Это цитата сообщения Бахыт_Светлана Оригинальное сообщение
Седьмая симфония Шостаковича. Ленинградская.
9 августа 1942 года Ленинград услышал Седьмую симфонию.
Премьера «Ленинградской» симфонии состоялась 5 марта 1942 года в Куйбышеве, где находилась в эвакуации труппа Большого театра. 29 марта произведение впервые было исполнено в Москве, чуть позже в Новосибирске ее сыграл эвакуированный оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского. И только 9 августа 1942 года ее услышали ленинградцы.
«Все мы несем свою боевую вахту»
В конце 1930-х Шостакович задумал написать вариацию в форме пассакальи, сходную с «Болеро» Морса Равеля. Эта разработка легла в основу первой части будущей симфонии, которую композитор начал писать летом 1941 года, с началом Великой Отечественной войны. Вторую и третью части Шостакович писал уже в осажденном Ленинграде, в доме Бенуа на Каменноостровском проспекте. Завершить работу ему удалось 27 декабря в Куйбышеве, куда он был направлен в эвакуацию.
«Музыка была достойна их самих»
Пережив первую страшную зиму, живя в постоянном страхе новых бомбежек, истощенные морально и физически люди пришли в филармонию, потому что именно искусство помогало многим верить и держаться из последних сил. Рядом сидели моряки и пехотинцы.Симфонию транслировали по радио и городской сети массового оповещения, поэтому ее слышали те, кто не попал в Большой зал филармонии или просто не смог до него дойти. «Эти люди достойны были исполнять симфонию своего города, и музыка была достойна их самих», - писали в «Комсомольской правде» Георгий Макогоненко и Ольга Берггольц.
«Знаменитая ленинградка,
Притворившись нотной тетрадкой,
Возвращалась в родной эфир…»
«Свою седьмую Ленинградскую симфонию я писал быстро, - вспоминал позже сам композитор. - Я не мог ее не писать. Кругом шла война. Я должен был быть вместе с народом, я хотел создать образ нашей сражающейся страны, запечатлеть его в музыке. С первых дней войны я сел за рояль и начал работать. Работал напряженно, мне хотелось написать произведение о наших днях, о моих современниках, которые не жалели сил и жизни во имя победы над врагом. В перерывах между работой я выходил на улицу и с болью и гордостью смотрел на любимый город. Он стоял опаленный пожарами, испытавший все страдания войны. Ленинград боролся. Это была мужественная борьба».
Писатель Алексей Толстой говорил, что на угрозу фашизма обесчеловечить человека Шосткович ответил «симфонией о победном торжестве всего высокого и прекрасною, созданного гуманитарной культурой, — она устремила человеческий гений к заветным далям, где полно и безгранично раскрывается восторг».
И Карл Ильич Элиасберг взмахнул своей дирижерской палочкой. Позже он вспоминал:«Не мне судить об успехе того памятного концерта. Скажу только, что с таким воодушевлением мы не играли еще никогда. И в этом нет ничего удивительного: величественная тема Родины, на которую находит зловещая тень нашествия, патетический реквием в честь павших героев — все это было близко, дорого каждому оркестранту, каждому, кто слушал нас в тот вечер. И когда переполненный зал взорвался аплодисментами, мне показалось, что я снова в мирном Ленинграде, что самая жестокая из всех войн, когда-либо бушевавших на планете, уже позади, что силы разума, добра и человечности победили».
В своем публицистическом очерке «На репетиции Седьмой Симфонии Шостаковича» Толстой сравнивал тему войны в симфонии с «приплясыванием ученых крыс под дудку крысолова». «Это движется война. Она торжествует в литаврах и барабанах, воплем боли и отчаяния отвечают скрипки. И вам, стиснувшему пальцами дубовые перила, кажется: неужели, неужели все уже смято и растерзано? В оркестре — смятение, хаос. Нет, человек сильнее стихии, - пишет он. - Струнные инструменты начинают бороться. Гармония скрипок и человеческие голоса фаготов могущественнее грохота ослиной кожи, натянутой на барабаны. Отчаянным биением сердца вы помогаете торжеству гармонии. И скрипки гармонизируют хаос войны, заставляют замолкнуть ее пещерный рев… Оговариваемся, человек Седьмой симфонии — это некто типичный, обобщенный и некто — любимый автором. Национален в симфонии сам Шостакович, национальна его русская рассвирепевшая совесть, обрушившая седьмое небо симфонии на головы разрушителей».
А солдат Николай Савков, исполнитель другой — «огненной симфонии», после ее окончания вдруг напишет стихи:
…И когда в знак начала
Дирижерская палочка поднялась,
Над краем передним, как гром, величаво
Другая симфония началась —
Симфония наших гвардейских пушек,
Чтоб враг по городу бить не стал,
Чтоб город Седьмую симфонию слушал. …
И в зале — шквал,
И по фронту — шквал. …
А когда разошлись по квартирам люди,
Полны высоких и гордых чувств,
Бойцы опустили стволы орудий,
Защитив от обстрела площадь Искусств.
Поэт Николай Тихонов, вернувшись с концерта, записал в своем дневнике:
«Симфонию Шостаковича... играли не так, может быть, грандиозно, как в Москве или Нью-Йорке, но в ленинградском исполнении было свое — ленинградское, то, что сливало музыкальную бурю с боевой бурей, носящейся над городом. Она родилась в этом городе, и, может быть, только в нем она и могла родиться. В этом ее особая сила».
Симфонию, которая транслировалась по радио и громкоговорителям городской сети, слушали не только жители Ленинграда, но и осаждавшие город немецкие войска. Как потом говорили, немцы просто обезумели, когда услышали эту музыку. Они-то считали, что город почти умер. Ведь еще год назад Гитлер обещал, что 9 августа немецкие войска пройдут парадным маршем по Дворцовой площади, а в гостинице «Астория» состоится торжественный банкет!!! Через несколько лет после войны двое туристов из ГДР, разыскавшие Карла Элиасберга, признавались ему: «Тогда, 9 августа 1942 года, мы поняли, что проиграем войну. Мы ощутили вашу силу, способную преодолеть голод, страх и даже смерть...»
Работу дирижера приравняли к подвигу, наградив орденом Красной Звезды «за борьбу с немецко-фашистскими захватчиками» и присвоив звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР».А для ленинградцев 9 августа 1942 года стало, по выражению Ольги Берггольц, «Днем Победы cреди войны». И символом этой Победы, символом торжества Человека над мракобесием стала Седьмая Ленинградская симфония Дмитрия Шостаковича.
«Спустя 30 лет, 9 августа 1972 года, наш оркестр, - вспоминает Ксения Маркьяновна Матус, -
вновь получил телеграмму от Шостаковича, уже тяжело больного и потому не приехавшего на исполнение:
«Сегодня, как и 30 лет назад, я всем сердцем с вами. Этот день живет в моей памяти, и я навсегда сохраню чувство глубочайшей благодарности к вам, восхищение вашей преданностью искусству, вашим артистическим и гражданским подвигом. Вместе с вами чту память тех участников и очевидцев этого концерта, которые не дожили до сегодняшнего дня. А тем, кто собрался сегодня здесь, чтобы отметить эту дату, шлю сердечный привет. Дмитрий Шостакович».
