АВТОР: Irma Lesovik
НАЗВАНИЕ: Третий не лишний
СТАТУС: в процессе
КАТЕГОРИЯ: Слэш
ЖАНР: Angst, Romance
Рейтинг: NС-17
ПЕРСОНАЖИ: Том, Билл, Эд

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Их оказалось… трое…И то, что Том не нашел в Билле, он нашел в Эдди…

Посвящается Кате Митрофановой и Алене Денисовой

ДИСКЛЕЙМЕР: Отказываюсь от всех прав на персонажей и приношу извинения участникам группы Tokio Hotel за использование их образов в моем фанфике

 Эпиграф:

Часть 1 - http://www.liveinternet.ru/users/3984488/post139525671/

***

Артур Эдуардович Осенев ехал домой на служебной Волге. Все, как всегда. Через 10 минут машина остановится у знаменитой высотки на Котельнической набережной, он чинно выберется на улицу в предупредительно распахнутую перед ним младшим лейтенантом дверь, неспешно и с достоинством пройдет в подъезд, пожелает консьержке доброго вечера, поднимется на лифте на свой 20-ый этаж и войдет в пустую и темную трехкомнатную квартиру.  И снова не будет знать, что там делать одному в звенящей тишине.

Жена Артура Эдуардовича погибла в катастрофе чуть больше года назад. Ей было всего 39 лет. Они познакомились в 1961 году, когда молодой курсант Артур Осенев учился на третьем курсе Московского высшего командного училища имени Верховного Совета РСФСР. 

В свои 20 лет  курсант Осенев был очень серьезным  и сдержанным молодым человеком. Он не участвовал в шумных пьянках своих однокурсников и не кадрил девиц под девизом – Живем один раз! Артур стоял особняком от своих товарищей по учебе и казарме.

Профессия военного была в те времена чем-то сродни славе супергероя в современном понимании. Девушки томно вздыхали вслед парням в военной форме, мечтали познакомиться с ними, выйти замуж за военного. Этим и пользовались однокурсники Артура, играя, соблазняя девушек пачками. Они считали, что необходимо ловить момент, пока есть возможность, пока они молоды, не женаты, пока еще учатся. Ведь к окончанию учебы курсанты, как правило, женились и уезжали по распределению воинской части в разные уголки огромной страны, занимавшей 1/6 часть суши.  Им хотелось нагуляться, пока предоставлялась такая возможность.  Они и так бОльшую часть времени жили аскетически в казарме, но уж в увольнительных уходили в настоящий отрыв.

Артура не интересовали подобные развлечения. Он жил мечтой построить головокружительную карьеру в армии. Эта его мечта была столь яркой, столь желанной, что он ни на мгновение не хотел бросить малейшую тень на свою репутацию, не хотел попасться на чем-нибудь недостойном за компанию с однокурсниками.

Артур был москвичом, и в увольнительные чинно и благородно уходил домой. Отдыхал, отъедался впрок маминой здоровой домашней едой, много читал, мог сходить в кино. Один. Друзей у него не было. Только приятели – привет-пока. Артур не подпускал к себе близко никого. Его отец был таким же. Тоже военный. Генерал-лейтенант, герой Советского Союза. Это звание он получил во время войны с фашистской Германией, блестяще командуя армией Белорусского фронта.

Артур гордился своим отцом, равнялся на него, отчаянно мечтал повторить карьеру отца и тоже со временем дослужиться до высокого звания генерал-лейтенанта.

В то время для будущего карьерного роста важную роль играло семейное положение человека.  И Артур планировал жениться по окончанию учебы в училище. Он придирчиво рассматривал девушек на предмет своей будущей супруги, серьезно и ответственно подходил к этому вопросу. Поэтому и оставался одиноким все три с половиной года учебы в училище.

Однажды курсантов пригласили на Новогодний вечер в педагогическое училище. Это было совместное мероприятие двух учебных заведений. Не пойти было никак нельзя. Да Артур, в общем-то, хотел пойти. Через полгода он закончит учебу, а подходящий в жены девушки как не было, так и нет. Он решил, что в педагогическом училище вполне можно встретить подходящую кандидатуру.

Так оно и получилось.

Наташе только исполнилось 18 лет. Она была скромной стеснительной девушкой, тоже москвичкой. Наташа носила длинную по пояс роскошную косу, хотя уже накануне 60-ых годов это было не модным.

Они встречали 1961 год.

Артур сразу углядел в толпе кроткую миловидную светловолосую девушку. Что-то  такое шевельнулось в его душе, что захотелось подойти, пригласить ее на танец. Он был и сам смущен, когда увидел, как она опустила взгляд и покраснела, между тем, кивнув, на его приглашение.

А потом они гуляли, робко держась за руки. Вернее сначала даже за руки не держались. Просто Наташа один раз поскользнулась на обледенелой от мороза дорожке, и Артур прихватил ее за руку, удержав. С тех пор он брал ее за руку под предлогом поддержать на скользкой дороге.

И они разговаривали неспешно, обстоятельно. О поэзии – Наташа очень ее любила – о книгах, о космосе… В том году как раз Гагарин совершил свой великий полет.

Артур все больше и больше привязывался к этой тихой, рассудительной, милой девушке, в чьих глазах читались пытливый ум и доброта…

Он не знал, была ли это любовь, но думал, что это она и есть. Ему нравилось встречаться с Наташей, нравилось говорить с ней. И он решился.

В тот день, один из немногих дней его жизни, Артур был по-настоящему счастлив. Он пришел к Наташе домой и сделал ей предложение. При этом его глаза искрились радостью. Он так и представлял, как славно, душа в душу, они заживут.

Наташа взглянула в его карие глаза и улыбнулась, кивнув. В этот момент Артур готов был обнять весь мир!

Они поженились. Ей было 19, ему исполнился 21 год.

Сразу после свадьбы молодожены уехали на место распределения Артура – в город Кемерово. Прекрасно и правильно начиналась взрослая жизнь свежеиспеченного младшего лейтенанта…

***

Эд успел вовремя. Он, запыхавшись, вбежал в зал и жадно осмотрелся, выискивая взглядом Димку и Ульянку.

Димка нашелся сразу, он помахал ему рукой и стал пробираться  к нему по проходу вдоль рядов.

- Где тебя носит? – шепотом спросил он Эда, - Ульянка вся извелась. Давай бодро – за кулисы!

