АВТОР: Irma Lesovik
НАЗВАНИЕ: Третий не лишний
СТАТУС: в процессе
КАТЕГОРИЯ: Слэш
ЖАНР: Angst, Romance
Рейтинг: NC-17
ПЕРСОНАЖИ: Том, Билл, Эд
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Их оказалось… трое…И то, что Том не нашел в Билле, он нашел в Эдди…

Посвящается Кате Митрофановой и Алене Денисовой

Эпиграф:

Автор фан-арта - Sol

ДИСКЛЕЙМЕР: Отказываюсь от всех прав на персонажей и приношу извинения участникам группы Tokio Hotel за использование их образов в моем фанфике

Часть 2 - http://www.liveinternet.ru/users/3984488/post140070980/

 ***

По улице Магдебурга неторопливо шагал симпатичный светловолосый парень лет 15-ти. Он с искрящимся мечтательным взглядом своих карих, полных какого-то потустороннего восторга, глаз рассматривал все вокруг. И легкая улыбка играла на его губах.

Эд на самом деле никогда еще не чувствовал такого парящего ощущения счастья. Ему казалось, что он попал в одну из своих фантазий. Но нет, все происходило с ним наяву. И от этого его сердце билось так легко и радостно, и хотелось улыбаться, и хотелось обнять весь мир. Хотя, впрочем, необязательно – весь мир. Хотелось обнять Германию. В это невозможно было поверить, но именно он, Эд, шел сейчас по улице немецкого городка!

А ведь поездка несколько раз могла сорваться из-за разного рода личных и бюрократических причин. Но ему все же посчастливилось выехать. И сейчас он чувствовал, как его душа парит на невесомом облаке счастья…

Эд завернул за угол.

«Вот он, этот магазин!» - он остановился, широко улыбнувшись в пространство. Его улыбка была такой теплой и обаятельной, что прошедшие мимо две девушки оглянулись на него.

- Такой странный, - поделилась мыслями одна с другой.

- Ага, не от мира сего какой-то, - согласилась другая девушка.

Но, между тем, они так и оглядывались на этого странного для повседневной толпы парня, пока он не сделал несколько шагов вперед и не скрылся за дверью магазина музыкальных инструментов.

Эд задумчиво бродил между стеллажами отдела струнных инструментов. Время от времени он застывал перед той или иной скрипкой, и его губы сами по себе приоткрывались в немом восторге. И вдруг он замер: перед ним в открытом футляре на полке лежала скрипка фирмы Laubach. Эд сглотнул, глядя расширившимися от восторга глазами на это чудо. Он знал, что скрипки этой фирмы – ручная работа настоящих мастеров. Он протянул руку и легким нежным прикосновением провел пальцами по лакированной поверхности той, что оживала в его талантливых умелых руках.

Его взгляд скользнул на ценник.

- О! – негромко выдохнул Эд, покачав головой и прикрыв глаза ладонью. Складки эмоций, которые он сейчас испытывал, пролегли на его лбу.

Скрипка стоила 3750 евро… А все, что смогли собрать для Эда в поездку бабушка и отец, лежало в кармане его стильного приталенного черного пиджака – 423 евро.

Эд вздохнул, еще раз бросил печальный взгляд на скрипку и пошел прочь. Он был весь в своих мыслях, все еще видел перед внутренним взором эту свою вожделенную мечту. Обладать такой скрипкой – это было бы для Эда сродни счастью…

Бах! Внезапно Эд натолкнулся на кого-то, выходя из-за поворота, ведущего в отдел струнных инструментов. Он отпрянул от неожиданности, его глаза широко распахнулись.

Они стояли друг напротив друга, и губы обоих одновременно медленно приоткрылись от удивления.

- Не может быть… - прошептал Том, уставившись на Эда.

Перед Томом стояла его точная копия. И пусть вместо дредов у этого парня были распущенные длинные волосы, слегка спадающие на плечи. Вьющиеся, светло-русые. И пусть вместо безразмерных джинсов и футболки  и белых кроссовок этот парень был одет в стильный приталенный черный пиджак и узкие синие джинсы и в высокие ботинки на шнуровке. Они все равно были одинаковыми!

