Да, можно любить, ненавидя,

Любить с омраченной душой,

С последним проклятием видя

Последнее счастье - в одной!


О, слишком жестокие губы,

О, лживый, приманчивый взор,

Весь облик, и нежный и грубый,

Влекущий, как тьма, разговор!


Кто магию сумрачной власти

В ее приближения влил?

Кто ядом мучительной страсти

Объятья ее напоил?


Хочу проклинать, но невольно

О ласках привычных молю.

Мне страшно, мне душно, мне больно...

Но я повторяю: люблю!


Читаю в насмешливом взоре

Обман, и притворство, и торг...

Но есть упоенье в позоре

И есть в унижении восторг!


Когда поцелуи во мраке

Вонзают в меня лезвие,

Я, как Одиссей о Итаке,

Мечтаю о днях без нее.


Но лишь Калипсо я покинул,

Тоскую опять об одной.

О горе мне! жребий я вынул,

Означенный черной чертой!