И Эд последовал за Димкой, зачарованно глядя на сцену. Там выступали ребята из Франции. Трио: фортепиано, скрипка, альт.

Эд чувствовал, как замирает его сердце от льющейся неосязаемо и мощно по залу музыки.

Димка практически впихнул очарованного музыкой Эда в дверь, ведущую за сцену.

Ульянка бежала им навстречу:

- Я из-за тебя инфаркт получу! – громким шепотом произнесла она, нахмурившись, - Мы – следующие!

- Извини, - виновато прошептал в ответ Эд, - Просто там, в музыкальном магазине, произошла совершенно удивительная история, и я…

Воцарилась тишина. Французы закончили играть.

- У тебя все истории удивительные!  Тебе хоть пальчик покажи – тебе и это удивительно, - Ульянка подобрела, улыбнувшись. Не могла она долго злиться на Эда!

- Наш выход! – напомнил им Димка.

Зеленые глаза Ульянки забегали в волнении.

- Ой, - произнесла она.

Эд обнял ее за плечи:

- Все хорошо, - он улыбнулся, - Мы справимся.

И такая очаровательная у него была улыбка, что Ульяна застыла на мгновение, любуясь ею. А потом, спохватившись, кивнула.

И они втроем бегом поспешили на сцену.

Эд даже не знал, какое впечатление производит сейчас его игра на устроителей конкурса. Он полностью окунулся в музыку, он прикрыл глаза, наслаждаясь звуками, лившимися из его скрипки.

Члены жюри, присутствовавшие на генеральной репетиции, запереглядывались, восторженно кивая друг другу, безмолвно говоря – Ого! Это что-то!

Ульяна играла на флейте, а Димка на виолончели.

Когда они закончили, в зале раздались единичные спонтанные овации.

Эд со счастливой  улыбкой посмотрел на зрителей и поклонился.

- Нет, это ж надо! – воскликнула Ульяна, когда они вышли на улицу после того, как Эд отыграл еще и свой номер сольно, - Никому не хлопали – только тебе!  А всегда это знала!

- Что? – спросил Эд, рассеянно улыбаясь, высматривая парк, в котором они должны были встретиться с Томом.

- Что я знакома с будущей звездой! – выпалила Ульянка с довольной улыбкой.

- Еще бы! Это ж Эд! – подтвердил Димка.

- Эй, народ! – к ним подбежали еще ребята из их группы.

- Давайте развлечем бюргеров и сами подзаработаем, - предложил, веселясь, Мишка.

- Взорвем этот Магдебург классической школой российского музицирования! – воскликнула Нина, смеясь.

- Я предлагаю встать прямо здесь в парке и играть, - подхватил Сашка, - А Оля будет собирать денежку, потому что она одна без инструмента.

- Да, фортепиано сложно носить с собой в футляре, - прыснула от смеха Оля.

- У меня тут встреча, - попытался отказаться Эд.

- С кем это? – забеспокоилась Ульянка.

- Не суть! – ответил за Эда Мишка , - Парк маленький, нас вон там отовсюду видно будет, - он указал пальцем на пригорок, видневшийся впереди.

- Пойдем, Эд, - просительно произнесла Оля, потянув его за руку, - Без тебя нам денег не заработать.

- Ну хорошо, - согласился Эд, улыбнувшись.

Он не заметил недовольного взгляда Ульянки на пианистку Олю.

И вся компания приветствовала его согласие радостными возгласами.

Они встали рядышком. Эд со своей скрипкой на плече, Ульяна с флейтой рядом с ним, Димка присел на невысокую ограду парка со своей громоздкой вилончелью, Мишка стоял рядом с ним с альтом, а Сашка пристроился со своим альтом с другой стороны от Эда.

Оля раскрыла свою сумку и приготовилась собирать с прогуливающихся по парку деньги.

Всем было весело от такого неожиданного и дерзкого мероприятия. И никто из них не делал это ради денег, только ради озорства юности.

- Раз-два-три! – скомандовала Оля, когда все договорились играть жизнерадостную сонату Грига.

И парк наполнился роскошными звуками музыки.

Летнее солнце ярко и столь же жизнерадостно, как соната, освещало лица музыкантов, искрясь на их улыбающихся лицах.

Том услышал музыку сразу же, как шагнул на территорию парка. Он удивленно взглянул по направлению звука. В отдалении на пригорке стояли какие-то ребята и задорно и слаженно играли на разных музыкальных инструментах. Перед ними собралась толпа. Но Том забыл обо всех этих людях в то самое мгновение, как увидел Эда. Он шел и смотрел только на него. Этот парень, его точная копия, был божественно прекрасен со своей скрипкой в брызгах яркого летнего солнца.

Том приблизился к толпе, встал позади. Он не сводил взгляда с Эда, завороженно глядя на него, не в силах оторваться.

Длинные светлые волосы падали на плечи юного скрипача. Он стоял, повернувшись в профиль к публике, его глаза были прикрыты. Чарующие звуки скрипки, льющиеся из-под ловких прикосновений  его пальцев, создавали поистине феерическую картину нереальности происходящего. Эд казался сказочным эльфом, случайно оказавшимся в нашем не волшебном мире.

Внезапно его ресницы дрогнули, он повернул голову и посмотрел прямо на Тома. Его взгляд вспыхнул, заискрившись радостью, он улыбнулся. Губы Тома сами по себе расплылись в ответной нежной улыбке.

Теперь Эд больше не закрывал глаза, не отводил взгляда. Он смотрел на Тома и, казалось, играл только для него.

Эд глубоко ушел в себя, как всегда, когда играл на скрипке. Перед его мысленным взором в такие моменты проносились какие-то нереальные картины и образы, рожденные музыкой. Но сегодня впервые он почему-то видел перед собой того парня, с которым он столкнулся в магазине музыкальных инструментов. Выражение его глаз, смотревших на него так пронзительно, так проникая в его душу. Эд почувствовал, распахнул глаза, взглянул в толпу и увидел Тома. И на его сердце вдруг стало так обволакивающе тепло, так радостно. Эд играл и смотрел на настоящего Тома, ему не надо было закрывать глаза, он знал, что все равно увидит перед мысленным взором это лицо, так удивительно похожее на его собственное.

