- Еще за последние десять лет я проживал во снах вторую, мучительную и прекрасную, страшную и необыкновенную жизнь.
Долгое время никак не мог понять, в чем же проблема столь даровитого мальчика, почему люди смотрят на него с такой гадливостью и ужасом, зачем ему приходится делать совершенно невозможные для нормального человека вещи?
Сейчас мне кажется, что пока я был мал, в моих снах случалось не все, что происходило с ним в действительности, он щадил меня, хотя его самого никто и никогда не щадил.
И уже став старше, где-то в возрасте шестнадцати лет я, наконец, увидел его отражение в зеркале. Высокого очень худого мужчину, неизменно носящего …

- Черную шелковую маску на лице?

- Да. Еще позже я увидел, что именно она скрывала, и с криком проснулся, переполошив весь дом. Я же после был просто поражен, как мог чудовищно наказанный природой человек творить и любить, будучи таким. Именно с того времени мое уважение личностью Эрика переросло в подлинное восхищение не только гениальным музыкантом и композитором, но также масштабом и величием его души.

А подтверждение того, что этот человек действительно существовал, и не является просто фантомом, тенью, причудой детского воображения, я услышал только что из ваших уст. Кроме того есть реальн
ые предметы: вот эта скрипка, его инструмент, и еще письмо, его письмо, обращенное вам.


Но я обещал рассказать вам, как именно попала мне в руки его скрипка.
Для празднования моего восемнадцатилетия мы приехали в Париж, и поселились в скромной гостинице на улице Скриба. Вечером, невзирая на усталость только что проделанного путешествия, я ушел бродить вокруг величественного творения Шарля Гарнье, восхищаясь каждой фигурой, каждым камнем, каждым окном…

Совершенно не помню своего возвращения - портье сообщил, что я вернулся, когда уже светало, и держал в руках футляр со скрипкой, да, вот этой самой скрипкой.
Поздним утром, когда я очнулся от более чем странного сна, в котором я следовал страшными подвалами, ловко миновав нескольких хитрых ловушек, и боюсь, даже рыл руками землю, судя по ее следам под ногтями, на моем столе лежало запечатанное письмо, футляр со скрипкой, несколько старинных золотых наполеондоров, и записка:

«Прошу вас, доставьте это послание лично, передав из рук в руки получательнице, прекрасно вам известной. Снимите номер рядом с лучшими апартаментами, где проживает она, и попросите показать ей мою скрипку, вы будете немедленно приняты.

Эрик»


На письме же указан адрес, как вы можете видеть.
Кристина взяла в ру
ки обычный почтовый конверт и всхлипнула, узнав чуть рваный почерк ее учителя:

Перрос-Гирек, Северная Бретань, Гостиница «Корона Севера», мадам графине де Шаньи, урожденной Кристине Даэ.

Из вскрытого конверта прямо в ее руки выкатилось золотое кольцо, она немедленно надела его на палец и нежно погладила.
Слезы непрерывно катились из ее глаз, только она совершенно этого не замечала.

- Эта приписка, мой друг, для нас обоих, к нам двоим была обращена его последняя просьба, я зачитаю вам вслух:

«Мой дорогой мальчик!
Я буду по-прежнему помогать вам и направлять вас на музыкальном поприще, но теперь только этим мое участие в вашей судьбе и ограничится. Больше вы не увидите снов о жизни Эрика, больше не будет тревог и печалей - играйте, живите, творите в свое удовольствие, вас ждет великая судьба, я свято в это верю.
Единственное, что я попрошу у вас - это одни сутки рядом с Кристиной.
Мое единственное желание.
Ради исполнения его я отказался от возвращения на землю через сорок лет после смерти изуродованного тела Эрика - Призрака Оперы, и новой счастливой жизни, как было мне суждено Фатумом, Роком или Господом нашим.
Ради исполнения этого желания душе моей предстоит вернуться на землю лишь по прошествии пяти веков.
Половина тысячелетия пустоты на одной чаше весов жизни и возможность провести один день рядом с ней - на другой.
Для меня цена не велика.
Удачи вам, мой талантливый друг.
Как только Кристина сама наденет мое кольцо, символ моей любви, а вы поцелуете ее руку, начнутся единственные сутки сознания Эрика в вашем теле.
Если же хотя бы один из вас не согласится пойти на этот шаг, друзья мои, то вы можете не опасаться мести рассерженного духа, нет.
Если вы оба или только один из вас откажется от выполнения моей прощальной мечты - никаких кар не последует, ничего больше не будет, кроме моего разбитого сердца и последней утраченной надежды».

Увидев согласие в ее глазах, он бережно взял руку Кристины с давно уже надетым обручальным кольцом Эрика и нежно поцеловал, вложив все восхищение феей его снов, принцессой его сказки, богиней его грез.