Настроение сейчас - предъэкзаменационное:))боюсь-боюсь

Лёгкий снег, шум машин, глоток незнакомого парфюма... Я шагаю от работы до центра, выбрав только направление. Цок-цок-цок. Отмериваю расстоянье каблуками - с хрустом в коленях на подъемах, легко и радостно под горку.Тук-тук-тук. Пульсирует в висках метроном моей жизни, мотается плёнка памяти. Вокруг запахи, звуки, картинки, я - влажная губка, по капиллярам которой движутся впечатления. Встречный ветер пахнет пылью, еле ощутимые частички пудрой ложатся на лицо, растворяются в глупом желании слиться воедино одинокие снежинки на ресницах, мёрзнут пальцы, съёживаются плечи. Воздух сотрясает визг кареты скорой помощи, мечутся мысли молниеносные, сострадательные, и опять остается только мерный рокот Варшавского шоссе. Третье кольцо, гулкий топот в переходе, истёртая полоса зебры, мучительно долгое ожидание на светофоре, я - разгоряченный конь, которого удерживают уздами. Ветер треплет волосы, занавешивает обзор. Сквозь пряди вижу на другой стороне такую же - кудрявую, белокурую, правда, перманентом завитую, правда, за руку с парнем. Сияет - посмотрите, мол, я люблю и любима; улыбаюсь лучезарно - каждому свое. Надменно и строго смотрит прилизанная девица из окна красного "Пыжика", гляжу в ответ пристально и снисходительно, ползёт кривая ухмылка по морде, чую это, но останавливать не хочу - сегодня я сама с собой, и нет смысла спектаклям и ролям.
Мытная. Пустая. Стройка с обеих сторон, темный влажный тоннель под строительными лесами, вижу свет в конце, смрадит аммиаком и кошатиной. Откуда здесь кошки, чёрт подери: уровень шумового загрязнения - 120 дБ, далеко не музыка для кискиного слуха. Хотя они такие же как я - привыкают быстро и безболезненно. Грохот отбойника, подстук каблуков (не такие уж и неудобные, оказывается, сапоги), шум дыхания - индастриал техно, новый трек, почти Chemical Brothers (ой, как к месту афиша - легенды скоро в Москве), это мелодия нежности к улицам города.
Чирк зажигалки, секундная вспышка света, тонкая сигарета в коротких пальцах, мелькает красный лак перед носом. Дым...Любовь к нему как любовь к одиночеству - сильна и неистребима. То есть: стоит только пожелать - и ни того, ни другого не будет в жизни, но я глубоко привязана к своим вечным спутникам и не хочу с ними расставаться, так - то.
И снова улица. "Ударница" слева, какая-то больница справа - фасад убогонький, на стеклах крыльца - наивно по-совковски красной краской лозунг:"Забота о детях - забота о будущем". Заметила, у меня стал просыпаться материнский инстинкт, впрочем, может быть, только кажется. По большому счету, всегда обожала цветы жизни, но с маленькой оговорочкой: чужих и недолго.
На первом перекрестке чуть не была сбита щуплым сыном гор на низком спортивном кабриолете (нет, я не расист, ужель училась бы в Дружбы народов при таких раскладах, просто хочу, чтобы вы представили себе нахального типа так же быстро, как он промелькнул). От неожиданности разразилась высокохудожественным матом прямо посреди дороги - сапожника завидки возьмут. Бабуля, наблюдавшая картину сквозь стекло остановки на углу, одобрительно вскрикнула, добавив вслед удаляющемуся джигиту филантропическое "чтоб тебя танк переехал, бл*дина!". Всё-таки этот город меня понимает.
Библиотека, переход, Садовое кольцо. Пушистые сумерки мягко опускаются на улицы: отдыхают глаза, флуоресцентно теплятся яркие краски. Шумно вдыхаю ноздрями холодный воздух и чувствую себя абсолютно, ненаказуемо счастливой: покой, благодать и радость. Справа проплывает волшебное, резное здание посольства Франции - сказочный замок, навевающий мысли о дальних странах, но при этом архаично-русский, купеческий, претенциозно и аляписто роскошный терем. Поворачиваю голову и замираю: на противоположной стороне Якиманки - картина маслом. Легкий, невесомый, гармоничный храм, подпирающий куполами фиолетово-серое небо, кроны голых деревьев, резная невесомая ограда и луна между двумя маковками. Дух захватывает от красоты!
Темнеет. Витрины, витрины, витрины...Пожираю глазами, рассматриваю, улыбаюсь отражению ( а волосы-то как за зиму отросли), впереди виднеются главы Христа Спасителя.
Ухожу правее, к Большому Каменному мосту, хочется поплеваться с парапетов в воду, глядя при этом на официальный вид России. Болотная площадь, вспышки огней в глубине сквера - здесь круглогодично собираются фаерщики. Подъём. На соседнем парапете китайцы в ушанках с камерой. Плеваться не стала, моветон это, портить имидж любимого города, просто спела под аккомпанемент дорожного гула пару песен. Смотрела на тяжелые серые воды главной артерии столицы и думала о счастье жить на перекрестке семи дорог, о том, как прекрасно здесь быть умудренной ранним опытом девой 23-х лет с изощренным мировосприятием и полной свободой выбора;о том, почему мучительно и сладко щиплет в носу, приятно щемит в груди вот здесь, на мосту в самом сердце Пятого Рима; о том, что моя принадлежность этому городу менее спорна, чем любому мужчине, и более интимна, чем самое горячее сплетение тел на посторгазмическом выдохе.
Город потерь и находок, любви и ненависти, дружбы и предательства, холёных принцесс и грязных оборванцев, мартини и портвейна, театров и помоек, чистоты и пошлости, проницательности и безрассудства, мечты и трагедии, мыслей и текстов. Город, где клубок моего сердца размотанными нитками стелется по улицам, квартирам, деревьям, кабакам, паркам и тротуарам.
До Арбатской - пять минут пешком. "Девушка, я за вами уже километр иду! Хотел поймать машину, вижу - копна белых волос впереди". Скашиваю глаза - пиджак, кейс, пальто, брюки со острыми стрелками, гладковыбритые щеки, лет сорок с небольшим, нейтральная туалетная вода - педант, вечно недовольный жизнью, офисный вгрызок, определенно технарь, редкостный зануда. Мешок с дерьмом, не стоит даже внимания. Что-то мычу в ответ на вопросы, думаю о своем, улавливаю фразочки "Москва делает людей циничными и равнодушными", "превращаешься в робота", "тебе так не кажется, а какая возрастная категория?", "в 23 я только закончил институт", "чтоо? у тебя уже третий вуз? Что это за легкомысленность? Ты и мужей так менять собираешься?".
Советчик, блин. Ме-е-едленно поворачиваюсь, в рапиде растягиваю губы в издевательскую улыбку и четко, членораздельно, поставленным когда-то в театральном кружке голосом чеканю: "Москвичи при близком общении крайне милые люди - раз, человек должен найти себя и заниматься тем, что ему нравится - два, мужей я, возможно, буду менять еще чаще, чем институты - три, а вам советую сменить образ мыслей вообще и направление движения сейчас". И пока опешивший мужик стоит столбом на тротуаре, быстро ныряю в дружелюбную пасть подземки.
Потому что мне странно: такого серьёзного из себя строит, и при этом не знает, что не нужно плескать в окружающую среду негативом - вернётся. Закон сохранения энергии... программа по физике за 9 класс.

[700x469]