Эд играл для Тома, только для него. Он понимал, что теперь эта соната Грига будет всегда ассоциироваться у него с Томом…

Когда они закончили играть сонату, Эд вышел вперед, повернулся к ребятам:

- Прошу простить меня! – виновато произнес он, - Мне срочно надо уйти сейчас, - он поочередно обвел взглядом каждого, - Это для меня важно.

- Жаль, - вздохнул Мишка.

- Ладно, чего уж, раз надо, - откликнулась Нина.

- Ребят, нормально денег насобирали, - подскочила к ним светящаяся от азарта Оля.

- Ну все, я пошел, - Эд в последний раз умоляюще-виновато взглянул на ребят, бережно ловкими движениями упаковал скрипку в футляр и сбежал с пригорка.

Ульяна смотрела ему вслед встревоженным взглядом. Она видела, как он пробрался через толпу людей и остановился перед кем-то. Эд спиной загораживал этого кого-то.

- Привет, - произнес Эд по-немецки, остановившись напротив Тома и улыбнувшись ему радостной светлой улыбкой.

- Привет, - Том улыбнулся в ответ. Он не знал, что с ним происходит, не думал сейчас об этом. Просто стоять сейчас рядом с Эдом, разговаривать с ним – от этого было так хорошо! И еще очень лестно, что он спустился к нему сейчас со своей импровизированной сцены, на которой просто царил и властвовал своей изумительной игрой. И что вот именно к нему спустился, и стоит сейчас, и улыбается. Совсем рядом.

- Ну что, пойдем? – спросил Эд, его глаза искрились радостью, он снова улыбнулся Тому так обезоруживающе-искренне.

- Пойдем, - кивнул Том, тоже улыбнувшись снова так обаятельно.

- Веди, я тут не местный, - и Эд доверчиво протянул ему свою руку.

Том сначала неуверенно, но потом по-хозяйски крепко ухватился за нее и, повернувшись, быстрым шагом пошел, увлекая Эда за собой.

И так трепетно сжималось его сердце от разлитого по нему неизвестно откуда взявшегося счастья. Счастья быть рядом с Эдом, счастья держать его нежную ладонь в своей, счастья от того, что впервые в жизни он чувствовал себя спокойно и умиротворенно, словно обрел недостающую половинку своего сердца…

***

Том и Эд сидели в кафе. Друг напротив друга. И смотрели друг другу в глаза.

- Я все поверить не могу, что так бывает, - очарованно произнес Том, пробегая внимательным взглядом по чертам лица Эда, - У меня есть брат-близнец, Билл. И я уже как-то привык, что нас двое таких, одинаковых, - он усмехнулся, - А тут ты. Еще один.

- Я тоже не думал, что в мире есть кто-то настолько похожий на меня, - искренне признался Эд. Его искренность обезоруживала. Том просто терялся, не знал, как вести себя с этим своим третьим «я», который явно был не от мира сего.

Том привел Эда в это кафе. Они часто захаживали сюда с Биллом и Энди, когда бывали в Магдебурге. Пока Эд выступал, Том успел воссоединиться с Биллом и Энди, которые тоже в этот момент находились в городе. Они все вместе сюда приехали. Надо было решить с хозяином бара, в котором они выступали, некоторые вопросы, касающиеся того, что она больше не будут там выступать. Их взял под свое крылышко продюсер из Гамбурга – Дэвид Йост. Они уже сняли первый клип на песню Durch den Monsun, который даже показали по телевизору. Том зачем-то записал его на видео. Он очень опасался, что этот клип затеряется среди тысяч других, и его больше не покажут по телевидению.

- Кстати, ты реально круто играешь на скрипке, даже я проникся, хотя не люблю классическую музыку, - произнес Том с улыбкой.

- Спасибо, - совершенно воздушно-откровенно обрадовался Эд, - Я на классике не зацикливаюсь. Играю и на фортепиано, и на гитаре. И рок тоже мне нравится.

- На гитаре? – заинтересовался Том, - Я тоже. Я гитарист в рок-группе.

- Правда?! – заинтересованно прищурился Эд, - Значит, мы и в этом похожи – оба музыканты.

- Выходит, и в этом, - радостно кивнул Том, - А ты… - он хотел правильно подобрать вопрос, чтобы больше узнать о происхождении Эда, вообще – больше узнать о нем, но тут его взгляд скользнул по огромному, во всю стену, окну кафе.

- Вот черт! – вырвалось у него с досады.

Мимо окна, направляясь ко входу, прошли Билл и Энди.

Эд удивленно взглянул на Тома, а потом проследил за его взглядом.

- Это и есть Билл? – спросил Эд, видя, как друзья входят в зал кафе.

- Да, - вздохнул Том.

«Ну я же просил их дать мне время поговорить с Эдом! Неужели нельзя было подождать!» - подумал он недовольно.

Билл остановился рядом со стулом, на котором сидел Эд, и посмотрел на него сверху вниз, оценивая, потом перевел взгляд на Тома:

- Это и есть наш третий близнец? – с сарказмом произнес он.

- Это Эд, - ответил Том, качая головой, призывая все свое терпение. Перед Эдом стоял брюнет с короткой стрижкой, челка спадала на его левый глаз. Он был накрашен.

- Понятно, - пожал плечами Билл, присаживаясь рядом с Эдом, - Сходство, действительно, невероятное.

- Третьего Каулитца я не выдержу! – рассмеялся Энди, умильно закатив глаза, тоже присев за стол.

- Это Энди, - представил его Том Эду, - Наш с Биллом друг.

Эд тепло улыбнулся Энди, а тот помахал рукой. Билл напрягал его своим поведением. Он сидел, натянутый, как струна, и явно не расположенный внутренне к Эду.

- Из какой ты страны? – обратился Билл к Эду скептическим тоном. Он положил локти на стол, обхватив их ладонями, и повернул голову к Эду.

- Из России, - Эда сбивало с толку отношение к нему Биллу. Он не понимал, почему он так закрыт и настроен против него.

- О! – согласно кивнул Билл с видом – все понятно.

- А чем ты занимаешься? – продолжил Билл свое интервью.

- Я музыкант, - Эд скромно потупил взор.

- Нет! – воскликнул Энди, рассмеявшись и ударив ладонью о стол, - Все музыканты! Никто работать не хочет! Кстати, если что, я тоже музыкант.

Эд улыбнулся в ответ.

- И на чем ты играешь? – снова скептически поинтересовался Билл.

