клеткой новой кожи. Это больно. Но то, что ты получишь взамен- будет лучшее из всего того, что было раньше. Каждый раз, по-новому. Да, ты будешь вся наизнанку, голова будет идти кругом, на тебя будут презрительно показывать пальцем, с тебя будут сдирать прижившиеся насмерть куски твоей прошлой кожи, люди будут падать в обмороки, закатывать глаза от негодования, тебя будут обзывать последними словами, тебя будут проклинать. Но сжав кулаки, стиснув зубы в звероподобном оскале улыбки, ты пройдешь через это все. Ты будешь держаться из последних сил, пока не рухнешь навзничь. Ты пролежишь так с неделю, может быть две. За это время, толпа, которая тебя ненавидела, разойдется почесывая свои животы и позевывая, они сполна получили зрелищ, не выходя за своим хлебом и живя в своих системах. Ты тихо-тихо, стараясь не шевелиться, откроешь один глаз, потом второй. Убедившись, что вокруг тебя никого нет, ты осторожно поднимешь голову, все еще озираясь вокруг. Тишина. Все ушли. Тебе настолько больно, что ты даже не чувствуешь боль где-то в одном месте, ты вся состоишь из боли. Ты вытянешь перед собой свои руки, на них не осталось ни одного сантиметра кожи, опустишь голову, посмотреть на свое нутро- там пусто. Ты почувствуешь себя некогда диковинным зверем, с которого сняли шкурку для некой наживы или просто забавы для. Тебе неистово захочется плакать, но слезы начнут жечь твое лицо. Ведь кожи больше нет. Так ты и поползешь к себе домой. Больно скользя по земле, задевая камни своим оголенным телом. Ты приползешь в грязные руины. Но тебе будет все равно. Ты залезешь под одеяло, свернешься и уснешь. Ты очень устала. Спустя несколько суток сна, ты высунешь голову из-под одеяла и увидишь свет, который сочится сквозь грязные окна твоей и без того темной квартиры. И ты улыбнешься этому свету. Ведь этот свет, это и есть одна из частей твоего секрета, который ты так долго носила в себе. Привыкнув к нему, ты откинешь одеяло и улыбнешься, увидев, что кожа начала нарастать понемногу. Что уже не так больно двигаться. Ты сядешь на кровати и увидишь все те же, грязные руины. Но тебе уже не страшно испачкаться. Ты возьмешь тряпку и швабру, если нужно мастерок и цемент. Ты начнешь все отмывать, избавляться от хлама, который так мешал тебе дышать до всего этого кошмара, который уже позади. Ты начнешь видеть, как преображается твой дом, ты начнешь улыбаться. Фантомные боли будут давать о себе знать, но это не в первый раз, ты знаешь, что это проходит. Ты будешь дышать полной грудью, ты будешь знать, что свой секрет больше не нужно скрывать, ты будешь наслаждаться им. Ты в очередной раз поймешь, что ближе твоих близких, тех, которые всегда в тебя верили- никого нет. Они верят в тебя до сих пор. Кожа становится все крепче. Это, конечно отбирает силы, да и температура вторую неделю. Врачи разводят руками, мол неясный генез. Да и внутри, где была опухоль дискомфорта- дыра. Бездна. И уже так хотелось, что бы там все внутри так и заросло, без всего. Огромным рубцом. Но так не бывает. Не со мной. Не в 927 раз. Звонок по телефону. Звонок в дверь. «Здравствуй, я так скучала…».