Это цитата сообщения UrfeenJuice Оригинальное сообщение

Ещё одна сказка из Агаты Кристи. часть 2

Проснулся он ночью, сам не зная, в котором часу. Проснулся снова оттого, что играла музыка. И ещё, в его прокуренные ноздри проник тонкий, едва уловимый аромат... так свежо благоухали розы на столике! У него часто-часто забылось сердце при мысли, что "Удалось!", что он опасался проснуться от сильного сердцебиения. Но... спал ли он? Он влез неуклюже в свои тапки, схватил эти красивые цветы и пошёл к двери в мастерскую. Он открыл дверь, музыка стала ещё громче. Это снова было огромное тёмное помещение с оркестром и сценой. А на сцене, в лучах софитов, светивших откуда-то из темноты (в те времена, может быть, и софитов-то не было), танцевали негр и Габи... Она робко положила свою прохладную ладошку на мускулистую негритянскую грудь шоколадного цвета, а он словно одолевал её своей мужской силой, которой она и не хотела сопротивляться. Наивная куколка...
Кукольник, шаркая тапками, подошёл к ним, но они даже не заметили его появления. Он был так взволнован, что только и смог автоматически вытянуть вперёд, в направлении танцующей пары руку с букетом цветов и скороговоркой забормотать придуманные перед сном слова. Причём, так забормотал, что и сам разобрать их не мог. А негр в этот момент подхватил Габи на руки и закружил её. Она смеялась от счастья и испуга, что он так быстро кружит её. От скорости и силы негра у неё захватывало дух, ей было весело, и её ножки в тяжёлых башмаках задели протянутую руку кукольника с букетом. Букет как будто взорвался этими алыми цветами и рассыпался по полу. Кукольник так и застыл с протянутой рукой. Он не знал, как на это реагировать...
Кукольник огляделся - из темноты выплывали его игрушки и злорадно вглядывались ему в глаза. Они шёпотом вразнобой повторяли ему: "…Тебя никто не любит. Тебя никто не любит. ТЕБЯ НИКТО НЕ ЛЮБИТ..." Они всё окружали его кольцом. А Габи и негр всё смеялись над тем, как нелепо получилось с цветами. Он попытался поймать её взгляд, но Габи хохотала, закинув голову к потолку - даже она не хотела его пожалеть...
Он проснулся весь мокрый с утра. В поту и, очевидно, в слезах. Он так горько плакал во сне от обиды, что даже подушка промокла.
Весь день ему мерещилось, что проходящие мимо люди говорят ему "Тебя никто не любит", хотя они говорили о чём-то постороннем. Он боялся негра за то, что тот такой... такой независимый. Боялся и ненавидел. За то, что кукольник первый полюбил Габи. И что Габи - дурочка - из-за негра потеряла голову и совсем не обращает внимания на кукольника. И игрушки… что он им такого сделал, что они все так на него ополчились?
Следующая ночь принесла... Новые новости из кабака. Туда снова заявился негр. Негр был чёрен как сапожная вакса, курил трубку и пил ром. Он снова дрался со здоровяком, и они разнесли к чёртовой матери весь кабак. Когда кельнерша стала отчитывать негра (потому что к концу представления здоровяк наполовину торчал из окна, наполовину свисал в помещение кабака, будучи без сознания), угрожая позвать констебля там или городового, негр схватил её в охапку и понёс на руках на второй этаж...
Понятно, чем они там занимались... всю ночь. К утру кельнерша была такая ошалелая, что вышла, как и была, вся растрёпанная, с размазанной по лицу косметикой, сбитой вкривь и вкось здоровенной высокой причёской и шиворот-навыворот растормошённом платье. И те немногочисленные посетители, что могли видеть её в ту минуту, узрели нечто, что добавило ещё больше вопросов о личности таинственного негра. Ты знаешь, что это было? На лице, на открытых частях тела, на причёске, на пышном мятом платье - на всём были чёрные следы копоти. Следы этого... негра. Получается, негр не был никаким чернокожим, а просто каким-то любителем валять дурака?
