_________

-А ты знаешь, почему тетушка Бетти пыталась выцарапать себе глаза? – спросила его девчонка.

Учиха Саске стоял напротив «дома пыток для детей» - так в шутку называли их школу из-за строгости директора, который иногда заявлялся на уроки. Этот мужчина требовал, чтобы все было идеально: идеальные ученики, идеальный порядок, идеальное ведение урока. Неизвестно, чем он страшил учителей, но те опасались его, как черта, и старались, как могли, ибо он всегда приходил без предупреждения. В результате вся злость срывалась на детях, которые тихо смеялись над преподавателями.

Этот тихий маленький городок с его школой тихо бесил Саске. Когда его семья только сюда переехала, все казалось сказочным: и вечно ровно подстриженный газон, и улыбающиеся домохозяйки, и даже постоянно пасмурная погода не портила впечатления от увиденного. Лишь потом начало казаться, что весь этот город только хочет выглядеть идеальным. Все хотят выглядеть добрыми, как из сказок, вымучивают из себя обворожительные улыбки, но обязательно где-нибудь найдется жена, изменяющая мужу, наркоман, которого старательно скрывают от людских глаз, как будто он – образ самого грязного греха, и скряга, который, отбившись от толпы, в очередной раз отказывается давать деньги на благотворительность. Ах да, здесь все «приличные» жители занимались благотворительностью, чем любили хвастаться окружающим. И как только случалось что-то, что не вписывалось в их размерную жизнь, то все закрывали на это глаза. Взять хотя бы смерть его родителей. Это же не видано! Убийство в их идеальном городке! Хотя все предпочитают думать, что это был суицид по неизвестной причине. Ну что с них взять, с приезжих, они же не такие, как «наши горожане». Но Саске не верит, что это было именно самоубийство. Они не могли это сделать.

Уроки только что кончились и теперь весь класс, разбившись на небольшие компании, расходится по клубам отмечать тот факт, что до конца учебного года осталось чуть меньше недели, да и в этом году, о чудо, не надо сдавать никаких экзаменов. Саске не принадлежал ни к какой из этих компаний, хотя многие хотели с ним подружиться, но они действительно были другими, отличными от него. Так что разговоры сводятся только к вопросам по делу. Его сочли просто необщительным и прекратили все попытки завязать дружбу. Это к лучшему: приторная радость так же тихо бесила Саске. Все было не так. Как только он вырастет, обязательно уедет отсюда, куда угодно, лишь бы подальше.

Единственные, кто действительно нравились ему, так это люди, про которых говорили, что они живут на черте бедности. Нет, если верить заверениям, то нищих здесь не было вообще. Просто они снимали квартиры, зачастую, по слухам, у них не хватало мебели, и одевались в старую, слегка потрепанную одежду. Чаще всего это были подростки, ушедшие от родительской опеки. Им здесь не особо радовались. Наверное, поэтому так называемые «бродяги» и привлекли Учиху, они выделялись из толпы. Среди них были и художники, и музыканты, и писатели. Только вот их творчество опять же не принимали: оно не вписывалось в план идеального города. По этой же причине им довольно дешево продали пару лет назад дом, в котором до сих пор живут Итачи с Саске. Он находился рядом с клубом, который был единственным, где «бродягам» разрешали делать все, что захотят, и те с огромным удовольствием распевали по ночам песни так, что было довольно проблематично спать под получившийся шум. Полиция никак не могла найти на них управу, любые наказания были «бродягам» нипочем, и соседи мечтали переехать в другую часть города. Неизвестно, как решал для себя эту проблему его старший брат, но Саске это даже нравилось: получался отличный аккомпанемент к бессоннице. Особенно по праздникам.

Он взглянул на девчонку, задавшую ему столь интересный вопрос. На вид ей было столько же, сколько и ему, то есть лет шестнадцать. Черная тонкая куртка, белая застиранная футболка, мятые светло-голубые джинсы, старые кроссовки. Не было аккуратной школьной формы, собранных волос и миловидной улыбочки. Выкрашенные в белый цвет волосы распущенны и были чуть ниже плеч, голубые глаза и саркастическая полуулыбка. Судя по виду, она принадлежала как раз к той группе, о которой говорилось выше.

