Аббандоно:
Размякла плоть, и — синевата проседь
на реденьких, прилизанных висках.
Рудая осень в прошлое уносит
и настоящего сдувает прах.
В бродячей памяти живут качели —
а скрипучих липах — гонкая доска.
Колени заостри, и — полетели,
нацеливаясь в облака.
И разве эта цель была напрасной?
Все туже шла эфирная стезя,
и все нахальнее метался красный
газ пред лицом, осмысленно грозя.
Но слишком дерзостен был и восторжен
(с пути долой, тюлени-облака!)
полет, должно быть, если вечный коршун
скогтил, схвативши лапой, голубка.
И только клуб да преферанс остался,
да, после клуба, дома Отче наш,
да целый день мотив усталый вальса,
да скука, да стихи, да карандаш...
ВН
И оптимистический финал:
.....
А под вечер к тебе я приду,
Ты расскажешь мне голосом звонким
О подаче на левом ходу,
О гидравлике и шестеренках.
И не будет ни ветра ни туч
Только ты и луна в целом мире.
Хочешь я подарю тебе ключ
22 на 24.