Утром луч солнца пощекотав, мои все же заснувшие глаза, разбудил меня. При свете дня все ночные страхи показались смешными и надуманными. Просто-напросто Рауль переболел действительно тяжелой простудой, подхваченной там катакомбах, и ничего более. Никаких мистических ужасов. Никаких духов Оперы. И какие духи могут вселяться, да еще и полностью подчинять себе разумных практичных людей, это в наш-то прогрессивный век!
Усталость и упадок сил, одиночество и сплин, все проблемы графа имеет точное и , самое главное, действенное решение. Хандра излечиться сама собой, стоит только ему прогуляться с ружьишком по окрестностям. Крепкие деревенский румянец украсит бледные щеки Рауля, все полночные тревоги развеяться, и красавица жена, я надеюсь и даже несколько ему завидую, поможет позабыть обо всем печальном. Если наполнить все дни де Шаньи радостью, на сплин и хандру у него просто не останется времени, как раз и Кристина просила меня поразвеять, отвлечь его, прекратить это чудовищное самокопание, пока не стало действительно поздно что-либо исправлять. Самое время сейчас, в это прекрасное утро, или уже почти день, пойти на охоту, конная прогулка также была бы весьма полезна и, более того, просто необходима Раулю!

Однако, спустившись в гостиную, я увидел там только пожилого слугу, встречавшего меня вчера. На вопрос о его хозяине, старик ответил, что де господин граф с утра, как правило работает в кабинете и строго-насторого запрещено его беспокоить, даже госпожа графине не решиться на это. Уж больно бывает господин гневлив, если его отвлечь от важных дел.

Ну, раз Рауль занят, действительно нет смысла его отвлекать, опять же из гостиной сквозь открытую дверь музыкального салона виднелся очень недурной концертный рояль, купленный, вероятно, графом в подарок супруге-певице.
Вряд ли инструмент сейчас настроен, у молодоженов не было времени все тщательно наладить до свадьбы, а по возвращению из путешествия, и тем более, стало не до того. Тревоги болезни графа и беспокойство о его здоровье наверняка отодвинули на потом все остальные не самые важные дела.

Откинув крышку, блеснувшую отсветом яркого солнца мне прямо в глаза, я погладил клавиши и взял осторожным пианиссимо аккорд. Звук глубокий и , как не странно , живой и гармоничный. Не сумев сдержать порыв, а также стоя перед дилеммой, как же можно призвать графа, не заходя в его кабинет, я решился…
Серенада Шуберта, красивая вещь , страстный призыв, в моем исполнении всегда вызывающий как бурные аплодисменты в салонах, так и успех у дам, воспринимающих иногда чересчур буквально слова песни.

Начав мягко и лирично, постепенно я увлекся и только звучание красивого голоса в дуэте с моим собственным, заставило меня на миг остановиться.

- Продолжайте, ради бога , барон, я даже не знал, что вы поете. - Удивление Рауля было неподдельным, хотя еще год назад он подтрунивал над моими успехами на музыкальном поприще. А вот я действительно изумился. Никогда прежде я не слышал его пение, за исключением пиратских песен, который мы любили скорее кричать, чем петь, постоянно придумывая новые, все более бредовые куплеты. Так вот, за исключением этих кричалок, он НЕ пел. И сейчас... Чтобы так красиво плести орнамент второго голоса вокруг основной темы, надо быть изрядным музыкантом…
Мой друг действительно неузнаваемо изменился за несколько месяцев. Вот что значит супруга - оперная дива. Какие дивные залежи талантов скрывала его скромность!

- Умоляю, вас, барон, продолжайте! - в ответ на почти официальную просьбу Рауля я снова запел и заиграл, он подхватил мелодию , и снова зазвучали удивительные, завораживающие , вкрадчиво-таинственные кружева его оплетающего чарами голоса. Правда моментами мне казалось, что ему чуть не хватает, сил ли , возможностей, дыхания… Крошечные паузы слегка сбивали почти совершенное мастерство.

Кастаньетами простучали быстрые каблучки, с возгласом:

- Эрик? - в комнату влетела юная графиня, испуганно-радостно оглядываясь по сторонам.

Снова другое имя, или она уже и по голосу перестала узнавать супруга?