-Ну, почему малышка Бетти пыталась выцарапать себе глаза?

Видимо, она начинает терять терпение от отсутствия ответа.

«Почему она выглядит так, как будто одна из «бродяг»? Может ее родители из них? И почему на ней нет школьной формы? Прогуляла сегодня? А может и вовсе не учится? Раньше ее в школе не видел»,- думал Саске, качая головой. – «Но я уже принципиально не запоминаю тех, с кем не учусь в одном классе. Кроме учителей. Хотя, наверное, заметил бы ее. С таким-то цветом волос…»

Девушка, приняв жест Учихи за ответ, засмеялась.

-А я думала, что ты хоть это знаешь…Глупый мальчишка.

Она развернулась и ушла. Саске, опешив от такого обращения, молча проводил ее взглядом, пока та не скрылась за углом.

«Ну и что это было?»

Такой вопрос надо было задавать Итачи, он же у нас на психолога учится, но не имелось никакого желания задавать какие-либо вопросы этому заносчивому ублюдку. Даже видеть его не хотелось.

Ну, а малышка Бетти… На самом деле ей было около сорока. Добрая женщина, которая обожала следить за своим мини-садом, жила в нескольких кварталах от них со своей сестрой. Та работала в одной адвокатской конторе. Прозвище «малышка» получила от того, что по слухам с детства страдала слабоумием. В общем, о причинах, по которым она совершила столь шокирующий поступок, можно только догадываться.

Каждый раз Саске шел домой пешком, это занимало всего пятнадцать минут. Дом встречал его тишиной: брат вернется только к часам шести. К этому времени он успевал делать уроки. И в этот раз так же. Ужин прошел в полном молчании, Итачи не пытался, как обычно, его разговорить, было заметно, что он чем-то обеспокоен. Это хорошо: у Саске так же не было желания отмалчиваться или отвечать на вопросы предельно кратко и четко, выдавая желание побыстрее закончить эту беседу и запереться до утра в комнате, а разбираться с его проблемами тем более не хотелось.

Весь оставшийся вечер он искал что-нибудь интересное в интернете, хоть одну увлекательную статейку, слушал музыку, переписывался с друзьями из Токио. Те часто задают один и тот же вопрос: «Почему уехали?» Почему? Учиха сам не знал ответа, лично ему никто ничего не объяснял, просто родители неожиданно приняли такое решение. Скорее всего, из-за матери. В последние дни, проведенные там, Микото была очень встревоженной, будто боялась чего-то.

Саске все пытался оттянуть тот момент, когда придется ложиться спать. И все из-за сна, который нельзя было назвать кошмаром, но и счастливым роликом а ля «Мы показываем рай» тоже. Обычное сновидение, довольно глупое по сюжету, почему-то пугало его и еще долго он не мог прийти в себя. Как ни странно, Саске постоянно снилась его комната, объятая ночным мраком, и не было слышно обычных песен «бродяг», хотя окно было открыто, и ветер теребил занавески. А на подоконнике сидел огромных размеров ворон, который наблюдал за ним. Наблюдал столь пристально, что иногда казалось, словно он хочет одним взглядом снять с Саске кожу, посмотреть, что внутри его, удостоверится, что там хоть что-то есть, что там бьется сердце и течет кровь. Наблюдал столь пристально, что иногда казалось, что он хочет одним взглядом вывернуть наизнанку душу Саске, узнать все его мысли и тайные желания. И сложно было сказать, предвещал ли этот взгляд бедствие или нет, но, находясь под ним, Учиха не смел даже шевельнуться, а через некоторое время начинал чувствовать сильное беспокойство. Когда это начиналось, ворон взмывал, всего несколько секунд и он уже над Саске, и тот видит, насколько огромен размах его крыльев…и просыпается, тяжело дыша. После он уже не может заснуть до самого утра, и, сидя у окна, слушает песни тех, кто только уходит по домам.

