[494x699]
Настроение сейчас - Time has gone

I.

Волосы падают на плечи, миры сужаются, музыка не перестает играть. Ты снова смотришь в серое небо и загадываешь желания представляя тысячи прекрасных мириад там в глубине — Млечный путь, и комета пролетающая и такая ожидаемая где–то. Все происходящее не настоящее и совсем не твое, но загаданное тобой, в преддверии вакханалии в честь затмения чего – то рождения. Не вериться что разум еще не познан ни тобой, ни то иглой которая все время в нем.
Только капли воды всегда падают на землю, поднимаясь обратно и не желая оставаться с нами. Облака летят куда–то на северо–запад, осознавая свою никчемность на юге, и охваченные смущением востока. Совсем не нужные но необходимые. Ветры скулят у тебя между пальцев, разбрасывая волосы во все стороны света, неуспевающие пропеть прощальную песнь уходящим облакам. И только твой воздушный змей смирно дергается у тебя в руках увлекаемый ветрами и усыпляемый криками птиц.


II.

О, моя маленькая девочка я знаю, что сидишь сейчас посреди дороги и теребишь в руках кусочек своего ситцевого платья. Вспоминая эту аллею. Тебе ничего не надо кроме этих пушистых деревьев устремленных ввысь, и легких французских песенок вдоль душных улиц. А я в заточении своего замка уныния, пью вино, собираю росу и вспоминаю твои нежные ножки, милые пяточки и ровненькие пальцы на ногах, а еще я вспоминаю твои ключицы, худые впадинки под нежной и мягкой кожей шеи. Солнечные лучики запрыгивали в эти впадинки и кокетливо перескакивали скользя по твоему изящному телу.
О, моя маленькая девочка, я знаю что не выдержал бы если бы сейчас хоть что-то напомнило мне твой чудесный аромат, сердце бы тут же превратилось в пыль, осев на твоих нежных губах.
А сейчас забвение во мне, где я без тебя, но с тобой, живу с тобой, в тебе, дышу землей по которой ты ходишь и хожу по воздуху которым дышишь ты, и пью то что ты отталкиваешь.
Эпитафия моим чувствам будет выгравирована тут, на этом камне, который ты никогда не увидишь, и никогда не прочтешь. Я буду в истории и памяти тех мастеров, которые выбивали эти речи на холодно глыбе надеясь ее растопить.


III.

Время. Время — это ли не самое дорогое, что есть у людей, животных, у любого живого организма? Это единственно, что должны все ценить! Эти наивные, эгоистичные человечки, возомнившие себя венцом жизни, высшей формой существования в Солнечной Системе, да и во всей Вселенной, они забили себе головы призрачными, выдуманными проблемами и поклоняются деньгам и власти. Как бы ни пытались Homo Sapiens убедить самих себя, что они раса разумная, просветленная, руководствующаяся, в первую очередь, именно логикой и умом, на самом деле чаще всего причина — инстинкты.
Культивированная злость, ненависть, жажда и ярость. Религия победителей, религия униженных и поверженных. Но это все уходит. Время, драгоценное время, неподвластное материальным ценностям, раритетной мебели и фарфоровой посуде, оно утекает. Остается Смерть. Не та злодейка с косой, забирающая жизнь, останавливающая биение сердца и деятельность мозга, а настоящее Забвение.
Млечный Путь. Солнечная система. Третья планета от звезды. Люди. Раса, которая полагает, что ценит время. Раса, которая живет во лжи.


IV.

…когда уже по дороге Жизни ехали, я представляла, как внезапно что-то случится с колесом, автобус дернется, раздастся противный скрежет металла по асфальту, машина развернется, ударится в ограждение, снесет столб и врежется прямо во встречную машину, люди будут трепыхаться, словно куклы, пытаясь удержаться за хлипкие ручки корявых сидений. От последнего удара их подкинет, кто-то въедет лбом в стекло... А потом, из-за врезавшихся друг в друга встречных, полетит еще один автобус или грузовик, и ограждение пробьет стекла, еще оставшиеся целыми после случившегося. И троицу на заднем сиденье придавит мгновенно, и банки с пивом, которые они держали, лопнут, и к запаху паленой резины, крови и сожженных волос и пластика примешается этот противный запашок дешевого алкоголя. Стеклянная крошка изрежет руки, лицо, забьется в волосы. Сломаное кресло сдавит спину, а ключица или колено сломаются от первых ударов, и кровь будет заливать глаза. Везде этот приторный терпкий запах. И появится дым. Оставшиеся в живых закашляются, начнут задыхаться, потому что мало кто еще способен передвигаться, но вот кто-то пытается вылезти через окно, накрывая острые края стекол, торчащих из рамы, сумкой, чтобы еще и ладони не поранить...


V.

Можно лишь сказать, что мы пытаемся познать грани бытия и реальности, смотря в ее серо-зеленые глаза, и утопая в чем-то неизвестном, будто что-то тягучее липкое затягивает тебя в пучину бесконечного. Познание того, откуда взялись цветы на дороге, коконы бабочек, черные дыры и звуки арфы.
Смотря в два зелено-серых вихря тысячами искр рассыпаются внутри, лавой извергаясь по коже и пронося электрические разряды по каждой клеточке тела, ты можешь дотянуться руками до островов, и почувствовать передвижение литосферных плит у себя под кожей —чего же будет стоить ваш взгляд?


VI.

Это похоже на темный подвал в заброшенном доме в глуши. Или не менее дружелюбный чердак. Это шкаф с привидениями, созерцающими тебя своими змеиными глазами, сотканными из дыма. Это как фотоальбом Синей Бороды, со страниц которого на тебя смотрят все зверски замученные им милашки. Это как цирк уродов, где главный урод - это ты.
(Corvus-фраза)
[FONT=times new roman][COLOR=seagreen]