эта отвратительная, пугающая отлаженность действий.

завтрак, две ложки сахара на кружку, идеальная пропорция овсянки и молока на глаз, по евро ньюс опять теракты, смерти, финансовые катастрофы. ВВ крем и немного румян, одно из четырех платьев на выбор или джинсы или свитер до колен, чтоб не видно и не слышно и если что можно в нем где-нибудь переночевать;универ, дорога домой с небольшими зигзагами иногда до вечера, иногда до ночи;
дом, что-нибудь приготовить или обойтись обезжиренным творогом, 22.00 пробежка вдоль реки, сначала к центру, потом до моста на Челюскинцев (или эта улица не так называется?), с головой в ванну, или под душ, разговоры с живыми или давно мертвыми людьми, разговоры-разговоры-разговоры.

по субботам какие-нибудь люди, и опять разговоры. больше не пью. нет, не потому что примкнула к тем занудам, что хотят дожить до ста, а потому что больше не помогает. ни люди, ни разговоры, ни книги, ни алкоголь - больше не помогают.

мне надоело.
мне нужен воздух. лучше морской.

ветер разъемом в грудь, воздух сплетенный для чьих-то губ, поздние вечера, это было вчера. когда-нибудь, когда я тебя найду, мы будем сидеть на набережной и ты мне скажешь - вчера, все было вчера, наша жизнь была вчера. в этом пыльном двадцать первом. но ты же чувствуешь как свежо.
пахнет солью и табаком - твой запах, моя свежесть в этом душном городе по вечерам.
по нему я определяю, что ты где-то есть. где-то здесь.