В минувшую пятницу мы с мужем были приглашены на квартирный концерт фортепианной музыки. Рояль, бордовые кресла, великолепный ростовой портрет хозяйки в вечернем платье, работы Альшевского… Нас было восемь человек, считая саму Елену, роскошную красавицу и музыканта.
Идея концерта принадлежала богатырю Никите, старшему сыну наших близких друзей: он решил, что это наиболее легкий для девушки способ победить страх публичных выступлений. Откуда было взяться страху при консерваторском образовании и сложнейшем огромном репертуаре нам было невдомек, - уровень ее мастерства музыканты, вероятно, определят по тому, как подобрана программа…
Отыграла Лена блестяще, - но из-за страха, гнавшего ее вперед и вперед - в колоссальном темпе, и тем быстрее, чем ближе к финалу. С последней, третьей частью седьмой сонаты Прокофьева, управилась за три минуты семнадцать секунд, - при норме около четырех с половиной.
Отыграла, убежала, вернулась, стала переживать, что все плохо, и какая жалость, что не записала на диктофон, чтобы после проанализировать и все исправить… и тут оказалось, что последнюю, третью часть седьмой сонаты пиратским образом записал на диктофон телефона мой муж.
Тут же включила – и стала слушать.
Нужно было видеть ее и без того огромные, все расширявшиеся при победном прохождении на страшной скорости очередного каверзного места – без единой помарки и со всеми штрихами, - глаза… «Немедленно отправить папе!» - в один голос закричали самые близкие ее подруги, - и стало грустно и ясно, откуда у Лены, красавицы и гениального музыканта, страх публичных выступлений.
Трехминутный файл с дочерней победой уходить на папин телефон не желал, его временно отправили хозяйке на имейл, - она ушла в свою комнату, и не в силах поверить, что она сделала это – слушала его снова и снова – и плакала от горечи и возвращенной свободы…