- На скрипке… в основном, - ответил Эд и посмотрел на Тома, словно ища спасения от холодности Билла.

- Так, нам пора, - решительно произнес Том, вставая, словив, почувствовав посыл Эда.

- Куда это? – подозрительно нахмурился Билл, сузив глаза.

- У Эда завтра конкурсное выступление, ему надо хорошо отдохнуть. Я провожу его в отель, - легко откликнулся Том, мечтая, чтобы Билл, наконец, отвязался, чтобы уже остаться наедине с Эдом.

- Мы все вместе его проводим, - заявил Билл, вставая.

Энди пожал плечами и тоже встал.

Том бросил короткий убийственный взгляд на Билла и прошел вперед. Эд поспешил следом за ним. Том шел очень быстро, рассчитывая на то, что Эд нагонит его. Так оно и произошло. Эд просто бегом догнал его и пристроился идти рядом.

- Извини за Билла, - негромко произнес Том, покосившись на Эда, - На него временами находит. Я завтра приеду к тебе на выступление. Во сколько?

- Ничего, - мягко откликнулся Эд, улыбнувшись, пытаясь показать, что все в порядке, - Начало в 7 вечера.

- Там билеты надо покупать?

- Я проведу тебя, - заверил Тома Эд, - только приходи ровно к 7-ми. Я буду ждать тебя у входа.

- Хорошо, - Том облегченно вздохнул, улыбнувшись, - После концерта, наконец-то, поговорим.

- Том… а почему ты так хочешь со мной поговорить? – ляпнул вдруг Эд, сам испугавшись своего вопроса.

Том даже остановился. Позади них шли Билл и Энди. Они уже нагоняли их.

Том вгляделся в глаза Эда, просто стоял и смотрел глубоким взглядом.

- Мне не приходить? – наконец, спросил он.

- Нет-нет! Обязательно приходи! Я буду ждать! – взволнованно откликнулся Эд и даже схватил его за руку.

Тома почему-то обрадовала его реакция. Как-то сразу легко стало на душе, а он уже совсем было вскипел от вопроса Эда. Ему нечего было ему ответить. Том и сам не знал – зачем ему этот странный парень, почему он так с ним носится.

Билл подошел и многозначительно посмотрел на руку Эда, державшую ладонь Тома. И хмыкнул.

Эд тут же выпустил ладонь Тома из своей руки, потупил взгляд.

А потом они все пошли дальше. К отелю, в котором остановился Эд. Билл и Том молчали. Всех развлекал только Энди. Он сыпал шутками, как из рога изобилия. И разрядил атмосферу. Эд и Том улыбались его шуткам, обмениваясь теплыми взглядами. Билл не смеялся. Он шел молча, явно с трудом сдерживая свое недовольство сложившейся ситуацией.

- Пока.

- Пока, - Том похлопал Эда по плечу и улыбнулся.

- Рад был знакомству, - поклонился Энди.

- До свидания, - процедил Билл, стараясь произнести это максимально нейтрально, хотя внутри него все клокотало.

Эд кивнул им с улыбкой и, бросив прощальный взгляд на Тома, поспешил ко входу в отель.

В своем номере в отеле он еще долго стоял у окна, глядя на вечерний Магдебург, утопая в приятных для сердца воспоминаниях о Томе. Эд счастливо улыбался в пространство время от времени, предвкушая новую встречу со своим отражением. О Билле он старался не думать.

***

- Ничего не знаю – я поеду завтра с тобой! – воскликнул Билл на заявление Тома, что он поедет завтра на концерт к Эду.

- Зачееем?! – простонал Том, уставившись на брата.

- Хочу послушать, как он играет, - Билл сложил руки на груди, скептически приподняв бровь.

- Да ты его почти ненавидишь! Ты вел себя сегодня отвратительно! Чем он так тебя бесит? – повысил голос Том.

- А чем он так тебе нравится? – парировал Билл, глядя на Тома обиженно.

- О нет! Не начинай! Это после всего-то!  Если бы не было того всего – я бы подумал, что ты ревнуешь! – Том усмехнулся.

Они впервые за этот год начали такой вот разговор – на грани. До сегодняшнего дня Том отдал бы многое за то, чтобы такой разговор состоялся. Но сейчас он уже не хотел этого. Как отрезало!

На прошлый свой день рождения братья перепили пиво в компании друзей, а когда вернулись домой, Том внезапно прильнул поцелуем к губам Билла. Тот оттолкнул его, но не сразу. Сначала недолго отвечал на поцелуй.

Они очень повздорили с Томом в ту ночь. Билл строил из себя оскорбленную невинность, упрекал Тома в поцелуе. Том тогда совсем сник, хотелось плакать, хотелось вообще не жить. Он принял все обидные слова брата молча, хотя поначалу пытался как-то оправдываться, пытался объяснить ему, что в его мыслях нет и не было ничего крамольного и ужасного по отношению к Биллу. Просто он любит его, нуждается в нем. Он хотел растолковать непримиримо выстроившему между ними невидимую стену брату, что он очень нужен ему, что давно уже мечтает о его объятиях, о его чистой нежной улыбке, обращенной к нему. Что понимает, как это все преступно с точки зрения общественной морали, но ничего не может поделать со своими чувствами.

- А ты всегда только смотришь на меня свысока… - подавленно прошептал Том и отвернулся к окну.

Он слушал упреки Билла и клял себя за свою минутную слабость, за то, что посмел испытывать такие недетские чувства к своему собственному брату.

- Надеюсь, это больше никогда не повторится! – жестко отрезал Билл и быстрым шагом вышел из комнаты.

И вот теперь он стоял перед Томом, и ему нечего было сказать в ответ.

- Я поеду завтра с тобой, - негромко, но решительно повторил Билл и снова, как тогда, эффектно скрылся за дверью его комнаты.

А Том прилег на кровать и задумался.

«Я ведь даже не знаю номера его телефона!» - в отчаянии подумал он, - «Завтра обязательно запишу. С Биллом или без него!»

С одной стороны, им двигал азарт узнать, как так получилось, что они с Эдом похожи, как две капли воды, а с другой стороны – Том прикрыл глаза, снова вспоминая выступление юного скрипача в парке – его с невероятной силой тянуло к этому странному парню. Он с нежностью вспоминал взгляд его чистых, красивых глаз, направленный на него… и Том с замиранием сердца предвкушал новую встречу с Эдом…

***

Прошло 9 лет. Артур дослужился до майора. И то это звание он получил вне очереди за участие в подавлении восстания в Чехословакии 1968 года.