-Только бы не снова…- шепчет Учиха в подушку. Тихо-тихо, чтобы никто, даже он сам, не разобрал ни слова.

________

Определенно, это был самый скучный и нудный день за последнее время. По несколько часов сидеть в кабинете, наблюдать за работой психолога и ждать его благословления, когда проблема будет достаточно легкой для того, что бы нерадивый ученик мог с ней справится, не посрамившись, - слишком легко. Их профессор был настолько самолюбив и ставил себя выше всех, что шел именно по этой логике. Но, по мнению Итачи, это не практика – это цирк какой-то. К сожалению, это был единственный доступный цирк в этом городе, а переезжать проблематично, особенно, когда у тебя есть младший брат, которому и двадцати лет нет. Кстати, большинство горожан почему-то свято верили, что психологи имеют прямо чудотворную силу. Того гляди, придет однажды какая-нибудь блондина «от Кутюр», сядет и будет смотреть с открытым от восхищения ртом. «А я на вас посмотреть пришла». Забавно. Поэтому и посетителей всегда было много. В последнее время стали приходить и рассказывать об одном и том же сне, кошмаре, и что после него никак не могут снова заснуть. Самое странное и необъяснимое было в том, что сновидения у них были одинаковые, они описывали одну и ту же птицу, которая внушала им страх. И так приходили не двое, не трое людей, а примерно десятка два. Тут даже «доктор номер один» в растерянности разводил руками, не в силах объяснить этот феномен.

И чем дольше Итачи пытался найти ответ, тем больше запутывался. Тем более что его начал беспокоить его младший брат. То, что Саске его всячески избегает уже неудивительно. Даже разговаривать не желает, и известно по какой причине: он винил его в смерти родителей. А Итачи никак не мог поговорить с ним на эту тему, ибо Саске все объяснения обрывал на корню и еще долгое время не выходил из своей комнаты без необходимости. Он стал еще бледнее, появилась синева под глазами, по утрам был медлителен и казалось, что вообще сейчас уснет за столом – явно слишком мало спал.

Уже два часа ночи, а Итачи сам еще не спит: заканчивает работу, обдумывает происходящее. «Бродяги» только-только начали расходиться, и клуб будет работать еще часа три максимум. Кроме их песен не слышно больше никакого шума. Учиха идет в комнату своего брата и обнаруживает его мирно спящим. В комнате очень темно, плотные шторы не давали уличному свету проникать в нее, и только свет из коридора осветил часть спальни. А еще было очень душно, и Саске наполовину скинул с себя тяжелое одеяло, при этом свернувшись клубком и обхватив себя руками. Итачи возвращается к работе, которую надо сдать уже завтра, а когда почти закончил, оставалось дописать всего несколько предложений, то услышал тихий глухой стук, а песни стали отчетливей. Ночью можно было услышать то, на что днем не обратишь никакого внимания. Вот сейчас, похоже, кто-то открыл окно. Кроме Саске это сделать больше некому, значит, брат уже не спит. Учиха снова зашел к нему, и, действительно, Саске сидел, закутавшись в одеяло, почти у самого края кровати, у окна, и бездумно смотрел в одну точку. Итачи постучал по косяку, чтобы отвлечь его от столь увлекательного действия.

-Саске, ничего, если я зайду на несколько минут?

-Мне завтра в школу с утра пораньше надо, - ответил он раздраженно.

-Но ты и так не спишь.

Итачи сделал несколько шагов вперед, брат отреагировал на это лишь тем, что отвернулся к окну. Тогда старший из них без всякого разрешения уселся на кровати, младший возмущенно завозился и попытался отползти от него подальше, но был схвачен цепкими руками и прижат к причине своего возмущения.

-Во-первых, не открывай по ночам окно, а то простудишься,- Саске в ответ фыркнул.- А, во-вторых, почему ты до сих пор не спишь?

-Не спится, придурок.

-Ну, и, в-третьих, ругаться не хорошо, так делают только плохие мальчики.

