Последние три недели тоскливо как-то. Нервы, дети мои, нервы. Ох, какую истерику только вчера устроила, аж на полчаса. И из-за чего? Нет объективной причины, просто тоскливо и пусто. Почему каждый второй считает своим долгом ткнуть меня носом в мое одиночество? Как странно. Пока этого не делают, одиночество незаметно, его просто не видно.

Мне нравится кормить ее шоколадом. Особенно, как говорится, с рук. Были бы деньги – каждый день бы это делала. Белым, воздушным. Или каким-нибудь с фундуком. Ей же тоже нравится.

И еще нравится, когда она уставшая кладет голову мне на плече. И жалуется, что я слишком тощая. А я мысленно обещаю каждый раз, что буду есть теперь как минимум четыре раза в неделю, не считая чая с бутербродами.

Мне нравится, когда она не задает никаких лишних вопросов. На каждое мое предложение найдет с десяток историй из своей жизни. И почти всегда молчит, когда я целую ее в плече, щеку, лоб прямо на уроке, шепча, как она мне дорога.

Лучшая подруга, да.