Слушая всю эту историю, кукольник побледнел и заёрзал на стуле. Он крепко и глубоко держал в карманах руки, на которых были следы копоти, которой он с утра и не придал значения, думая, что это от того, что возился с красками для игрушек. Кукольник уже перестал слушать подробности и только думал о том, не осталось ли на его лице чёрной краски или чего-то того, чем там негр «превращался» в самого себя? Конечно, вернувшись домой, он смыл с себя всё, уже осознавая, что происходит. Что нечего ждать появления Габи в реальной жизни, тем же образом, каким появлялся этот шальной негр. Что негр - это, как он сразу и подумал - тот, кем он хотел стать, но не мог бы никогда стать. Но, тем не менее, этот негр ещё должен ему. И у него есть к ночи дела.
Весь день он вытачивал из дерева пару дуэльных пистолетиков, как раз под ладошку таких кукол, размером с негра и Габи. Он не должен бояться эту куклу. Он сделает то, что сделает. Перед сном он с остервенением оторвал кукле негра голову и откинул в самый конец мастерской. Наконец, с решимостью, он уснул в очередной раз. В этот раз он проснулся сразу же, открыв глаза и рывком сев на кровати. Два изящных дуэльных пистолета с расширяющимися на конце раструбами и бронзовыми резными курками ждали под кроватью.
О да! Пистолеты! Изящные старинные кремниевые пистолеты - шедевр оружейного искусства! Конечно, в обычной жизни это были выточенные деревянные палки, по сути, но каждому, кто был ребёнком, известно, как воображение изменяет образы предметов!..
Этой ночью кукольник проснулся полный холодной ярости, весь в предвкушении мести! Ему казалось, что он начинает в этой запутанной истории уже что-то более или менее понимать! Как-то так получилось, что в негре воплотились его неосуществлённые желания. Всё, чего он хотел бы, о чём, может быть, тихо мечтал про себя, но не смел решиться. Любому ведь было ясно, что старого доброго кукольника тот громила поколотит, как нечего делать! Но в последние несколько ночей он, сам того не помня, "превращался" в негра, раскрашивая себя какими-то красителями, которых было так много у него в мастерской. А в самой мастерской негр, которого он видел во сне, который отделился от его личности, околдовал своей харизмой Габи - единственное создание, которое кукольнику по-настоящему хотелось бы любить, будь она настоящей...
И теперь он должен был отбить у вульгарного типа то невинное создание, которое, как знать, может быть, тоже являлось какой-то частью его души, которую хотелось бы сберечь от испорченности внешнего мира. И он был готов доказать, что сможет быть мужественным без фиглярства этого пройдохи! И даже вопреки ему!
В этот раз, когда кукольник вошёл в тёмный таинственный зал, в котором собирались его ожившие игрушки, на нём был фрак с длинными фалдами и атласный цилиндр. Наряд был прекрасно сшит - такого никогда не приходилось носить кукольнику прежде - слишком дорого стоило подобное одеяние. Снова в лучах прожекторов были Габи и этот негр. В этот раз они сидели за столиком, как в ресторане. Складывалось такое впечатление, что это театр, в котором игрушки наблюдают за развитием событий.
Кукольник стремительно вошёл в круг света и навис над расслабленным негром. Негр поднялся из-за столика. Кукольник, глядя ему прямо в глаза, стянул с левой руки белую атласную перчатку и бросил тому в лицо, вызывая его тем самым на дуэль. Негр удержал перчатку в ладонях, непонимающе глядя то на кукольника, то на эту перчатку, как бы говоря, "Что тут происходит?" Он не был готов к подобному. Если негр вообще и думал о кукольнике, то был абсолютно уверен, что тому не придёт в голову что-то подобное. Ему казалось, что негр был необходим своему создателю - и за это ему как бы само собой разрешалось охмурять Габи и безобразничать в теле кукольника.
Кукольник вручил ему один пистолет, отошёл на положенное расстояние. Выждал, что будет делать негр. Но негр и не думал поднимать на своего создателя пистолет. С одной стороны он был уверен, что тот никогда на подобное не решится, а с другой - понимал, что, если он убьёт кукольника, то и сам исчезнет, и исчезнет всё, что тут происходит. Но кукольник страшно страдал - смерть не впечатляла его. Он поднял пистолет и выстрелил...