Итачи находился настолько близко, что будь Саске зверем, то давно бы оскалился и зарычал. Кстати, это он и попытался сделать.

- И почему же мой младший братик не спит в столь поздний час?- видимо, токая реакция его развеселила.

-Тебя-то каким боком касается, чем я по ночам занимаюсь?

-Если спрашиваю, то касается.

-А мне кажется, что нет.

-Тебе снятся кошмары?

-Нет.

Сказано слишком быстро, слишком обеспокоенным был тон. Значит, соврал. На несколько минут в комнате воцарилось молчание. Саске показалось, что над ними нависло что-то неопределенное и давящее, какое-то бессилие. Как давно он не был столь близок к нему? Сейчас самое подходящее время для откровений, но слова как будто застряли в горле. К ужасу, Саске осознал, что так давно не общался нормально с братом, что даже не знает с чего начать.

«Начни с начала»,- пронеслось в голове. – «Нет».

-Что тебе снилось?- теперь обеспокоенный тон был у Итачи.

-Зачем тебе это?

-Я же помочь хочу.

-Угу. Отвали. Хочешь прослыть всем помогающим ангелом, так начни с бомжей. Им-то помощь уж точно нужней, чем мне.

-Саске…

-Отвали!

Почти кричал. Итачи не стал настаивать, их отношения последние пару лет и так нельзя было назвать дружескими. Он вышел, а Саске, оставшись в одиночестве, внезапно испытал горечь. Как будто зря прогнал. Но и рядом с ним было почти невыносимо, как-то неправильно. Он закрыл окно, лег обратно в постель, но так и не смог заснуть.

Утро встретило Саске привычной головной болью и небольшой слабостью. Чтобы прийти в себя пришлось влить в себя пару чашек противного на вкус кофе. Итачи спешил по своим делам, собирал бумаги, еще с утра распечатывая что-то.

«Ну и черт с ним. Больно мне и нужен».

В школе на последнем уроке почти засыпал, но совершить эту маленькую прихоть ему мешали учитель и контрольная. Работа была легкой, за оценку он не волновался, а вот голову заполняли мысли совсем не об учебе. Выйдя из «дома пыток для детей», Саске остановился там же, где встретил эту странную девчонку, как будто надеялся, что она сейчас вот появится из ниоткуда и продолжит свой разговор.

-Ну что, догадался? – раздался совсем рядом ее голос.

Саске вздрогнул, резко развернулся, а девушка засмеялась. Она выглядела точно так же, как и вчера, только футболку сменила синяя рубашка. Учиха сразу понял, что она имела ввиду, но соврал, что у него не было времени об этом подумать.

-Так подумай сейчас.

Она за руку повела Саске в парк, пока он обдумывал ответ. По сути, он ничего не знал о слабоумных. Может у них совершенно другое мироощущение? Или они делают все, что им говорят? Или малышка Бетти считала, что так сможет что-то кому-то передать? Саске вообще мало что о ней знал, никогда не пытался с ней заговорить, и это усложняло поиск правильного ответа. Тем временем они уже дошли до парка. Все было до предела банально, включая мамаш с колясками и младшеклассников, которые, разбившись на пары, играли в большую любовь.

-Думаешь, это от того, что она была тронутой?- опять спросила его спутница.

-Не знаю. Но ведь кроме Бетти полно слабоумных, но не каждый из них пытался выцарапать себе глаза.

-М… Логично, но не достаточно для ответа.

-Я бы хотел спросить, почему ты задаешь такие вопросы, почему подошла именно ко мне. Кто ты такая? Я ведь вообще ничего о тебе не знаю.

-«Я бы хотел спросить, почему…» Да ты уже спросил. Сколько вопросов и на меня одну несчастную. Ладно. Ты знаешь, их счастье в том, что они никогда не задумываются о плохом и не запоминают его. Вопрос был задан для того, что бы проверить тебя. Ты не похож на них. Так, как не похож и на обычного «темного мачо»,- последнюю фразу она сказала крайне язвительным тоном,- которые и в нашем захолустье встречаются. По глазам вижу. А меня все зовут Энни. Рисую. Все остальное лишнее и не несет важной смысловой нагрузки. Кстати, хочешь, скажу, что я думаю о причине, по которой Бетти сделала это?