Он стоял у окна на кухне и курил. Перед ним расстилался тихий уютный дворик в самом центре Свердловска. С 5-го этажа.

2 часа ночи, Наташа давно уже спала, а Артуру не спалось – так многое гложило его.

9 лет спокойной и пресной семейной жизни, никаких особых событий, если не считать тех трех недель в мятежной Чехословакии, когда он впервые оказался заграницей, впервые участвовал в чем-то существенном. Тогда Советский Союз вернул себе влияние над взбунтовавшейся страной социалистического лагеря. И Артура, тогда еще капитана, поощрили вне очереди званием майора.

Но он чувствовал – не то, не так все, как виделось ему в его радужных мечтах. Вот уже и 30 лет на носу, а так скучно, так неинтересно жить. Недавно умер его отец, Наташа, как оказалось, не может иметь детей, до генерала ему, как до звезды на небе… и еще такое чувство, что он что-то пропустил в своей жизни, что-то важное.

Если бы в то время обратиться к психологу было бы столь же обычным делом, как сейчас, то Артур многое понял бы о себе. Но как он – кадровый военный, коммунист – побежит к психологу. Это казалось чем-то зазорным, сродни признанию в психическом отклонении. И поговорить-то ему было не с кем. Наташа не поймет его внутренних терзаний. Она была настолько хорошей, настолько преданной, что Артур не смел огорчить ее даже резким словом. Он никогда не повышал на нее голоса, он жалел ее. Наташа ведь хотела детей, работала учительницей, окончив учебу в Кемерово, куда Артура перевели по распределению после военного училища. И Артур хотел ребенка, но, видимо – не судьба…

Они жили с Наташей больше, как брат и сестра, между ними никогда не было страсти, безумных чувств. Все тихо, спокойно, обыденно… всегда горячий ужин к его приходу с работы, всегда преданный взгляд жены, пытавшейся угадать его, Артура, желания.

Но как же все это было скучно!

Артур смирился со своей жизнью, жил, как жилось. А вот сейчас, накануне своего 30-летия, в нем вдруг произошел какой-то внутренний надлом. Он снова и снова копался в себе, подводя итоги того, что удалось достичь, того, что он приобрел, что нАжил.

И картина перед ним вырисовывалась неутешительная. Брак по большому счету не удался, детей у него никогда не будет… карьера тоже не очень-то шла в гору.

Иногда Артура посещала малодушная мысль – бросить все, развестись, уйти в отставку, вкусить, наконец, настоящей жизни с ее страстями. Он ведь всегда жил правильно, не нагулялся в свое время, сразу завел семью. Глядя на своих старших по званию коллег, Артур видел, что живут они на полную катушку, неправильно, но они счастливы, им весело и хорошо смеется, хотя они время от времени изменяют своим женам, оттягиваются на закрытых вечеринках, и потому их не так тяготит скучный домашний быт, в их жизни была изюминка.

Да еще его новый начальник – полковник Александр Индустриевич – под начало которого Артура направили в город Свердловск, в Уральский военный округ, подлил масла в огонь его душевных терзаний. Они праздновали командным составом день рождения Индустриевича, как все называли его за глаза. И вот, приняв неплохо на грудь, полковник подсел к Артуру и, качая головой, произнес:

- Скучный ты человек, Артур! Ох, скучный! И слишком правильный. И рад был бы представить тебя к очередному званию, да толку мне от тебя? Компанию никогда не составишь, с работы домой, из дома на работу. А жить когда? Подумай об этом. Молодой же еще такой! Не в обиду! – он добродушно похлопал Артура по плечу и удалился.

И вот сейчас в Артуре что-то взорвалось. Он тушил окурок в пепельнице с такой яростью, словно расправлялся с невидимым врагом.

- Хватит с меня! Хватит! – решительно прошептал он.

И его жизнь изменилась с этого момента. Артур считал, что изменился сам. Он стал охотно бывать вместе с Индустриевичем на неофициальных вечеринках на роскошных служебных дачах высшего командного состава. Он возвращался домой под утро или не возвращался вовсе, устало объясняя Наташе, что его вызывали на очередное совещание или направили на ответственное задание. Он так до конца и не понял, догадывалась ли его жена о том, как он проводит время. А тогда он не задумывался об этом. Артур, наконец-то, вдохнул глоток той жизни, от которой сознательно отказывался в юности.

И чего он так боялся испортить свою репутацию? Если портить ее с нужными людьми – это наоборот – пробиться вверх по карьерной лестнице в касту неприкасаемых, которым можно все.

И Артур пробивался вверх. Благодаря Индустриевичу он близко сошелся с такими людьми, о знакомстве с которыми раньше и не помышлял. А полковник, меж тем, явно благоволил к Артуру, сделав его своим личным другом и приближенным.

- Держись меня, - говаривал Индустриевич, - Мне нужны такие люди, как ты. Пустозвонов вокруг полно, но ты не такой. Я тебя сразу заприметил. На тебя можно положиться.

В возрасте 36 лет Артур уже был полковником, и они с Наташей жили в Ленинграде, куда перебрался теперь уже генерал-лейтенант Александр Индустриевич. Он, безусловно, забрал с собой на повышение в северную столицу России пару проверенных своих людей. Среди них был Артур.

В 40 лет Артура в звании генерал-лейтенанта перевели на службу в Москву. Не просто так, а благодаря поистине фантастическим дружественным связям и знакомствам, которые он обрел, находясь подле пробивного и везучего Александра Индустриевича.

Министерство обороны предоставило Артуру Эдуардовичу великолепную служебную квартиру в знаменитой высотке на Котельнической набережной. Простые смертные с замиранием сердца проходили мимо этого дома, вполне равного по мощи древнегреческому Олимпу. А жители элитной высотки в самом центре столицы представлялись неискушенному советскому человеку небожителями. Не смотря на массовый атеизм.

Александр Индустриевич уже пару лет, как ушел в отставку в высоком звании генерала армии. После него – только – маршал Советского Союза, и выше – только звезды!

