20.01.2022 г. День 3893. Человек-костыль, или Как запереться в клетке изнутри. Прорывы и откаты
Что бы ни случилось,
человек должен продолжать жить.
Если нет других поводов,
то хотя бы из любопытства.
Неизвестный мудрец
Восемьдесят четвёртый день без Саши.
Для начала краткая сводка новостей. Разговор с Алей состоялся, договориться не получилось – на меня наорали и обхамили. Пришлось отключиться от разговора в одностороннем порядке. Тщательное изучение абьюза, как явления, научило простой вещи: если общение с человеком вызывает у тебя дискомфорт – прекращай общение, убирай себя из контакта.
Странное ощущение: как будто человека подменили. Вроде, уже дружба намечалась, и вдруг, на ровном месте, такой вот кандибобер… Не буду вдаваться в пространные рассуждения по этому поводу, просто приняла факт, как данность: в том направлении ходить прекращаю.
Вчера приходила односельчанка Таня. Сделала всё то же самое, что Але видится неподъёмным трудом, плюсом натаскала в запас флягу крещенской воды из родника. Несмотря на весьма хрупкое телосложение, ушло у Тани на всё – про всё на час меньше. Хотя, и передышки с разговорами были, и на покурить отвлекалась. Не делаю никаких масштабных выводов, ничего не пробрасываю в будущее. Жизнь показывает, что сегодня оно так, а завтра – раз, и по-другому. Слава Богу, что вчерашний день удался, и спасибо за это всем. Спасибо Тане, что не отказывает. Больше запасных вариантов у меня на сегодня нет.
В прошлую ночь сон не шёл ни хрена – поневоле вела мысленные диалоги с Алей. Эту ночь спала, как убитый сурок, что само по себе показательно. Думала, буду дольше выходить из стресса.
Выход случился в несколько неожиданную сторону. И вот тут наступил черёд рассуждений о жизни в целом, через призму моей ситуации.
Отпустив Алю, я внезапно оказалась в другой жизненной парадигме. Попробую объяснить, что в ней не так, как раньше. Вынесла в заголовок пришедшее на ум и довольно точное выражение – человек-костыль.
Впервые нужда в таком человеке возникла больше двадцати лет назад – после аварии. Ещё в больнице. Когда ты обездвижен, довольно быстро начинаешь понимать, что врачи, медсёстры и санитарки не обеспечивают полностью твои жизненные потребности. С учётом того, что помощь представителей младшего медперсонала во многом определяется их желанием помочь. Они легко могут проманкировать своими обязанностями, не ответить на просьбу, да просто не успеть тобой позаниматься, потому что таких как ты много, а санитарка одна. И в последнем варианте тебя не спасут ни денежка, сунутая в карман условно белого халата, ни шоколадки. Вот тогда я впервые ощутила нехватку того самого человека-костыля.
На моё счастье, жена директора института, где я тогда работала, по совместительству моя однокашница, очень хорошо это всё понимала. И прислала мне двух опытных медсестёр, которые, в свободное от основной работы время, подрабатывали уходом за беспомощными пациентами, каковой оказалась и я. Зарплату мне продолжали платить хорошую, спасибо руководству, потому я могла себе позволить оплачивать услуги этих двух прекрасных женщин – Ларисы и Светы. Они попеременно приезжали ко мне каждый день и делали всё то, на что у местного персонала не хватало рук. Очень быстро им удалось залечить мои пролежни, да и вообще – поднять качество ухода на такой уровень, какой мне до тех пор и не снился. Я почувствовала себя другим человеком. Вынырнула из нарастающей депрессухи, повеселела и стала смотреть в будущее со сдержанным оптимизмом. Если бы не Лариса и Света… Даже представлять не хочу, что со мной могло быть дальше.
Из больницы я выписалась, и помощницы продолжили ухаживать за мной, уже дома. Они взяли на себя кучу обязанностей, кроме собственно ухода – уборка, стирка, приготовление еды, походы по магазинам. То есть, они полностью закрыли мои бытовые потребности. И с такими мощными подпорками мне жилось несравнимо легче. Продолжалось это всё довольно долго. Снова была больница, уже другая, четыре месяца, несколько операций. И снова Лариса и Света надёжно прикрывали мои тылы. И после выписки, дома. Когда я начала ездить на работу, ещё в инвалидной коляске, и там Лариса мне помогала. Позже она одна со мной осталась. Когда я стала более мобильной и самостоятельной, она приезжала ко мне раз в неделю – уборка, стирка, ещё какие-то дела по дому, с которыми я не справлялась сама. Пока не наступил момент понимания – я могу делать сама всё, могу полностью себя обслужить. С Ларисой мы дружим до сих пор, хоть и не виделись давно. И я до конца моих дней буду благодарить этих женщин за неоценимую помощь.
Они и были для меня первыми человеками-костылями. Мощными, надёжными, правильной конструкции. И, как на настоящие костыли, я опиралась на них, пока не могла сама твёрдо стоять на ногах. Как только смогла – надобность в них отпала.