-Говори.

-Чего больше всего боялась Бетти?

-Скорее всего, что однажды не станет ее любимого сада. Не знаю.

-Скорее всего. Страх нематериален, он не может ничего тебе сделать, он липнет к тебе, и ты никак не можешь от него отделаться. Стоит ему поддаться, и он тебя не отпустит, а будет медленно и аккуратно доводить тебя до предела, даже если ты все осознаешь и делаешь вид, что все отлично. Доведенный до предела, ты сможешь увидеть только один выход. Догадываешься, какой выход нашла малышка?

-Сделать так, что бы никогда этого не увидеть.

-Именно. Но не факт, что ее испугало именно это. Может и другое… Я уверенна, что причиной ее поступка был страх.

Вот уж никогда Саске не думал, что ему придется разговаривать в парке о том, почему одна полоумная особа лет сорока выцарапала себе глаза.

-Мне пора, еще увидимся.

После ее ухода Учиха еще долго бродил по парку, а когда вернулся домой, Итачи уже заперся у себя за очередной срочной работой. Наверное. Ему не хотелось узнавать подробности. Тоже, наверное.

Ночью снова заходил Итачи для того, чтобы проверить спит ли брат. На этот раз он предусмотрительно не стал после пробуждения открывать окно, хотя это далось с трудом, все же против привычки не пойдешь, и остался в постели, лежа спиной к нему. Итачи постоял так некоторое время и ушел к себе.

«Надо же, какие нежности. Раньше за тобой такого не наблюдалось. Что, неужели теперь решил каждую ночь не спать допоздна, что бы меня проверять? Фантастика»,- с сарказмом размышлял Учиха.

_________
-Как дела со сном?
-Ну, стало хуже. Я просыпаюсь посреди ночи…почти каждую ночь, и я просто лежу.
-В котором часу это происходит?
-В половине третьего…в три часа.
-Есть что-то необычное, что тебя будит?
-Нет, ничего. Хотя есть, есть кое-что. Ворон в моем окне.
-Ворон?
-Да, ворон. Он пристально смотрел на меня.
-Долго он там был?
-Несколько часов.
-И что он еще делал?
-Ничего, просто смотрел.
-Ты раньше его видел?
-Да, когда был маленьким.
-Это было в первый раз?
-Потом я часто его видел.
-Часто – это как?
-Каждую ночь.
-Каждую ночь? Это было в тот момент, когда ты шел спать?
-Он залетал внутрь.
-Окно было открыто?
-Эээ.…Нет.
-Как же он тогда залетал?
-Я не знаю, но четко помню, как он смотрел сверху.
-Над кроватью?
-Да.… Кажется, да. Мне очень трудно вспомнить. Как будто этого не было. Знаете, словно это во сне, словно мне это приснилось.
-А ты сможешь прийти ко мне завтра?
-Да, если вы считаете, что это нужно, если это важно.
-Да, несомненно, я считаю это важным. Ты, главное, не волнуйся ни о чем, но есть какие-то странные совпадения и я думаю, что нужно попробовать что-то новое.
-В каком смысле?
-Ты не первый пациент, у которого были подобные видения.

Итачи заново прослушивал запись. Надо найти хоть какую-то зацепку, объяснение происходящему. Все мысли спутались еще тогда, когда он догадался, какие сны снятся его брату. Нет, сам Саске не проронил об этом ни слова, просто синева под глазами, истощение, заторможенность реакции и хождение по ночам примерно с часов трех по дому от комнаты до кухни и обратно выдавали его с головой. Все осложнялось тем, что Саске избегал своего брата, винил его в смерти родителей и считал, что Итачи не сможет помочь ни ему, ни кому-либо другому.

