Это цитата сообщения Томаовсянка Оригинальное сообщение
.
Гамлет двадцатого века. Упрямый подбородок, решительный взгляд и, конечно, неповторимый голос. Таким узнаваемым он был из-за необычного строения голосовых связок. Позже врачи объяснят: петь с такой анатомией гортани - все равно, что босиком ходить по битому стеклу.
Он жил, творил и любил на максимальных оборотах, бескомпромиссно, взахлеб, до последней ноты. Словно боялся не успеть. За сорок два года - более семисот песен, более тридцати ролей. Сгорая в каждой из них, он зажигал сердца других.
«Стрелы Робин Гуда» — советский фильм 1975 года режиссёра Сергея Тарасова, на основе английских средневековых баллад о Робин Гуде.
Специально для фильма Владимиром Высоцким были написаны шесть баллад:
— Баллада о времени («Замок временем срыт и укутан, укрыт…»)
— Баллада о вольных стрелках («Если рыщут за твоею…»)
— Баллада о ненависти («Торопись! Тощий гриф над страною кружит…»)
— Баллада о коротком счастье («Трубят рога: скорей! скорей!…»)
— Баллада о Любви («Когда вода Всемирного потопа…»)
— Баллада о борьбе («Средь оплывших свечей и вечерних молитв…»)
Также, в первоначальную редакцию фильма не вошёл текст Высоцкого «В забавах ратных целый век…».
Фильм существует в двух версиях: режиссёрской, с песнями Владимира Высоцкого, и прокатной, с песнями Раймонда Паулса. В 1982 году четыре баллады Высоцкого были использованы в фильме того же режиссёра «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», где роль Робина Гуда также исполнил Борис Хмельницкий. «Баллада о двух лебедях» и «Баллада о ненависти» не были включены из-за несоответствия сюжету. В 1997 году к 60-летию Владимира Высоцкого на центральном телевидении был показан первоначальный «режиссёрский» вариант фильма с его песнями.
БАЛЛАДА О ВРЕМЕНИ
Замок временем срыт и укутан, укрыт В нежный плед из зеленых побегов,
Но развяжет язык молчаливый гранит - И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах. Время подвиги эти не стерло:
Оторвать от него верхний пласт Или взять его крепче за горло -
И оно свои тайны отдаст. Упадут сто замков и спадут сто оков,
И сойдут сто потов целой груды веков,- И польются легенды из сотен стихов
Про турниры, осады, про вольных стрелков. Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
И гляди понимающим оком,- Потому что любовь - это вечно любовь,
Даже в будущем вашем далеком. Звонко лопалась сталь под напором меча,
Тетива от натуги дымилась, Смерть на копьях сидела, утробно урча,
В грязь валились враги, о пощаде крича, Победившим сдаваясь на милость.
Но не все, оставаясь живыми, В доброте сохраняли сердца,
Защитив свое доброе имя От заведомой лжи подлеца.
Хорошо, если конь закусил удила И рука на копье поудобней легла,
Хорошо, если знаешь - откуда стрела, Хуже - если по-подлому, из-за угла.
Как у вас там с мерзавцеми? Бьют? Поделом! Ведьмы вас не пугают шабашем?
Но не правда ли, зло называется злом Даже там - в добром будущем вашем?
И вовеки веков, и во все времена Трус, предатель - всегда презираем,
Враг есть враг, и война все равно есть война, И темница тесна, и свобода одна -
И всегда на нее уповаем. Время эти понятья не стерло,
Нужно только поднять верхний пласт - И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас. Ныне, присно, во веки веков, старина,-
И цена есть цена, и вина есть вина, И всегда хорошо, если честь спасена,
Если другом надежно прикрыта спина. Чистоту, простоту мы у древних берем,
Саги, сказки - из прошлого тащим,- Потому, что добро остается добром -
В прошлом, будущем и настоящем!
1975
Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
В которое болею или пью.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу.
Или когда всё время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
И коль в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста, -
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.
Последнее стихотворение Владимира Высоцкого, записанное на двух сторонах бланка парижского туристического агентства 11 июня 1980 года, за полтора месяца до своей смерти и посвящённое Марине Влади:
.
И снизу лед, и сверху. Маюсь между.
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно, всплыть и не терять надежду,
А там - за дело, в ожиданьи виз.
.
Лед надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Все помня, даже старые стихи.
.
Мне меньше полувека - сорок с лишним,
Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.
.
1980
Московская обл., г. Дубна, аллея им. В. С. Высоцкого. Памятник открыт в 2008