Эд немного запоздало, но кивнул на реплику незнакомого парня, как две капли воды похожего на него.

Том, до этого жадно осматривавший незнакомца, остановил взгляд на его глазах. Они были такими лучистыми, обволакивающая теплота и свет исходили от них. Том внутренне вздрогнул. Сколько раз он видел перед собой свое отражение – Билла! Но никогда, никогда в глазах своего брата он не замечал столько бесхитренности, доброты, тепла… хотя ему так этого не хватало… порой до боли в сердце не хватало… И тут этот парень! Чужой, незнакомый, но его глаза – это глаза Билла, только без его извечной стервозности, без его эгоизма и самолюбования.

«Если бы Билл умел так смотреть…» - пронеслось в голове у Тома.

Внезапно тишину магазина заполнил звук какой-то упоительно-мощной классической мелодии.

Эд вздрогнул и полез в карман пиджака за телефоном. Он поднес трубку к уху, повернувшись к Тому в профиль.

- Да, Ульяна. Уже? Ну, я тут недалеко. Я сейчас прибегу. Димка прихватил мою скрипку? Иначе меня убьют там, - заговорил Эд на незнакомом для Тома языке.

Том, только что пробежавшийся взглядом по профилю незнакомого парня и пришедший к невероятному выводу, что и носы у них одинаковые, снова уставился на Эда обескураженно.

А Эд тем временем закончил говорить и снова обратил свой взгляд на Тома. Какой чистый у него был взгляд! Доброжелательный, нежный.

- К сожалению, мне пора бежать, - сказал Эд по-немецки почти без акцента, виновато глядя на Тома.

- Подожди! – воскликнул Том и, сам не ожидая этого от себя, схватил Эда за руку. Тот замер, оставшись стоять, не вынимая своей руки из захвата Тома.

- Мы так похожи! Это… никогда не думал, что встречу третьего меня, - торопливо заговорил Том, не выпуская руку Эда, и так хорошо было прикасаться к нему, словно он знал его всегда, его тело не казалось чужим – наоборот – между этими двумя не существовало никаких внутренних барьеров и преград, - Мы должны еще раз встретиться. Еще поговорить.

- Хорошо, - с улыбкой кивнул Эд, - Мне сейчас пора на генеральную репетицию. Это в театре, тут, недалеко. Может, видел тут афиши в городе о конкурсе молодых исполнителей классической музыки? – Том отрицательно покачал головой, - Ну, не важно, - снова улыбнулся Эд, - Сейчас я как раз туда побегу, освобожусь часа через три.

- Угу, - кивнул Том, соображая, - А ты не немец, да?

- Я из России, из Москвы, - мягко пояснил Эд, снова улыбнувшись искренней теплой улыбкой.

- Ничего себе! – присвистнул Том, - А откуда немецкий знаешь?

Эд хотел ответить, но его телефон снова грянул роскошным произведением Рахманинова.

- Я уже иду, - рассмеялся в трубку Эд. Это Ульянка звонила второй раз.

Нажав отбой на телефоне, Эд посмотрел на Тома:

- Извини, но мне пора! Я еле успею добежать до театра, - он виновато посмотрел на Тома, - Так когда мы встретимся?

- Давай в 5 на аллее недалеко от театра, - заволновался Том, потому затараторил быстро по-немецки, но Эд понимал его речь, - Если что – подожди. Я не пунктуальный, - и тут уж Том озорно улыбнулся, а Эд ответил ему похожей искрящейся улыбкой, - Там есть такие часы огромные, круглые, на высокой такой железной витиеватой штуке. Вот там давай?

Эд кивнул:

- Хорошо, я обязательно приду, - и он мягко высвободил свою руку, которую Том все еще держал. И оба бросили друг на друга короткие взгляды, смущаясь от осознания того, что, кажется, у них отняли что-то важное.

- Я побежал, до встречи! – воскликнул Эд, удаляясь от Тома, оглянувшись на него.

- Меня зовут Том!

- А меня Эдвард, Эд!