- Нет, дорогая, здесь больше никого нет, кроме меня и барона. Тебе наверное послышалось. - почему-то Рауль выделил голосом слова «никого нет», снова червячок сомнений заворочался в моей душе. Так кто же сейчас из них передо мной? Но , решив не мучаться сомнениями, я вспомнил грандиозные планы на этот ясный день и предложил организовать небольшую охотничью прогулку по опустелым , уже убранным полям.

Рауль с сомнением покачал головой , вытянув руки вперед. Лицо его совершенно ясное и спокойное, но пальцы, да и сами кисти рук дрожали.

- Еще неизвестно кого я подстрелю, Анри, если сейчас отправлюсь на охоту, мне нужно время, чтобы немного подлечиться, придти в себя...

- Тогда отправимся на прогулку, не пропадать же хорошему осеннему дню! Можно будет перекусить в таверне соседней деревушки, заодно заедем в мою усадьбу, проверим, не сожгли ли ее честные пейзане, в благодарность за все мои заботы о них.

Стояла прекрасная солнечная погода, и мы действительно неплохо провели день. Вспоминать визит к пройдохе моему управляющему нет смысла.
Но наши разговоры с графом были чрезвычайно занимательны, и меня удивило насколько эрудированней он стал за время своего затворничества. Прежнему Раулю и не пришли бы в голову такие необыкновенные идеи, что с легкостью разбрасывал этот нынешней. Словно клен под порывом ветра сбрасывает десяток листьев, так и граф сыпал невероятными историями и удивительными предложениями, Жаль что мой восторг беседой со столь занимательным собеседником полностью стер воспоминания о сути нашего разговора.
Но то, что случилось по возращению ни забыть, ни объяснить нельзя.

Ближе к закату тени становились все длиннее, и когда мы сошли с коляски во дворе Шерриз, мне внезапно показалось, что граф отбрасывает две тени, причем одна весьма непринужденно двигалась вместе со мной, а другая… меньше ростом, казалось была пристегнута, привязана жесткими ремнями, дергаясь в тщетной попытке освободиться.
Я похолодел, стараясь все же убедить себя, в иллюзорности того, что видели мои глаза.
Как оказалось, не только мои.
Спокойная, средних лет кобыла, запряженная в нашу коляску, вдруг покосилась на двойную тень, дико всхрапнула и едва не затоптала опешившего от неожиданности графа…
Что случилось с лошадью? Все поездку она была сама флегматичность и покладистость. Естественно норовистых животных не запрягают в повозку.
И тем не менее…
Опять в голове вспыхнули вчерашние вроде как позабытые страхи.
Была ли причиной этому надвигающеяся ночь, кто знает…

Вновь меня ждал тягостный обед, вновь граф потерял интерес к нашей беседе, снова Кристина была встревожена.
Повторелся вчерашний жутковатый вечер.
Единственное отличие, в этот раз мы не беседовали так долго.
И вернувшись в свою комнату я тщательнейшим образом записал все события прошедшего дня.

Все остальные дни не сильно отличались от описанного выше. Все такой же деятельный и талантливый с утра, к вечеру граф становился даже не то что бы больным.
Каждым молчаливым обедом я украдкой следил за ним, пытаясь понять, кто же из них Рауль или Эрик, в данный момент одерживает верх в нескончаемой вечерней битве за занавесом опущенных долу век. Если граф , забавно что именно титул объединил в моем сознании обе личности, так причудливо обитающие в одном несчастном теле. Все же, если граф начинал резко сжимать пальцы левой руки, судорожно втягивая сквозь зубы воздух, вздрагивая хватался за бок, на меня совершенно больными глазами смотрел Рауль. Спокойно -сардонический и едко умный собеседник, талантливый музыкант , почти не отрывающий взгляда от Кристины, глазами графа смотрел на нее Эрик, и имя графини постоянно повторялось им почти в каждой его фразе, звучало музыкой.
Но, тем не менее, мой приезд действительно помогал истинному подлинному хозяину тела, усадьбы, жены противодействовать вторжению, каждый вечер у камина со мной беседовал именно Рауль.
И каждая беседа с ним пугала и ужасала меня все больше и больше.
Чтобы развеять тоску и печаль, повисающие над Шато Шерриз каждый вечер, мы решили устроить маскарадную вечеринку на приближающийся День Всех Святых.