Наташа все так же тихо и правильно жила рядом со своим, ставшим столь могущественным, мужем. Она все так же поднималась в 6 утра, готовила ему завтрак, потом ехала на машине в школу, в которой она работала. Машину Наташа водила сама. И все по дому старалась делать тоже сама, не смотря на имевшуюся домработницу. За работой и домашними делами она глушила в себе свою непреодолимую тоску по ребенку, которого ей не суждено было родить никогда.

За все эти годы Артур Эдуардович так привык к казавшемуся ему таким пресным их с Наташей быту, что не замечал этого, ему представлялось – так будет вечно. Так бывает всегда, когда ничего не болит. Люди принимают это, как должное. Но стОит заболеть  какому-то органу, и мы понимаем, как бесконечно счастливы были до этого…

Наташа уезжала навестить своих родителей, которые на старости лет обменяли свою  московскую квартиру на добротный двухэтажный дом на природе. В Подмосковье.

И как раз стояло лето, все учителя ушли в отпуска на период летних каникул, и так хотелось уехать на природу из душной и пыльной Москвы.

Артур Эдуардович навсегда запомнил то мгновение, когда Наташа шагнула в пригородную электричку. Они добрались до вокзала на его служебной Волге с водителем.

И вдруг Наташа выскользнула обратно на платформу, подбежала к Артуру и крепко прерывисто обняла его. В ее глазах стояли слезы:

- Береги себя! Прости за все! Я люблю тебя, - прошептала она, несколько мгновений с блестящими от слез глазами вглядываясь в Артура так, словно хотела запомнить его на всю жизнь. И снова побежала к электричке, запрыгнула в вагон, помахала рукой на прощание.

Тот пронзительный, чистый взгляд Наташи навсегда остался с Артуром. Он видел ее в последний раз на том перроне…

Потом Наташина мама, теща Артура, захлебываясь в слезах, говорила в трубку:

- Шла домой после прогулки по лесу… а там… у нас… железнодорожное полотно… Наташенька не заметила приближающегося поезда…

Артур почувствовал, как ему не хватает воздуха, он осел прямо на пол, выронив из ослабевших пальцев трубку стационарного домашнего телефона. Генерал-лейтенант Московского военного округа сидел на полу и безутешно плакал по той, которую никогда не ценил при жизни… по своей погибшей так нелепо Наташе…

И больше всего на свете он жалел не об изменах ей, а о том, что тогда на перроне не сказал в ответ на ее признание в любви:

- Я тоже люблю тебя…

***

И жизнь шла своим чередом. Артур Эдуардович похоронил супругу на Ваганьковском кладбище в Москве рядом с ее бабушкой.

И теперь каждый его день был таким одиноко пустым, что он не понимал, зачем вообще двигаться, что-то делать…

За год после смерти Наташи его боль немного улеглась, но, приезжая домой каждый вечер, он не знал, чем себя занять, сходил с ума от тоски, от того, что никто его не ждет, от осознания того, как нужна была ему на самом деле Наташа – его, казавшаяся такой опостылевшей, жена - от того, как не хватает ему лучистого взгляда ее радостных глаз, когда она выбегала в прихожую, встречая его каждый раз, когда он приходил домой…

***

Том и Билл подошли к зданию театра. Всю дорогу они молчали. Билл скептически косился на Тома, а Том делал вид, что не замечает этого.  Неприятная внутренняя атмосфера установилась между ними. Но Том старался не поддаваться на провокации Билла, на его моральное давление. Его грела предстоящая встреча с Эдом.

Увидев Эда, стоявшего вверху постамента белоснежной каменной лестницы, ведущей в театр, Том ожил. Он почувствовал, как кольнуло его сердце, а его губы сами по себе расплылись в улыбке. Том, спохватившись, перестал улыбаться, но когда Эд кинулся к нему бегом вниз по лестнице, улыбка снова заиграла на его губах. И Эд тоже так искренне улыбался, его глаза искрились радостью.

- Привет! – Эд остановился напротив Тома и жадно рассматривал его, не зная, что еще сказать.

- Привет! – откликнулся Том.

Эд почувствовал тяжелый взгляд Билла и перевел на него глаза, внутренне сжавшись:

- Рад, что ты тоже пришел, - произнес он.

Билл хмыкнул в ответ:

- И тебе привет!

Возникла неловкая пауза.

- Пойдемте уже! Что же мы стоим! Скоро начнется! – спохватился Эд и протянул было руку Тому, чтобы вести его за собой, но под тяжелым взглядом Билла, который он ощущал, даже не глядя на него, одернул свою ладонь и побежал вверх по ступенькам впереди братьев. Те последовали за ним.

Эд провел их в зал, усадил на места, которые, как он заранее разузнал – для «своих».

- Ну все, я пошел. Пожелайте мне удачи, - Эд взглянул на Тома, и тот почувствовал, что за его улыбкой скрывается волнение.

Том коротко прикоснулся к руке Эда:

- Давай! Все получится. Я за тебя болею.

Эд тут же откликнулся на его ободряющее прикосновение и слова вспыхнувшим радостными огоньками взглядом.

- Спасибо тебе, Том! Я постараюсь хорошо выступить,-  и он сжал его ладонь в своей, не отпуская.

- Иди уже! – поторопил его Билл, проделав в воздухе отпихивающие движения руками, - Удачи! Давай, порази нас! – и он скептически улыбнулся.

Эд молча кивнул и отпустил ладонь Тома и поспешил к двери, ведущей за сцену. Он ни разу не оглянулся, хотя так хотелось, но этот Билл так на него действовал, что Эд лишний раз боялся сделать что-то не так…

***

Выступление в трио с Ульянкой и Димкой прошло на ура. Им жарко аплодировали в зале. Но это было практически ничто по сравнению с тем, когда Эд вышел исполнять соло на скрипке.

Том с замиранием сердца следил за Эдом. Его одухотворенный профиль… ровный, аккуратный нос, подрагивающие от захлестнувших эмоций уголки пухлых губ, длинные ресницы закрытых в неге глаз, отбрасывающие тень на мраморную кожу лица… и чарующие звуки скрипки. Снова Том слышал, как играет Эд. Это было чем-то за гранью миров… чем-то сказочно-нереальным.

Душа Тома парила в счастливой невесомости от обволакивающе прекрасной музыки, разливавшейся в воздухе, от вида изящного и притягательного в своем внешнем совершенстве скрипача.

