Фильм-круговорот. Фильм-воронка. Фильм-спираль. Глубокая легкость. Мудрая и прозрачная глубина. Будто смотришь с самого дна вверх. А там солнце и небо. Всё это переливается, играет. Как в калейдоскопе детском. Фильм и спектакль одновременно. Тонкий, чувственный и позволяющий, помогающий чувствовать. Произведение ювелирного искусства. Автор приготовил своему зрителю не фильм, не привычный медийный продукт. Он, как всегда, неформатный, несмотрибельный, но до боли чувственный и пронзительный. В обстановке ничего лишнего: скамья и кафельная стена. Режиссер сделал максимум, чтобы привлечь внимание к тексту, к словам, к мимике, к актерской мощи. И ему это удается. Но текст этот нельзя анализировать, нельзя пытаться понять. Только почувствовать, только ощутить. Услышать сердцем. Любая жизнь есть танец души. Ее страдания спасут мир. Прямо как у так любимого мной Достоевского. Вырыпаев - люблю. Гребенщиков - люблю. Грушка - люблю. Арт-хаус - люблю. Диалоги - люблю. Детали - люблю. Это определенно мой фильм. До глубин глубины души. До окончаний нервных окончаний.

***
Кто говорит о дерьме, тот сам дерьмо. Кто говорит о красоте, тот красота.


***
Несчастная любовь не может быть подлинной. Любовь не может быть несчастьем. Несчастье не может быть любовью

***
Тебе не нужна правда о счастье. Ты не хочешь ее слушать и допускать. Но она всё равно звучит ото всюду. Так знай же правду еще раз: "Счастье есть!"

***
Мне возмущает не твой танец, а содержание твоего танца: ты поешь славу трагедии, грязи и горю. Ты горе называешь счастьем, и от этого счастлива сама. Ты горе делаешь счастьем, и от этого счастлива. Горе не становится счастьем, но ты становишься счастливой. И это меня бесит. Ты выдаешь желаемое за действительное. Ты берешь жизнь нищих, искалеченных, уродливых людей - жителей Дели, которые не счастливы - и создаешь танец, которым все восхищаются. Ты становишься знаменитой, воспевая горе других. Ты танцуешь и получаешь славу, а те, о ком ты танцуешь, умирают от нищеты и болезней. Ты делаешься счастливой, показывая несчастья других - вот что я не принимаю...Ты любишь того, кто предал свою семью. Того, кто принес другим несчастье. Вы счастливы, а его жена и дети - нет. Ваше счастье получено ценой несчастья других - вот твоя основная черта, против которой я восстаю.

***
Жизнь несчастна сама по себе, а не по какой-либо причине

***
- Важно позволить всему просто быть.
- В каком смысле? Ведь всё и так есть.
- В том, что всё есть, как оно есть. И всё это просто должно быть. Нужно просто разрешить этому быть. Ничего не запрещать. Не в смысле запретов, нет. Пускай сами запреты тоже будут. Нужно просто внутри самого себя разрешить быть всему, что происходит вокруг и везде.

***
Это первый признак взросления - прекратить искать того, кто виноват

***
- Разве счастье зависит от обстоятельств?
- А от чего оно зависит?
- От сердца. Счастье находится внутри твоего сердца. Разве у тебя не бывает такого ощущения, будто к сердцу прижали кусок раскаленного железа?
- Я не знаю. Я в последнее время ничего не чувствую.
- Это невозможно не почувствовать - пронзительная боль. Сердце накаляется докрасна и становится куском раскаленного железа. Само сердце – кусок раскаленного железа. Счастье там, в глубине этого огня, в самом центре твоего сердца.
- По-твоему, счастье – это нестерпимая боль?
- Нет, счастье – это покой и умиротворение.
- Но ведь, если прижать к сердцу кусок раскаленного железа – это ужасно больно. Так?
- Только первые несколько секунд. А потом, вслед за этой болью, наступает блаженство и покой. А потом из этого покоя вырастают люди и города, цветы и деревья. Вырастает весь мир. Этот мир соткан из узоров покоя и красоты.

***
- Разве обязательно нужно, чтобы кто-то был виноват? Разве нельзя обойтись без вины и без виновного? Неужели сострадание не сможет заменить поиски виновного?

***
Ты боишься себя. Боишься окружающего тебя мира. Единственная ценность, которая у тебя есть - это наша с тобой любовь. Но ты не веришь в нее. Тебе мешает призрак несуществующего Освенцима в твоей голове. Ты сам находишься в этом Освенциме... Даже сейчас, когда я произношу эти слова, тебе делается страшно. Вместо подлинного сострадания в твоем сердце только концепция. Концепция добра, концепция справедливости, концепция холокоста. Ты думаешь, есть две чаши весов. Но на самом деле есть только одна чаша. Только одна чаша, но на ней ничего не взвешивают. Из этой чаши пьют. Пьют свою жизнь. Каждый свою жизнь. И не нужно превращать Святой Грааль в продуктовые весы. Тут нечего взвешивать. Тут нужно любить.

***
Мы не можем понять, что мы умрем, пока живы или пока раком не заболеем. Я вроде тоже до этого случая много раз думала о своей смерти и покойников много раз видела, на вскрытии была, когда училась в колледже. Но в этот раз я как-то по-особенному это поняла. Я вдруг по-настоящему поняла, что я могу умереть, и что я умру. Даже если вот вы сейчас себе скажете "Я когда-нибудь умру"., и вы хоть сто раз повторите это себе - ничего не будет, ничего не поймете. Даже если вы сейчас меня слушаете и думаете: "Ну, это не ново, я тоже так думала" - это всё не то. Мы не понимаем, что мы умрем. Вы знаете, что вы умрете, но вы не понимаете этого. В этом вся ваша беда и ваша проблема. Если бы вы это поняли, если бы вы поняли, что вы умрете, вы бы по-другому начали жить.

***
Сострадание - вот мерило честности и подлинного понимания вещей. Тот, кто сострадает, тот не ходит на митинги. Тот, кто по-настоящему сострадает, тот не пишет статьи о театре, а занят исполнением своей роли.

***
В начале было молчание. И молчание было у Бога. И молчание было Бог.

***
Всё, что у нас есть ценного в этой жизни - это смерть. Мы все умрем. Ха Ха. Смерть - самое полезное лекарство. Смерть всех нас лечит. Ха ха.

Танец Дели
[показать]
год 2012
страна Россия
режиссер Иван Вырыпаев
сценарий Иван Вырыпаев
композитор Андрей Самсонов, Борис Гребенщиков
художник Маргарита Аблаева
монтаж Мариус Блинтрубас
жанр драма
возраст зрителям, достигшим 16 лет
время 95 мин. / 01:35
В главных ролях: Каролина Грушка, Ксения Кутепова, Игорь Гордин, Арина Маракулина, Инна Сухорецкая