По газетным страницам кочует фотокадр: над белым ма­кетом склонился архитектор. Как бы с высоты птичьего полета он читает градостроительный замысел, выверяет композицию новой застройки, оценивает удобство транспортных развя­зок... Зодчий мыслит крупно, масштабно, не замечая покры­вающих бумажные тротуары пылинок — нас с вами. Но на­ступит час, «пылинки» придут в движение и зададут автору проекта изрядные головоломки. Вот и в новом микрорайоне Ленинграда творилось нечто необъяснимое. Выходящие на прогулку молодые мамы с коля­сками покидали его, бесстрашно пересекали проспект с весьма оживленным движением транспорта и скрывались в арках до­мов, построенных в первые послевоенные годы. Хотя и на покинутой ими территории имелись и деревья, и скамейки, и даже несколько грибков.

   Проектировщики совсем извелись, но так и ничего не поняли. Хотели сначала списать все на массо­вый женский каприз, но на всякий случай обратились в Лен-НИИПградостроительства. Григорий Каганов — один из тех, кто разгадал загадку. Он мне потом рассказывал, что старые дворы, расчерченные дорож­ками из гравия, кажутся примитивными, но они удивительно комфортны. Не в смысле благоустройства, а по габаритам. Архитекторы нашли оптимальные размеры: 80x80 или 90x90 мет­ров. В таком пространстве прекрасно чувствуют себя люди разно­го возраста, с разными запросами. Здесь каждый со всеми и однов­ременно сам по себе, то есть здесь сохранена возможность общения, но нет его принудительности. Вот чем объясняется пове­дение женщин. Обследования старых домов помогли выработать модель, которая сейчас используется в проектной практике.