Смолотив трофейную мою дыню, мы с Аленкой и Днисом пошли на их последний закат - не к маяку, куда я ходила в прошлый раз, а на утес прямо над пляжем: мои новоиспеченные други особым усердием к долгим прогулкам не отличались и потому двигались по пути наименьшего сопротивления - к ближайшему. Закат - он и отсюда прекрасен. О, божественные, неземные Фиолентовские закаты, долго же вы будете мне сниться!
[640x480]
Пряный воздух, замерший в наступившей вдруг тишине, прощальные блики, скалы, изученные уже до мельчайших подробностей - расположение, рисунок, цвет, рельеф. Мне жалко моих заек - они не уидят его еще как минимум год. ПОэтому я кричу им: "Смотрите, чувствуйте, записывайте на пленку памяти, чтобы потом, холодной мурманской зимой было, что вспомнить!"
И они стараются: замерли восхищенно, приоткрыли рты, прищурили глаза - оба, как братья - близнецы;лица грустные-грустные - прощаются.
А мне и их вроде жалко, и за себя в тоже время радостно: еще много закатов впереди!
Вот и село солнце. Возвращаемся обратно в тишине. Странно видеть их, моих шумных и вечно веселых, такими удрученными и задумчивыми. Хочется развеселить, но сдерживаю порыв - пусть прочувствуют сладкую горечь расставания. Вернувшись, дергаем по пивку "Била ничь" - и по кроваткам ( договорившись предварительно о завтрашнем совместном походе на пляж).
С утра встречаемся на летней кухне - и вперед.
Аленка с Дэном до последнего не выползают из воды, пытаясь накупаться впрок; я успеваю за это время выдуть полторашку пива, уйти под жаркими лучами солнца в салат, протрезветь, выловить у линии прибоя дядьку-нудиста, который по совместительству винодел и винопродавец,стребовать с него народную дегустацию и прикупить вина на 75 гривен: по литру легкого белого и десертного розового. Время для меня тянется страшно медленно, ребята же его, как будто и вовсе не замечают, и когда в Денискиной сумке истерично начинает вопить заведенный на телефоне будильник, возвещающий о необходимости торопиться к поезду,смотрят в ее сторону тупо, удивленно и с досадой. Дома, пока ребята пакуют чемоданы,вино стынет в холодильнике; я меж тем обмазываюсь кремами: крымское солнце очень любит не очень добро шутить над уснувшими бледными поганками - обгорела.
Скоро ребята спускаются в кухню, кричат меня;мы распиваем напоследок приобретенное вино, рассыпаемся в комплиментах друг другу и вообще говорим одни приятности. Товарищи передают мне по наследству остатки хлеба, капусты, специй, заварки; кроме того, впаривают полмиски салата из огурцов; повезло хотя бы, что остатки отварной курицы и полкуска пирога Аленка скармливает всеобщим любимцам -котятам ( у меня с ними была вообще лав-стори, но об этом позже), а не мне. Стрелки часов тем временем неумолимо приближают нас к часу разлуки...
[640x480]
Вот они уже выходят за ворота, расцеловываемся. И потом я еще долго смотрю вслед фигуркам, идущим прочь по выжженной солнцем траве в сторону дороги, до тех пор, пока они не превращаются в маленькие точки.