***

Через пару месяцев я нанес визит вежливости недавно вернувшийся из свадебного путешествия чете. Ожидая увидеть на лицах молодоженов отблеск того счастья, в предвкушение которого они, особенно мой дорогой друг Рауль, буквально светились перед свадьбой, невзирая на всю их нервозность.
Обаятельная застенчивость молодой графини и ее чуть наигранные манеры успешно маскировали истинные чувства. Еще недостаточно хорошо зная ее, мне было сложно понять ошибся мой друг или нет, так поспешно заключив брак с Кристиной Даэ.
Лицо Рауля можно было читать словно открытую книгу, он был безусловно счастлив и доволен, принимая меня с подлинным радушием и гостеприимством, не раздражаясь по пустякам, весело посмеиваясь над их дорожными приключениями.
После обеда мы перешли в курительную комнату, чтобы насладиться настоящими «гаванами» и обсудить наши собственные дела без милых, но докучливых женщин.
Едва только перебросившись несколькими фразами о будущей охоте, в поместье Шери Шаньи мы вскочили на ноги, услышав страшный вскрик из соседней комнаты, где осталась Кристина.

- Нет, нет, нет… - шептала виновница тревоги, качая в отрицании головой, уставившись остановившимся взглядом в газетный лист.

Я сам прочитал с утра «Эпок» от корки до корки и не заметил там никаких новостей, способных вызвать столь бурную реакцию.

- Рауль, - отчаянный, срывающийся голос, казалось принадлежал совсем другой женщине, не той милой , улыбающейся новобрачной, принимавшей меня.

Нет.
Глубокий, затаенный ужас и … странное дело, но в ее голосе звучала также еще и страсть, ранее мной не ощутимая в этой, как тогда мнилось, недалекой девушке.

- Рауль, ЭТО случилось, я должна следовать туда, я обещала… мы дали слово!

Меня тут же стали щипать со всех сторон чертики любопытства, задавая кучу вопросов.
Что же такое «Это» произошло, да еще напечатано в газете?
Куда должна следовать только пару дней назад как прибывшая в Париж супруга моего друга?
Что за клятва такая была дадена и кому, черт побери?

Но, увы, хорошие манеры, вбитые с детства палкой сухопарой фрекен Труди, не позволили мне озвучить все мысленно заданные вопросы.