Они снова улыбнулись друг другу, и Эд бегом выбежал из магазина.

***

Оксана Шмыга приехала в Москву из Тернополя, что на Украине. Стоял 1978 год. Время царствования великой страны СССР – самый ее расцвет, называемый теперь периодом застоя. Но это было не так. Именно на это время пришелся самый счастливый период из всей истории СССР. И товары в магазинах были, и за границу выезжать можно было – в страны социалистического лагеря, и фильмы такие душевные снимали, и песни замечательные звучали из радиоприемников с длинными вынимающимися антеннами, или в Голубом огоньке на Новый год показывали.

Обычные советские люди, обычная размеренная советская жизнь. И счастливое без преувеличений детство…

Но есть люди, которым всегда мало и даже звезды с неба. Оксана была такой.

Ей, 17-летней выпускнице школы, так хотелось вырваться из милого тихого городка в большую, наполненную событиями жизнь. Москва означала для нее возможность сбывшейся мечты.

Оксана неутомимо верила в то, что ее жизнь сложится самым прекрасным образом, что жить она будет всегда в достатке и довольствии, общаться в высшем свете общества. Так сладко замирало ее сердце, когда она предавалась этим мечтам…

Поступить с первого раза не удалось. Но Оксана считала, что родилась не для того, чтобы смириться, отступить, вернуться в родной городок и всю жизнь провести так же, как ее родители. Нет – опять оказаться в тесной двухкомнатной квартирке родителей, опять окунуться в серую череду спокойных безрадостных дней, когда ничего не меняется и никогда не изменится. Нет и еще раз нет!

Оксана поступила работать на Московский завод валяльщицей. Тяжелая, опасная для здоровья работа. Зато она задержалась в Москве, зато ей дали общежитие.

Уставшая до разбитости после работы она приползала в свою общагу. Оксана быстро поняла, что хорошо позаниматься, чтобы поступить в институт на следующий год, у нее не получится… И надо было что-то делать! Надо было срочно что-то делать!

Парни вились вокруг красивой, женственной брюнетки с голубыми глазами, но Оксану не интересовали такие же лимитчики, как она. Или бедные студенты. Ей хотелось сразу в дамки, и чтоб королевишной! Да и все данные у нее для этого были. Очень выигрышная внешность, умение вести себя, достаточная степень эрудиции – в школе-то хорошо училась. Да вот принц все никак не попадался…

Оксана специально подстроила «случайную» встречу с одним из профессоров института, в который намеревалась поступать. Просто столкнулась с ним, намеренно выпустив из рук раскрытую сумочку. Пока она извинялась, пока мило смотрела на 50-летнего профессора, пока они вдвоем ползали по снегу на коленях, собирая содержимое сумочки… взгляд ее красивых голубых глаз, так беззащитно распахнутый, достиг своей цели. Профессор, прочно и навсегда женатый, не устоял.

Она вовсе не хотела портить его жизнь, но мертвой хваткой вцепилась в этого партийного коммуниста с безупречной внешней репутацией, который - а это знали все - любил сходить налево со своими юными студентками.

Оксана студенткой пока не являлась. Но очень хотела ею стать!

Профессор посодействовал ее поступлению в институт. И Оксане было все равно – какая специальность! Получилась экзотическая для стороннего человека специальность – инженер-электромеханик подвижного состава.

Она обнаружила свою фамилию в списках поступивших и радостно воскликнула: ДА!

В этот же день Оксана поинтересовалась в хозяйственном отделе института возможностью въехать в студенческое общежитие. И жизнь, наконец и оправданно, казалась ей в тот день манной небесной.

Ликуя, она ехала в метро, радуясь, взбегала по лестнице ненавистного общежития.

- Все! Я переезжаю! Я поступила! – выпалила она, распахнув дверь, своим соседкам  и коллегам-валяльщицам.

Оксана улыбалась, ее глаза взрывались фейерверками счастья.