Завтра они с профессором впервые попробуют применить гипноз…

-…Когда я досчитаю до одного, ты будешь спать, полностью расслабившись. Четыре…три…два…и один…
В кабинете полумрак, профессор говорит медленно, спокойно и завораживающе. В его голосе появились какие-то новые нотки, которые Итачи раньше не замечал.
-Ты меня слышишь?
-Да.
-Когда в последний раз у тебя была бессонница?
-Прошлой ночью.
-И ты видел ворона?
-Да.
-Хорошо. И как он выглядел, Хаджиме?
-Я…я не помню.
-Ты не помнишь, как выглядит ворон?
-Нет. Я больше не вижу ворона. Его там больше нет.
-Он улетел?
-Нет, он…кажется, он.. Я просто этого не помню. Не помню даже когда я там.
Хаджиме внезапно открыл глаза.
-Кто-то стоит за моей дверью, хочет открыть ее. Дверь открывается…
Он начинает тяжело дышать, в страхе соскакивает с дивана.
-Когда я досчитаю до трех, ты проснешься. Один, два, три.
Но Хаджиме все еще в состоянии паники.
-Успокойся, это всего лишь воспоминание и оно не настоящее.
-Оно настоящее.
-Что ты видел?
-Ничего. Я ничего не видел.
-Ты говорил, что что-то увидел.
-Нет, я ничего не видел.
-Я пытаюсь тебе помочь.
-Если хотите помочь, выпустите меня отсюда. Мне нужно домой. Я в порядке.
-Кого ты пытаешься в этом убедить: меня или себя? Ты увидел то, что тревожило тебя по ночам? Ты увидел ворона?
-Давайте поговорим об этом в другой раз.
-Да, конечно, как пожелаешь. Расскажешь, когда сочтешь нужным.

Вечером в их доме зазвонил телефон. Саске заперся в комнате и уж точно не выйдет ответить на звонок, так что сделать это пришлось его брату.
-Срочно приезжай к дому Хаджиме.
-Огаст?
-Он спятил, взял семью в заложники и тебя требует.
-Хорошо, сейчас буду.

Вести машину на такой скорости во время ливня опасно, но Итачи все равно. Нужно успеть вовремя, пока Хаджиме ничего не натворил. Вокруг его дома уже стояло несколько машин полиции, Огаст встречал его, жестами указывая, где лучше остановится, при этом еще и взволнованно разговаривая по телефону. Когда Итачи вышел из машины, на него одели бронежилет.
-Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Это так необходимо?
Огаст подходил к дому, не отреагировав на заданный вопрос. Наконец-то он ответил, передав Итачи телефон:
-Нужно вправить ему мозги. Там его жена и двое детей, а он размахивает перед ними пистолетом и почему-то хочет говорить именно с тобой. Ясно?
-Хаджиме, -заговорил Учиха в трубку,- что происходит?
-Мне очень жаль, но я должен это сделать. У меня нет выбора. Правда, у меня нет выбора.
-Нет, у тебя есть выбор. Выбор есть всегда.
-Не в этот раз.
-Послушай, ты ошибаешься. У тебя есть выбор и ты должен остановиться прямо сейчас. Положи пистолет. В твоих силах это сделать. Пожалуйста, остановись, пока никто не пострадал. Хаджиме, посмотри на свою жену, посмотри на своих детей. Ты ведь не допустишь, чтобы с ними что-то случилось.
-Я знаю, что будит нас по ночам! Если бы ты видел то, что видел я, ты бы понял…
-Что ты видел?
-Это не важно, потому что это мы больше не увидим.
-Хаджиме, стой! Подожди. Я помогу тебе, только поговори со мной. Ладно? Мы все с тобой обсудим, мы справимся с этим…
-Ты знаешь, что нас будит?
-Нет, не знаю. Но ведь ты мне расскажешь?
А Хаджиме, как будто не услышав, продолжал задавать этот вопрос, все повышая голос, почти крича.
-Дай мне время. Я узнаю.
-Ты не можешь мне помочь.
Хаджиме медленно опустил трубку, застрелил свою семью и успел пустить себе пулю в голову до того, как полицейские добежали до двери дома.

