На степь упала тишина ночная,
Под сводом синим разведен костер,
Постель тебе - трава степная -
Ну чем же это не шатер?
Как маячок горит огонь,
Кольцом расставлены кибитки,
Тихонько ржет цыганский конь,
А грива - словно золотые нитки.
Какая бархатная эта ночь,
И звезды - россыпью на небе!
Цыганка родила сегодня дочь,
Прижав к груди ее, заснула в неге.
А на рассвете - снова в путь,
Дорога манит бесконечная.
Всем табором - куда-нибудь,
Где для души - свобода вечная!
Любовь ЮРЧЕНКО
Ходят кони над рекою, ищут кони водопою,
А к речке не идут - больно берег крут.
Ни ложбиночки пологой, ни тропиночки убогой.
А как же коням быть? Кони хочут пить
.Вот и прыгнул конь буланый с этой кручи окаянной.
А синяя река больно глубока.
Три цыгана
(пер. Вильгельм Левик)
Грузно плелся мой шарабан
Голой песчаной равниной.
Вдруг увидал я троих цыган
Под придорожной осиной.
Первый на скрипке играл — озарён
Поздним вечерним багрянцем,
Сам для себя наяривал он,
Тешась огненным танцем.
Рядом сидел другой, с чубуком,
Молча курил на покое,
Радуясь, будто следить за дымком —
Высшее счастье людское.
Третий в свое удовольствие спал
На долгожданном привале.
Струны цимбал его ветер ласкал,
Сердце виденья ласкали.
Каждый носил цветное тряпье,
Словно венец и порфиру.
Каждый гордо делал свое
С вызовом Богу и миру.
Трижды я понял, как счастье брать,
Вырваться сердцем на волю,
Как проспать, прокурить, проиграть
Трижды презренную долю.
Долго — уж тьма на равнину легла —
Мне чудились три цыгана:
Волосы, черные, как смола,
И лица их цвета шафрана.