Пока жила в Каначаке, и там у меня были человеки-костыли, которые помогали делать то, с чем я сама не справлялась. Пахать огород по весне, приносить зимой воду, колоть и укладывать в поленницы дрова, сбрасывать снег с крыши, разгружать купленные продуктовые запасы. Остальное я старалась делать сама.
Когда мы приехали сюда с Сашей, большую часть того, что давалось мне с трудом в Каначаке, муж взял на себя. И он в буквальном смысле стал для меня опорой. В семейной жизни это норма, когда супруги поддерживают друг друга, тут ни про какие костыли разговора нет. Я делала в хозяйстве то, что он не умел или не мог, он взял на себя то, от чего посчитал нужным меня освободить. Конечно, здесь, с мужем, мне жилось куда легче, чем на Алтае.
И вот – опора исчезла, и я буквально потеряла равновесие. Те несколько дней, которые я провела в полном одиночестве, были самыми страшными за долгое, долгое время. Потом появился первый человек-костыль – сиделка Лена. И сразу показалось, что равновесие снова обретено.
Лену сменила Аля. Я уже чувствовала себя получше. С Алей определили круг её обязанностей, частоту посещений и время пребывания – четыре часа раз в четыре дня. Больше и чаще я просто не в состоянии оплачивать. Плюс привязка к её сменной работе в магазине – два через два. Я подстраивалась под её график.
И как-то так случилось, что я, постепенно набираясь сил, ничего не меняла. Есть оговоренное время, есть устоявшийся перечень дел, есть договорённость об оплате. В такой ситуации я почувствовала себя уютненько, мне не так уж много приходилось делать – печку протопить, еду приготовить, посуду помыть, прибрать-подмести. На улицу выходить вообще ни к чему. Я обжила эту ситуацию и как бы «заморозила» - она меня вполне устраивала. Любое изменение рассматривала, как выход из зоны комфорта. И выходить из неё я не собиралась. Понемногу осмелела, стала смотреть на жизнь со сдержанным оптимизмом, снова занялась тем, что нравится – безделушками. И всё это – не вставая с дивана. А зачем с него вставать, если и так всё норм?.. Имею право – у меня горе, только что мужа потеряла, я в стрессе, и из болячки, которая свела Сашу в могилу, сама совсем недавно с трудом выбралась… Всё это давало мне индульгенцию на ничегонеделание. Я даже не думала о том, чтобы забрать что-то из рук Али и начать делать самой…
По факту, я сама себя заперла в клетку из выстроенных алгоритмов, в которых моя роль – минимальная. Эта роль осталась на уровне той меня, которую после болезни качало сквозняками. Но теперь-то, вроде, больше не…
И только резкий демарш Али меня внезапно отрезвил. Я вдруг поняла, что не надо больше выстраивать ритм жизни вокруг Алиных смен в магазине. И помощь раз в четыре дня – это не догма. Вообще-то, можно и пореже. Или наоборот – почаще, если снег валит неделю подряд. Чтобы не ворочать огромные сугробы, можно и раз в два дня почистить, например…
Мозг заработала в режиме турбо, не прекращая обдумывание новых сценариев даже ночью. Я мысленно вышла из клетки собственных ограничений. Из клетки, существовавшей исключительно в моей голове.
Вышла пока только теоретически. Пока не понимаю, куда меня всё это может завести. Или не завести. Как при ходьбе по скользкому и неровному: смотрю под ноги и делаю шаг. Сначала один. Потом второй. И ничего не загадываю. Никаких взглядов в сторону горизонта. Только под ноги.
Есть ещё одна штука, которая регулярно приходит в голову: прорывы и откаты. Я довольно часто делюсь здесь своими прорывами. Вот я молодец какая – смогла сегодня преодолеть страх и сделать нечто, о чём раньше и помыслить не могла. Когда я на эйфории после такого прорыва, меня просто разрывает от желания похвастаться, поделиться радостью. И я пишу в блог, ловлю ваши поддерживающие комменты, благодарю. И всё, щастье наступило. Приходит следующий день, и выясняется, что страх-то никуда не делся. Наоборот, как в прыжках с парашютом – второй прыжок куда страшнее первого. И я уже торможу, ищу обходные пути. Иногда вообще отступаю, и не просто на прежние позиции, а существенно откатываюсь назад, к рубежам, которые давно считала преодолёнными. Как в песенке про школу бальных танцев Соломона Пляра: «Две шаги налево, две шаги направо, шаг вперёд и две назад».
Возвращаясь к эпиграфу. Мне сегодня любопытно, на что я окажусь способна завтра. Открытый код. Карт-бланш. Никаких алгоритмов. Двигаюсь на ощупь. Шаг за шагом.
Спасибо Але, что вовремя ушла.
На картинке – документальное подтверждение того, что я таки вышла из дома дальше крыльца. И смотрю на крыльцо со стороны. Шаг вперёд.
ПыСы. Спасибо за помощь, дорогие мои. Спасибо вам, что не забываете про меня и Премилые безделушки и заходите по ссылкам в магазинчики – Инста, ФБ, ВК, ОК.Очень вам за это благодарна.