Да, Эд был точно таким же внешне, как Том, но, видя его во время выступления, он абстрагировался от собственной внешности, даже не думал об этом, его глаза с искренним восхищением пробегали по идеальным чертам его лица, по его грациозной фигуре, облаченной в черный приталенный с блестками пиджак и белые обтягивающие джинсы. И эта музыка, вырывавшаяся из-под его изящных пальцев! Это выступление так было похоже на волшебный сон. Но все происходило наяву.

В минуты выступления Эда Том позабыл обо всем на свете. О Билле, сидевшим рядом и недовольно косившемся на него, о чудесном контракте, заключенным с Дэвидом Йостом, и дающем ему столь долго возлелеянную возможность стать известным музыкантом, об  удивительно загадочном явлении – встретить свою точную копию в незнакомом чужом человеке из другой страны. Все это отступило на второй план. Том видел сейчас только Эда, утопал в нем, любовался, восхищался. И когда Эд закончил играть, зал на мгновение замер, а потом многие, в том числе Том, повскакивали со своих мест, азартно и благодарно аплодируя, выкрикивая:

- На бис!!!

Эд рассеянно улыбался, глядя в зал, который было так плохо видно в свете софитов. Он искал глазами Тома, нашел, кивнул им со счастливой улыбкой и поклонился.

***

Том еле высидел весь концерт, ему скорее хотелось броситься на поиски Эда. Да еще жюри так долго совещалось. Или ему казалось, что долго. Билл сидел рядом молча – мрачнее тучи. И время от времени бросал на Тома укоризненные, упрекающие взгляды.

Но Тому было все равно, хотя настроение и взгляды брата напрягали, но тут же перед его мысленным взором появлялось лицо Эда, его чистый взгляд красивых глаз, его обволакивающая улыбка, его одухотворенный профиль, когда он играл на своей скрипке. И все! Сердце Тома радостно билось в предвкушении скорой встречи с этим феерически сказочным эльфом. Своим третьим я…

Наконец, глава жюри конкурса поднялся на сцену и, произнеся пространную речь о том, какие все молодцы, кто выступал сегодня, потянув время и потрепав нервы конкурсантов и их болельщиков, начал называть дипломантов конкурса.

- И Гран-при уходит к… - зал замер, Том сжал кулаки и перестал дышать, закрыв глаза, - к Эдварду Осенефф.

Том в состоянии радостной эйфории ударил обеими ладонями по подлокотникам кресла, в котором сидел, а потом резко согнул руки в локтях, притягивая их к себе, сжав ладони в кулаки:

-Йесссс! – воскликнул он, чувствуя себя счастливым.

Том вскочил с кресла и направился к двери, ведущей за сцену. Билл тут же последовал за ним. По пятам.

- Вам сюда нельзя! – пытался остановить Тома охранник.

- Это ко мне, - произнес Эд за его спиной.

Охранник с уважением посмотрел на звезду сегодняшнего конкурса и пропустил Тома и Билла.

Эд кинулся к Тому, прижался к нему в радостном объятии.

- Я не верю, что я победил, - прошептал он, прижимая к себе Тома.

- Поздравляю! Ты играл так… дух захватывает! Это было нечто! Не думал, что меня можно увлечь классикой, но ты! Если классику исполняешь ты – это покруче рока и рэпа! – восторженно заявил Том, улыбаясь, приникая к Эду в счастливом объятии.

Том внезапно почувствовал негатив, он знал каким-то шестым чувством – Билл стоит рядом с ними и недобро смотрит на них.

Том оторвался от Эда, схватил его за руку и потащил вглубь закулисья, воскликнув на бегу, обращаясь к Биллу:

- Подожди 5 минут, я сейчас вернусь.

Билл, кусая губы от обиды и отчаяния, все же медленным шагом проследовал за ними.

- Дай мне свой телефон! – Том остановился, тяжело дыша, вытащив из кармана свой мобильник, глядя на Эда в восторженном ожидании.

Эд кивнул, улыбнувшись.

- Я пробуду в Магдебурге еще 3 дня, - сообщил он, тоже через прерывистое от бега дыхание, тоже вытаскивая из кармана своего пиджака мобильный, - И ты мне свой номер дай, - прошептал он так доверительно.

- Угу. Записывай, - ответил Том.

Пока они на пару торопливо нажимали кнопочки на своих телефонах, стараясь побыстрее успеть сохранить контакты друг друга, охваченные какой-то общей тайной, Билл приблизился к ним. Да еще Ульянка неожиданно материализовалась, словно из воздуха:

- Эд? – позвала она, он кивнул, нажимая кнопку сохранения контакта, а потом обернулся к ней.

- У нас автобус через полчаса уходит, - нейтральным голосом произнес Билл, глядя на Тома.

- Поздравляю! – неуверенно поначалу произнесла Ульянка по-русски, а потом осмелела и кинулась обнимать Эда, - Где ж ты был?! Я везде тебя искала! – и вдруг до нее дошло, она резко отстранилась от Эда, - А почему вы все трое такие одинаковые? – дрожащим от увиденного голосом спросила она.

- Я и сам не знаю, - с виноватой улыбкой пожал плечами Эд, - Я же говорил, что со мной произошло удивительное событие, когда я был в магазине музыкальных инструментов, а ты слушать не захотела…

Том внимательно вслушивался в речь Эда, но ничего не смог понять, поэтому спросил:

- Что ты говоришь?

- Это моя подруга – Ульяна, - абсолютно радостно, без задней мысли, объявил Эд, - Она не говорит по-немецки. Она удивляется, что мы все трое так похожи.

- Ага, - задумчиво произнес Том, переваривая полученную информацию.

- Автобус, - напомнил Билл и потянул Тома за руку, - Поздравляю с победой! – любезно, но холодно улыбнувшись Эду, все же выдавил из себя он.

Эд и Том безмолвно смотрели друг другу в глаза. Они ничего не могли сказать при Билле и Ульяне ни на одном из известных им языке. Кто-то из них понял бы. Потому они лишь молча прощались, одними глазами, одними взглядами. Но обоих грело то, что они успели записать номера телефонов друг друга.

- Пока? – спросил Эд, грустно улыбнувшись Тому.

- Пока, - ответил он, чувствуя, как его лихорадит внутренне от предвкушения новой встречи с Эдом, и он даже знал когда.

- До свидания, Эд, - процедил сквозь зубы Билл, уводя за собой Тома, а тот все оглядывался.