Негрила подскочил, ужаленный свинцовым шариком, в мгновение обмяк и, не задумываясь, умер.
Габи приникла к убитому возлюбленному и заплакала. Она ещё была в ужасе, её маленькое сознание ещё не охватило собой мысль о необратимом. Люди, которые плачут по тому, чего не вернуть, плачут иначе.
Кукольник опустился на колени рядом с ней, глядя на деяние рук своих. Он хотел бы утешить её, сказать, что любит, что у них теперь всё будет хорошо. Но смерть негра, врага внутри, ничего не изменила ни для него, ни для неё. Кукольник обнаружил, что убийством не смог ничего исправить. Габи набросилась на него с кулаками, проклинала его, плевала в лицо, кричиала, что, если он такой смелый, пусть убьет и её тоже. Она откуда-то выхватила те цветы, которые он ей подарил уже, казалось, много лет назад, и бросила ему в лицо. Шипы оцарапали ему нос и щёки, но он смотрел тупо перед собой, не защищаясь от её ударов, пощёчин и плевков. Ему хотелось обнять Габи... но что он мог теперь поделать? Теперь он уже так не ненавидел этого негра. Габи билась в слезах до тех пор, пока и сама не затихла, обессиленная.
Игрушки в темноте внимательно наблюдали за происходящим. Трудно сказать, что они там себе думали, но сейчас кукольнику их тяжёлое молчание казалось осуждающим...
Он проснулся посреди ночи весь исцарапанный. По кровати были разбросаны ошмётки тех газет, из которых он тогда сделал букет. Он прямо-таки подскочил с кровати и босиком побежал в мастерскую. Дрожащими руками кукольник зажёг лампу и стал шарить по помещению в поисках оторванной головы негра и его остального туловища.
Вот уже и то, и другое лежало у него на ладонях. Он долго смотрел на фарфоровое лицо белозубой ухмыляющейся головы, словно взвешивая её на ладони. Какая всё же, история приключилась. Как же всё плохо вышло. Но он надеялся, что можно ещё исправить.
Он нашёл среди инструментов широкую изоленту и примотал голову куклы к туловищу. Полюбовавшись на жутковатый результат, он оставил его прямо на столе мастерской и с лёгким, воздушным чувством счастья и чистой совести ушёл спать.
Во сне ему было так хорошо, он словно вплывал в тот тёмный зал в своей пижаме. Он стал среди собственных игрушек в темноте и увидел, как негр, чья голова покоилась на белых коленях Габи, открыл глаза и попытался подняться. Она сначала даже не поверила своему счастью, но негр тут же начал отшучиваться, потирая шею, хотя, ты помнишь, что свинцовая пуля попала ему в грудь. Он вроде как бы говорил, что "Да со мной всё в порядке - немного поцарапался".
Кукольник смотрел на эту сцену и думал, что негр всё равно так ничего и не понял из этой истории. Но уже не испытывал к нему ненависти. А Габи, разумеется, не видит в жизни ничего, кроме своего чернокожего героя, и всё равно не оценит того, что кукольник сумел превозмочь свою ненависть и вернуть этому пройдохе жизнь
Кукольник был счастлив, глядя на улыбающееся лицо Габи. Она помогла подняться своему негру, и, взявшись за руки, они сошли со сцены, взявшись за руки. Вот их спины пропали в темноте, и больше он их никогда не видел. А я даже и не могу точно сказать тебе, счастье моё, что потом сталось с самим кукольником, изменилась ли как-нибудь его жизнь после этой истории, и, если изменилась, то в лучшую ли сторону. Мы не знаем с тобой, смог ли он найти своё счастье и вторую половину. Смог ли он продать хотя бы красавицу Габи, если негр-то уже потерял весь свой товарный вид; и что потом стало с этими двумя куклами.
Зато вдовушка-кёльнерша вышла замуж за громилу, конечно, который, на удивление, оказался подкаблучником. Дорвавшись до бесплатных теперь для него (на правах супруга-то!) запасов алкоголя, он довольно-таки быстро умер от цирроза. А кабак и мастерская кукольника всё ещё стоят на своих местах, только давно уже принадлежат другим людям.
[384x288]