Она присела на свою кровать и начала отвечать на вопросы обескураженных соседок. Оксана жмурилась от удовольствия – теперь она выше их всех, теперь она, как кинозвезда. Она с радостью замечала зависть в глазах девчонок, своих вчерашних соседок, с которыми прожила почти год и не один фунт соли съела. Теперь она чувствовала себя значительной персоной, и как-то само собой пришло снисходительное поведение к своим вчерашним в доску товаркам. Им же явно ничего не светит в жизни, кроме этого завода. Мозгов не хватит поступить в институт, так вот и проживут, как все. Через 10 лет получат квартиру, заработанную тяжким трудом. Где-нибудь на окраине Москвы. Выйдут замуж за такого же лимитчика, как они сами, за простого парня с завода. Всю жизнь будут копить то на холодильник, то на телевизор. Бррр – скукота! Болото! Только она, Оксана, выберется сейчас в люди. И подхватит себе мужчину ого-го какого! Все обзавидуются! И поступление в институт – первый шаг к мечте о бесконечно красивой жизни! Да, а что? Ну живут же люди и при социализме, когда все равны – шикарно, не смотря на то, что все, вроде как – равны!

Оксана сидела на кровати, укладывая свой скудный гардероб в свою дорожную сумку, рассказывая-расписывая, какая жизнь ожидает ее теперь…

Внезапно она почувствовала дурноту. Прижав ладонь к губам, с трудом сдерживая рвущуюся наружу рвоту, она выскочила в коридор, понеслась к общему санузлу.

Вся белая, она в ужасе смотрела прямо перед собой. Это был уже второй приступ за прошедшие сутки… первый – утром.

«Я… беременна?» - спросила себя Оксана и зажмурилась.

- Нет!!! – вырвалось у нее.

Она оказалась беременной. От того профессора, которого использовала с целью поступления в институт.

Стояло жаркое лето 1979 года. Оставить ребенка было смерти подобно, означало крушение всех мечтаний и надежд, которые так сильно захватили Оксану еще в подростковом возрасте.

18-летняя Оксана знала единственно верный выход из ситуации – аборт. И ни одно сомнение не шевельнулось в ней.

Операция оказалась тяжелой, прошла с осложнениями. Оксана даже не ожидала такого! Так больно, так остро болезненно. Она хваталась руками за подлокотники гинекологического кресла, так сильно сжимала их пальцами, что белели костяшки пальцев…

- Это пыточная, пыточная… это кошмар… - шептала она побелевшими губами, из последних сил превозмогая мучительную боль.

Потная, искусавшая в кровь губы, она услышала, наконец, от женщины-врача:

- Все.

Оксана прикрыла глаза, и слезы облегчения покатились по ее щекам, ее плечи завздрагивали. Но, наконец, стало хорошо, наконец, никто не терзал ее плоть, вгрызаясь беспощадными инструментами по живому, по нежному…

Ей помогли встать, довели до палаты, и Оксана рухнула на кровать, забывшись тяжелым, но принесшим облегчение, сном.

***

Оксане вот-вот должно было исполниться 22 года. Тяжелые, изматывающие науки, в которых она ничего не смыслила, остались позади. Вот-вот диплом. Ее по распределению направляли в Магадан. А принц за все эти 5 лет так и не встретился.

После пережитОго аборта Оксана очень внимательно присматривалась к молодым людям, пытавшимся ухаживать за ней. Но все было глухо – по ее представлениям. Одни студенты из других городов с их романтикой - покорять целину. В смысле дальние селения, раз там была нехватка комсомольцев, готовых на подвиг, как Павка Корчагин, в ежеминутном порыве.

Оксана уже всю голову сломала, не зная, как сделать так, чтобы остаться в Москве. Для этого в те времена единственной причиной было замужество с москвичом. А вот москвича-то на горизонте и не было…

Оксана возвращалась поздно вечером из института. Снег сверкал и переливался в свете Луны, на носу был Новый 1982-ой год.

Она шла, погрузившись в свои грустные неутешительные мысли, не замечая ничего вокруг. Внезапно ее ослепил свет фар, а потом кто-то резко и безжалостно толкнул ее в сугроб  у расчищенной дорожки, вырвав сумку…

Продолжение - http://www.liveinternet.ru/users/3984488/post140070980/