Ульяна обескураженным взглядом смотрела то на Эда, то на удаляющихся братьев. Она пыталась понять – что же происходит? Но не могла. А потому недоверчивый, нахмуренный взгляд ее устремился на Эда в ожидании объяснений.

***

Они уже ехали в автобусе, развозившем музыкантов после концерта по отелям.

Ульяна сидела на двойном сидении рядом с Эдом и пыталась сложить в голове два плюс два того, что он рассказал о случайной встрече со своим двойником в магазине музыкальных инструментов. И ей почему-то не нравилась вся эта история… совсем не нравилась…

А Эд сидел, откинувшись на спинку кресла, пристроив на него голову и скосив глаза на пробегающие за окном улицы Магдебурга. На его коленях лежал футляр со скрипкой.

Внезапно раздался сигнал пришедшей СМС. Сердце Эда учащенно забилось. Он надеялся, что это сообщение от Тома. Он и сам хотел ему написать, но уже добравшись в отель, не при Ульянке.  Эд чувствовал, как она напряжена, как недовольна, и предпочитал еще больше не злить ее, не играть на ее нервах.

«Завтра в час Билл уходит на вокал на четыре часа. Это в Магдебурге, потому так долго. Потом он записывает свою партию на студии. К нашей новой песне. Еще часа 3-4. Родители тоже весь день допоздна завтра на работе. Приедешь ко мне в Лойтше? Тут недалеко» - гласила СМСка.

Эд почувствовал, как его сердце радостно воспарило куда-то в высшие сферы. Дрожащими от волнения и предстоящей встречи пальцами он набрал ответ:

«Да».

Ульянка покосилась на него, но промолчала, а он, бросив на нее короткий, подернутый мечтательной улыбкой взгляд, снова повернул голову к окну, откинувшись на спинку кресла. И так терпко-предвкушающе сжималось его сердце! От предстоящей встречи с Томом…

***

Том подъехал к отелю, в котором проживал Эд. Он сорвался в дорогу сразу же, как Билл ушел. Вернее, подождал, пока он сядет в автобус до Магдебурга. А потом вышел сам, запер калитку, ведущую к дому. Благо – автобусная остановка находилась совсем рядом с домом. Том со второго этажа наблюдал за Биллом, видел, как он сел в автобус. И тут же рванул на улицу.

И вот теперь он, весь в волнении, стоял перед отелем, предвкушая новую встречу с Эдом.

И Эд появился. Он со счастливой обаятельной улыбкой выпорхнул из открывающихся при приближении дверей на фотоэлементах.

- Том! – воскликнул Эд и робко распахнул свои объятия, не зная, к месту ли они, и как на это отреагирует Том.

Но Том с облегчением юркнул в его объятия:

- Привет!

Они посмотрели друг на друга, все так же не размыкая рук. Одинаковые глаза с такой радостью и нежностью утопали во взгляде друг друга.

- Эй! – негромко позвал Том и улыбнулся так солнечно, - Поехали ко мне?

Эд кивнул, потупив взгляд, улыбаясь себе под ноги.

И они поехали в Лойтше.

Том сидел рядом с Эдом в автобусе, прикасался плечом к его плечу и болтал без умолку. Словно боялся перестать говорить, потому что знал, что тогда останется лишь… а об этом, как волшебно ни было бы мечтать, все равно – думать об этом -представлялось чем-то запретным, чем-то страшным… Общественное мнение! Куда же без него!

Том рассказывал о долгожданном контракте, который они заключили с продюсером Дэвидом Йостом, о первом клипе, который они сняли и который даже показали по телевизору! О своей мечте стать когда-нибудь такой же звездой, как Сэми де Люкс, и как он, Эд!

- Ты считаешь меня звездой? – искренне удивился Эд, приоткрыв губы. Том невольно прошелся взглядом по его приоткрытым губам и сглотнул, а потом вдохнул побольше воздуха и облизал свои пересохшие от волнения губы.

- Да, - легко ответил Том, с трудом переведя взгляд с губ Эда на его глаза.

А Эд наоборот смотрел на губы Тома, по которым только что прошелся его дразнящий язычок. Смотрел, затаив дыхание, замерев. И только это – да – со стороны Тома, вернуло его в себя.

- Том, ты шутишь, - покачал он головой, - Я не волшебник, я только учусь – это из российского фильма про Золушку, - Эд улыбнулся мечтательной улыбкой.

- Нет, ты – настоящая звезда, просто еще не знаешь этого, не осознаешь, - Том прикоснулся кончиками пальцев к щеке Эда. Тот словил его руку на ходу и, несколько мгновений продержав ее на весу и пронзительным потемневшим взглядом всматриваясь в глаза Тома, неожиданно поднес ее к своим губам и поцеловал невесомым, легким, быстрым поцелуем.

Испугавшись своего поступка, Эд отпустил руку Тома, прошептав виновато:

- Прости.

Том отрицательно покачал головой, чувствуя, как все еще качается на невидимых волнах прикосновения к Эду, его поцелуя.

Том улыбнулся обаятельно и так искренне:

- Все хорошо, не парься, - и он прикоснулся указательным пальцем к кончику носа Эда и счастливо рассмеялся.

***

В своем доме в Лойтше Том поставил для Эда их клип, который он записал на видео с телевизора, когда они все вчетвером – он, Билл, мама, Гордон – смотрели его впервые по ТВ, предупрежденные об этом Дэвидом Йостом.

Эд завороженно смотрел клип, не отрываясь от экрана.

- Не знаю, что из этого выйдет, покажут ли нас еще, - взволнованно произнес Том.

- Тссс, - Эд, не глядя на Тома, потому что все его внимание было сосредоточено на кипе, поднес палец к его губам, призывая к молчанию.

Внезапно Том нежно поцеловал его палец, прикоснувшийся к его губам. Эд замер, прикрыл глаза на мгновение, утопая в своих ощущениях.

- Томми, что же ты делаешь со мной! – прошептал он.

Том тут же, по какому-то наитию обхватил Эда руками за плечи и увлек за собой на диван, и прикоснулся поцелуем к его губам.

- Ихь мус дурхь ден Монзун, хинтер ди Вельт… - пронзительно пел Билл в телевизоре, а Том и Эд утопали в поцелуе, улетая в пропасть, но при этом возносясь к небесам, подбираясь к седьмому заветному небу…

Продолжение - http://www.liveinternet.ru/users/3984488/post140700688/