Николян Крупт сидел на крыше высотки, свесив ноги, вниз рядом стояла наполовину пустая бутылка коньяка в руке он крутил шприц, наполненный прозрачным веществом. Он был одет в длинные черные джинсы высокие кожаные сапоги с мужским каблуком белую рубашку большую черную бабочку кожаный плащ и металлическую паутину, которую он сделал сам как дополнительную накидку для его плаща черный цилиндр и трость лежали рядом. На лице был белый грим, а возле глаз была нарисована паутина. На перстне был изображен герб его семьи запутанный в паутину крест в центре, которого сидел паук. Как ни странно Крупт очень любил этих животных, но в отличие от них не любил углов и подвалов, поэтому часто ходил по центру и любил ходить по крышам домов. Работал же Николян хирургом и был хорошим специалистом в этой области. Но сейчас у него был выходной такой маленький праздник для себя любимого. Наконец ему не надо одевать пропахший лекарствами халат и смывать грим не надо притворяться таким же, как все не надо надевать на себя маску волнения за пациента не надо улыбаться наивным медсестрам и еще более наивным пациентам... Они все верят в него, все верят в его ложь, а он ненавидит и обожает их за это. Он играет с ними, как изысканный кукловод играет с куклами и толпой зрителей. Эму нет дела к чувствам кукол ему не интересно, что происходит в жизни зрителей. Он только хочет узнать их реакции их мысли он хочет увидеть их душу...
Сидя на крыше Крупт любил смотреть на людей идущих внизу, ему было наплевать, ему просто нравилась картина социума, он смотрел не на лица людей, а куда-то глубже он смотрел на их эмоции, на их душу... И видел в них самые разные сюжеты в одних телах, он видел лица людей, они улыбались, а в другом теле душу преследовали лица, они были злыми и кружили над телом как стая стервятников, периодически подлетая к нему, и что-то кричали, а то и вовсе кусали. Порой в телах заключались целые сады города или даже мира бывало, что душа почти полностью сгорела, но где-то обязательно должен был быть хоть какой-то живой образ. Полностью душа сгорает только после смерти, это он выучил очень давно и очень хорошо. Он запомнил это навсегда, когда у него впервые умер пациент. Порой эму даже кажется что он специально убил того человека чтобы увидеть как душу человека охватывает пламя и сжигает дотла. Но он не винит себя в этом, он знал, что обязательно сделал бы это. И лучше чтобы он выбрал человека без сознания, и которому не светит нормальная жизнь. Чем, потом, не сдержавшись, убьет человека, у которого есть будущее, у которого есть продолжения жизни. Поэтому он простил себе этот поступок и особо о нем не вспоминал.
Николян сделал небольшой глоток коньяка и перевел взгляд на шприц, который крутил в руке. Он ненавидел «Слезы Ангела» но не мог жить без них, если бы он перестал их принимать, мышцы бы не смогли расслабиться и он умер от остановки сердца. Пускай слезы были лишь обезболивающим, но он принимал их как обычный наркотик, который портит его организм, но от которого зависит его сердце. Николян смотрел на дорогой стеклянный шприц, который он взял с работы вместе с лекарством. Крупт начал сжимать кулак он чувствовал сопротивление стекла, но не хотел останавливаться. Послышался легкий треск стекла, потом шприц лопнул, острое стекло пронзило мягкую кожу. Прозрачная жидкость смешалась с кровью, что-то попало в организм, а что-то вместе с кровью полетело вниз на улицу, на тротуар, на куклы.
Крупт подвелся, взял с собой бутылку надел цилиндр и пошел к себе в квартиру. В его квартире было очень много книг и картин, которые он сам и рисовал. Но больше всего в этой квартире было мусора хлама и паутины. Из мебели тут была старый стол потрепанный диван телевизор с разбитым экраном старая плита мольберт 2 стула и тумбочка, внутри которой лежали кисточки краски баночки непонятные куски хлама кучка разбитых часов пустая банка зубная щетка и паста. Конечно, он мог позволить себе большую квартиру полную удобной мебели или даже частный дом, в котором постоянно бегала горничная. Но он не хотел здесь его место здесь он чувствует себя дома здесь ему уютно засыпать на поломанном диване. Большая куча одежды лежала в углу комнаты, куча сапог туфель и прочей обуви стояла под стенкой, новенький ноутбук лежал на диване, в раковине была аккуратно сложена вышка из тарелок чашек и блюдечек. В воздухе летало много пыли, в помещении уже очень давно не убирали и не собирались этого делать. На полу лежали непонятно откуда взявшиеся напечатанные листы и любимый череп из фарфора. В углу стояли картины, которые уже не было куда вешать... Сняв обувь Ник, прошел к дивану, по пути взяв с тумбочки чашку со старым кофе и баночку из мутно-синего стекла. Сев на диван он зубами выдернул крышку из баночки, и глотнул одну таблетку, запив его невкусным кофе. Потом он встал и поставил чашку и банку рядом с посудной башней не рискуя продолжать её строительство. Вернувшись к дивану, он осторожно положил ноутбук, на рядом стоящий стул. Сняв с себя одежду, Крупт прошел в небольшую душевую смыв с себя грим и пот он вернулся на свой диван, поставил будильник на завтра и медленно провалился в сон под замедленным действием снотворного.
