Чайки умирают в гавани.

Да-да, у меня послезавтра экзамен по Теории Вероятностей, а я тут смотрю всякую урбанистическую экзистенциальщину. Иногда истории придает прелесть ее новизна, беспрецедентность, выражаясь суше, но, наверное, яснее... А иногда - ее банальность. Ее повторимость во многих жизнях, в любой стране и любом городе планеты. В конце концов, дело даже не в истории. Дело в деталях. Дело в камере, выхватывающей сцены с самых невообразимых позиций, выхватывающей кусками, как в восприятии кого-то очень спешащего. Дело в пустых мощеных улицах, в гулких шагах человека-невидимки. В тянущих, словно древние водяные чудовища, свои железные решетчатые шеи кранах в порту. В окостеневших неподвижных лапках чайки, прильнушей к равнодушной мазутной спине волны. 

Проще говоря, дело в настроении. 

Я люблю такие фильмы. Хотя, признаться честно, я ни черта не смыслю в кино. Ни в актерской игре, ни в перспективе кадров, ни в работе оператора. И особенно я ни черта не смыслю в замыслах режиссера. Я люблю простое кино. Тихое. Солярис люблю. Сталкера люблю. Вообще люблю советское кино - оно никогда не являлется вызовом: вот, мол, я тут вам напридумывал, посмотрим, хватит ли у вас ума все это осознать.

 Сталкера, кажется записывали в категорию "кина не для всех", но, по правде сказать, ведь и любое кино тогда не для всех. Тот же "Бумер", например, - тоже не для всех кино. Я вот как человек тихий и не воинственный совершенно не воспринимаю подобного рода вещи, тот же "Револьвер", в котором, говорят, есть моменты на "подумать", я опять-таки не могу смотреть. Не люблю слишком большого количества стволов на квадратный сантиметр кадра. Не для меня, например.

В общем, "Чаек" рекомендовала бы именно людям, любящим кино тихое. Остальным, возможно, покажется скучноватым.

Ах, да, и тервер... Буду готовиться, конечно. А там - главное, чтобы не ниже четверки.