То же одиночество, то же безмолвие. На этот раз никакой надежды преодолеть
препятствие или обойти его. Ничего. Господи! Я дышу тьмой, я ее вдыхаю, тьма
наполняет меня, проникая через какую-то неведомую, невообразимую брешь
души. Я сам - тьма. Заставляю себя думать о людях, которые терзаются такой же тоской, как я.
Никакого сочувствия этим незнакомцам. Мое одиночество абсолютно, я его
ненавижу. Никакой жалости к себе.
(Georges Bernanos. Journal d’un curé de campagne)


Не отболело, не прошло —
и как душе не надоело
влачить без крыльев, тяжело
в сугробах брошенное тело,
где пальцы ног свело в щепоть
и лед под пяткой, как монета.
Мы тени ангелов.
Мы плоть ещё не тьмы,
уже не света.

Ю.К.