Ветер шевелит волосы, будто успокаивая. Разделяет пряди, треплет ленточку в волосах. Откуда же он знает, что мне сейчас так нужно? Будто только ветер знает наперёд чего достоин человек – похвалы и успокоения или укора и трёпки. Тихо дует – гладит, яростно и меняя направление – ругает.
Яркое солнце клониться к закату, разливая по мелким облакам нереальные цвета: фиолетовые, малиновые, ярко – красные, оранжевые. Оно ещё греет, только спина замерзает в тени, и руки холодеют.
Я сижу на деревянной шпале пропитанной едкими маслами, впитавшимися намертво. А нос щекочет запах железной дороги, трав и лёгкого запаха соли. Сочетания головокружительные, будто даже солнце имеет запах.
Из слёзных желез текут засыхающие слёзы – уже не от обиды, а скорее по инерции. Запал давно прошёл и на душе установилось уставшее спокойствие с частицей утопичной отрешённости. Мокрые глаза обманывают, искажая пространство, размывая и сливая зыбкие краски заката.
Это очередное бегство от проблем – как было и всегда.
По правую сторону гравием гремит Он. Вроде человек в рваных джинсах со следами травы, кедах и салатово–черном шоте, на шее у него ярко зелёные наушники, прикрытые тёмными прядями волос. Я знаю его уже три года, но за всё это время никогда не возникало желания спросить его имя. Как и он никогда не спрашивал моё. И только одно из его образа не вписывает парня в понятие «человек». За его спиной сложено одно крыло, белое с чёрными перьями, как плащ свисающее до самой земли и касаясь кончиками мягкого оперения поверхности дороги. Ветер теребит их. Полуангел садиться рядом.
Его появление никогда не вызывало никаких чувств – ни удивления, ни недоумения, ни радости – ничего. Будто так и должно было быть, как дыхание или наличие правой руки. Просто должное и постоянное. Я не знала когда он придёт в следующий раз, да он и не говорил, не знала зачем и не спрашивала. Все наши разговоры были одним целым, одной сплошной историей – диалогом, непрерываемой словами «привет – пока».
Отвела глаза от его лица, такого неуловимо знакомого, но напрочь стираемого из памяти, если он не рядом. И снова посмотрела на облака, медленно меняющие цвет. В руках перекатывался холодный гладкий камешек глубокого чёрного цвета с яркими белыми линиями. В прошлом это был брелок, но все металлические части его сломались – он всегда со мной.
- Ты всегда будешь сбегать от проблем? – прервал тишину Вроде человек.
- Не могу я с этим справиться. Атмосфера накаляется и мне легче сбежать. Уйти, что бы не слышать ругани и споров. – тихо ответила я, ощущая разгорающееся чувство виноватости.
- Если так и продолжишь, то ничего не решишь, е изменишь. Может, стоит бороться? – в его голосе явно прослушивался укор.
- Разве ж я могу? Кто станет слушать меня, семнадцатилетнюю? – выпалила я, но вопрос потонул в тишине. По правую сторону не было никого, только ветер играл чёрным пером из его крыла.
Солнце закатилось за линию горизонта и стало заметнее холоднее. Я встала, разминая затёкшие от сидения ноги, отряхнула джинсы. Аккуратно ступила на рельсу и балансируя руками отправилась в место, которое называют домом. Дом, что для меня как клетка.
Дверь оказалась незапертой, да кажись, они и не заметили моего отсутствия, пусть напоследок громко хлопнула дверь. У входа стояли, валялись пустые бутылки любой масти, а на кухне из пепельницы к потолку вился дымок от непотушенной сигареты. Усталость накатилась с новой силой, я подвинула стул к столу и приземлилась на него. Дымок вился, ломался от моего дыхания, закручивался в штопор, стремясь проломить потолок. Рука потянулась к бутерброду, попутно сдвинув в сторону рюмку кем-то недопитой водки. Елось тяжело – батон слегка зачерствел, но уж лучше что-то, чем ничего и чувство что желудок прилип к спине.
За два года я научилась выгрызать у жизни куски. Так уж вышло, что мои родители привязались к алкоголю. Сначала отец, а после и мать. Моя жизнь тогда круто изменилась, заставив повзрослеть в 15 лет. В то время ещё казалось, что всё измениться и если я стану лучшей – стану дороже и милее бутылки водки. Надежда теплится и до сих пор, где–то в подсознании, в самом дальнем уголке души, но тщетно. Ошибалась – все мои пятёрки, грамоты и дипломы были лишним поводом выпить.
Закончила 9 классов с аттестатом, который пестрил пятёрками, сдала ЕГЭ, набрав высокие баллы, но и это досталось большим трудом – засыпала на учебниках и пособиях.
Когда родители потеряли всякий интерес ко мне – научилась жить самостоятельно, иной раз трудясь на 2 – 3 работах. В гипермаркете на разноске товаров, расклейщиком объявлений по подъездам в любую погоду совершая немыслимые километражи по 5 – 6 часов к ряду, раздавать листовки на центральных улицах города. Мне очень нужны были деньги и эта потребность убила во мне всю мягкотелость, я перестала быть брезгливой и чего-то стыдиться. Ведь нужно было выживать…
В комнате стоит плотный сигаретный дым, что скребёт горло.
Подняться, дойти до комнаты и запереться в ней, упасть на кровать как была – в одежде и уснуть.
«Ах да, нужно начать бороться, как Он сказал. Только вот как? Но это уже завтра». - пронеслась полусонная мысль в голове.