Итачи приехал домой уже ночью. Вспоминать о произошедшем и разговоре в участке решительно не хотелось. В это не хотелось верить. Все казалось сном: и ливень, и Хаджиме, который явно его не слушал. Да, он действительно верил в то, что говорил. Столько страха было в глазах… Итачи раньше такого не видел. И он чувствовал ответственность за их смерть, но даже после всего случившегося, он не знал, почему Хаджиме так поступил.

Если бы Итачи не было привычно скрывать свои чувства от окружающего мира, он бы кричал, долго, надрывно, бил кулаками об стены… Итачи выпил немного виски, попытался что-то доказать самому себе, а затем погрузился в долгий мучительный сон.

_________
Лето подходило к концу. Как ни банально, больше лето ничего не умело. А жаль. Дни, как будто специально для Саске, тянулись крайне долго, оттягивая самую неприятную для него часть суток – ночь. Почему-то днем сны с участием ворона не приходили, и тогда можно было отдохнуть. Но только пару часов, потому что было страшно снова увидеть это, даже зная, что ты просто погрузишься в темноту. Тут как никогда подходили слова Энни: «Стоит ему поддаться, и он тебя не отпустит, а будет медленно и аккуратно доводить тебя до предела»

Ему нравилась Энни. Нравилась эта девушка, способная на полностью нелогичные поступки. Ему нравилось засыпать на диване у нее в квартире, перед этим лениво наблюдая, как она курит в форточку. Мыслями где-то далеко, за пределами маленькой квартирки, ухмыляется. Иногда даже возникают подозрения, что она знает все про его сны. Особенно, когда смотрит так понимающе после его пробуждения. А потом они пьют крепкий чай. Создается ощущение уюта. Только это не входит ни в какое сравнение с тем, как брат перебирает его волосы, обнимет крепко, будто стараясь защитить от всего мира, когда он просыпается от собственного крика. За два месяца такого ночного времяпровождения Саске уже привык каждый раз после кошмара нежится в объятиях Итачи. Даже в шутку предложил брату окончательно переехать спать к нему. Брат шутку не оценил. Переехал и теперь с упорством верной жены ровно в одиннадцать вечера укладывал его спать. Оставалось только удивляться его приливам нежности.

Практика Итачи закончилась сразу после пятого самоубийства. Тогда был устроен целый скандал, с криками, взаимными обвинениями и всем прилагающимся. Они с Огастом потом еще полмесяца никак не хотели начинать разговаривать друг с другом. Если не смотреть на отрицательные стороны своего положения, что было крайне сложно, то можно было заметить, что появилось намного больше времени на налаживание отношений со своим своенравным братом. Думал ли Итачи о правильности своего поведения, когда у него в руках был маленький брат, такой родной, дрожащий, кажущийся очень хрупким? Нет, не думал. Просто нужно было привести Саске в спокойное состояние, и ему казалось, что именно сейчас он поступает верно. Каждым прикосновением он как будто ломал очередную преграду в себе, становился еще свободней, чем прежде. И это было настолько упоительно, что утром не хотелось вставать, а лишь продолжать прикасаться к Саске, но он боялся, как это воспримет брат. Только он не знал, что тот будет совсем не против: для него эта ласка была лучшим успокоительным. Как будто погружаешься в теплую воду, и тебя покидают все страхи и сомнения. Та ласка, которой неосознанно не хватало в последние годы, заставляла желать чего-то большего. Быть ближе. Насколько – неизвестно.

Итачи не стал больше пытать объясниться с ним на счет родителей, а Саске не желал слушать, но уже по другой причине. Все его обвинения и обиды растаяли под горячими руками брата. То, что происходило между ними, было настолько хрупким, что страшно было провести врознь хоть одну ночь, иначе все рухнет, а между ними снова появится непреодолимая стена и все вернется к началу.

_________
Все барьеры медленно ломались, каждый раз они позволяли себе что-то большее. Что страшного в поцелуе? Ничего. Только никто не говорил о любви. Не говорили, потому что сами неуверенны, любят ли или нет. Ласкали друг друга, потому что это было необходимо, как воздух. Целовались, потому что хотелось быть еще ближе, чем когда-либо. И почему они не сиамские близнецы? Тогда все было бы проще.

