Я вышла на улицу в скверном настроении. Поэтому меня раздражало все - мусор на тротуарах, горланящая военные песни, безбожно перевирая слова, поддатая молодежь, георгиевские ленточки на одежде. Каждый цепляет к себе этот кусок полосатой ткани, не зная его истории, каждый десятый отмечает День Победы - шумно, торжественно, - зная об этой войне только годы начала-конца. Лицемерие. Пляски на костях.

А в Сквере Славы боевые машины и самолеты облепила разноцветная галдящая малышня...  И который год уж приходит все та же мысль: какая-то это фантасмагория все же - дети, лазящие по военной технике; а с другой стороны - это так правильно. Эти орудия никогда не будут стрелять, под эти танки не лягут больше кости товарищей. Пусть с ними играют дети. Жизнь всегда побеждает смерть.

Рядом с Вечным Огнем - семь глыб Монумента. 30 тысяч фамилий. Я нахожу глазами фамилию и инициалы своего деда. Архитектор. Муж. Отец. Фамилия на треугольном конверте, фамилия на желтых страницах, фамилия на каменной плите. Тридцать тысяч фамилий. Тридцать тысяч сыновей, мужей, отцов, людей, из плоти и крови. 

И у каждого, кто глядит на эти глыбы, меняется лицо и меняются глаза. И с каждым что-то происходит - там, внутри. И, в общем-то, наверное, не суть важно, сколько процентов этих людей знают историю войны. Достаточно того, как меняются их глаза при взгляде на столбцы фамилий.

Мы идем с папой плечо к плечу  по двойной сплошной - перекрыта улица - и молчим.