Утро прошло, как и любое другое после выходного. Болящая голова, легкая потеря в ориентации по квартире, чуть не разлитый кофе без сахара и пустая тарелка на завтрак. На работе к нему неожиданно подошла директорша с неожиданной просьбой.
- Ник помоги очень тебя прошу у нас хирург заболел, а ему на мед экспертизу идти надо было. Еще и студенты новенькие подоспели, а за ними только смотреть и надо, чтобы не напортачили чего. Сходишь а? – Николян ни разу не бывавший на кладбище не то, что на экспертизе заинтересовался и утвердительно помотал головой
-ну, вот и славненько вот поедешь по этому адресу, там тебе все объяснят – сказала директриса, протягивая сложенную бумажку Николяну.
Ник вышел на улицу и поймав первое такси отправился по выданному ему адресу. Приехав, он увидел невысокое обычное серое здание без вывески. Зайдя в здание, Николян замечает только одно окошко вестибюля, подойдя к нему и позвонив в звоночек, он увидел грустное и слегка уставшее лицо старой женщины.
-я пришел заменить хирурга, который сегодня должен был провести экспертизу тела.
-у нас других и нет – холодно ответила женщина. Николяну показалось, что в глазах старухи блеснула жалость или сочувствие – пройдите в 205 палату там вас встретит доктор Емерсон, он выдаст вам халат и все что вам понадобится. Ваш пациент в 157 палате.
Войдя в 205 палату он увидел весьма странную картину: худой как щепка человек с беспорядочно уложенными сивыми волосам стоял с легка согнутыми коленями и держал руки над своей головой. Услышав звук закрывшейся двери, старик обернулся, в руках у него было сердце, а в 10 метрах от него стояло мусорное ведро, в котором уже лежала печень. Рвота быстро подступала к горлу в глазах начало темнеть. Старик быстро схватил баночку из светло зеленого стекла и поднес к Крупту. В его нос резко ударил запах нашатыря, темнота прошла, тошнить сразу стало меньше. Но все еще подташнивало... Все же не каждый день такое увидишь.
-Ей ты как нормально? Прости я думал что никто уже не приедет. Хм так вот тебе халатик и вот тебе бланк его надо заполнить данными из анализов, которые ты сделаешь. Все что для этого надо есть в палате. Как ты понял с телами можно делать все главное это анализы.
Николян спустился в палату. Сквозь окно пробивался легко бежевый свет и падал на операционный стол. Подойдя к нему, Николян увидел бледное тело новорожденного. Лицо младенца было абсолютно спокойно. Оно не выражало боли и даже казалось, что младенец только спит тихим спокойным сном. Заглянув в его душу Николян вначале удивился, а потом понял, что она абсолютно пуста. Там не было ни одного образа, поэтому она не сгорела, она была пуста, там не было чему гореть. И тут он понял, что это самая прекрасная душа из всех, которые он видел. Он понял, что любит ее. Но долг требовал разрезать тело и убить душу. Он взял маленькое тело в руки, прислонил к себе, и медленно сел прислонившись спиной к столу. Из глаза вытекла слеза. Если бы в этот момент кто-то зашел в палату, то точно бы подумал что это два ангела. Но никто не заходил. Крут поднялся и посмотрел на столик с приборами. Он знал, что никогда себе не простит, но взял в руки скальпель. Со слезой он поставил скальпель точно по центру груди малыша. Его рука немного дрожала но чувство долго было высоко для того чтобы убить душу достаточно только надавить... Слеза упала рядом с телом скальпель мягко прошел в тело не оказавшего сопротивления. Через несколько часов рядом лежала куча инструментов, некоторые были в крови, а человек стоял, и со спины могло показаться, что он вышивает, хотя на самом деле он шил... Шил маленькое тело, отворял жизнь из смерти, которой был причиной. Отойдя на пару шагов, он улыбнулся, он снова видел душу мертвого младенца... Пускай на ней, и были ужасные швы, она была все так же прекрасна, осторожно взяв тело, он спрятал его в небольшой кулек, поскольку ничего другого не нашел... На выходе его ни о чем не спросили, и он просто отдал халат и бланк анализов. Теперь он поехал в лес в то место где он постоянно отдыхал... Он стоял на коленях и руками копал могилу для маленького прекрасного тела. После он положил тело в маленькую яму и поцеловал на прощание. Он знал, что никогда этого не забудет. Вернувшись, домой он достал бутылку коньяку и «Слезы ангела» он хотел забыть, но знал, что не сможет... На следующий день он пришел на работу и сделал звонок на вчерашнюю работу, он договорился на постоянную ставку, хотя получал сейчас намного больше. Он просто понял, что не сможет жить без мертвой красоты...

Продолжение ждите в следующей части рассказа все также жду комментариев понравился ли вам рассказ)))