Пальцы Итачи пробежались по горлу брату и остановились.

-Не останавливайся.

Итачи вздрогнул, закрыл глаза, собирался с мыслями, взвешивал все за и против.

Все решил Саске одним прикосновением к его губам. И Итачи сорвался. Стянул футболку и, не помня себя, целовал лоб, щеки, шея, куда только мог дотянуться. Все то время, что они жили в этом городе, они провели, словно находясь в анабиозе. Вся атмосфера этого города заставляла прятать истинные эмоции, превращала в бездушных кукол, с натянутыми улыбками. Но теперь вся любовь, что накопилась в душе, вырвалась на свободу и требовала своего. А сейчас она требовала Саске. Проснулось ликование: вот оно! То, что так не хватало в его жизни, но он не мог четко сформулировать.

Саске же просто изнывал под его ласками, попросту не успевая отвечать. Голова кружилась, было так хорошо! Лишь бы не останавливался. А Итачи без конца целовал его, извиняясь за причиненную боль, когда пальцы проникали в тело младшего. Когда медлить уже не было сил…

-Больно!

-Потерпи немного, Саске.

Саске затих, потерпит ради брата.

-Итачи,- хотелось бы вместо этого произнести «братик», но в данной ситуации это обращение показалось ему более чем комичным.

Итачи кивнул – понял.

После первого же движения все в голове рассыпалось карточным домиком…

После, уставший, расслабленный, вылюбленный до капли, Саске думал, что принадлежать брату, вот так – полностью и безраздельно – самое лучшее чувство, которое у него было.

_________
Итачи больше не может ждать и смотреть, как его брату становится хуже. Он теперь даже прикоснуться к нему боялся лишний раз. Только если тот сам не попросит. Много раз он вглядывался в уставшее лицо, когда Саске, приняв снотворное, засыпал днем, чтобы хоть как-то восстановить свои силы.

Он забрал все необходимы документы, собрал вещи. Саске обещал совсем уже скоро вернуться от Энни, хотел попрощаться с ней.

Когда они выезжали за черту города, уже темнело.

-Куда мы едем?

-К дяде. Он согласился нас ненадолго приютить.

-А…

-Остальные вещи чуть позже заберем. Отдыхай лучше.

-Ладно.

«Ты ошибаешься, Итачи. Это не спасение, это бегство».

Будущее все еще кажется неопределенным. Будут ли продолжаться их странные, выходящие за рамки братских, отношения? Или они, миновав сблизившую их проблему, снова отдалятся друг от друга? И главное, надо разобраться, что это было. Действительно ли любовь? Или всего лишь страсть? Может помешательство?

Близился закат…

глупышка) мне понравилось. Такая разлитая по ткани рассказа тревожная полусумеречная атмосфера...
твори! и не говори мне, что ты не очень пишешь!!! А то не напишу твой заказ)))

офигенно)))

Ответ на комментарий АкИоКо_МиЦуКи # Совсем немного глупышка х)

Это шантаж!*надулось*

Спасибо за коммент) Кстати, что за мрачный пост у тебя в дневнике?

ну вот такой коммент. ..

Итак. Оксана, сайчас опять буду ругать. И этот человек еще интересуется моим мнением?! Да ты пишешь намного, намного лучше меня. Я уже давно не практикуюсь в принципе, но... Просто чудесно. Правда, если закрыть глаза на измененный чуть характер, но если в целом - давай подадим в печать Х) Говорить, больше ничего не скажу =.= Говорить то и нечего. Прекрасно написано, у тебя давно свой стиль^^ Так держать. И будешь что либо говорить что плохо - поведу к психологу с диагнозом "низкая самооценка"

За что ругать-то? *наивняк*
Ты не в первый раз говоришь, что я пишу лучше.оо"
Так заметно, что характер изменен?
Надо к психологу, солнц, надо. Кстати, снова к нему хожу.