Мешаю ложечкой в стакане крепкий чай
Под стук колес и храп на верхней полке.
Верчу холодное "прощай",
Пытаюсь греться, но, увы, без толку.

Иллюзий нет, я возвращаюсь в никуда.
Вчера казалось, теплилась надежда.
Посевы заглушила лебеда,
А океан разлуки стал безбрежным.

Собрать осколки снова вряд ли суждено.
Хрусталь Любви рассыпался на части.
Закончен чай, в стакане видно дно
Прикрытое чаинками, как счастье.



Лопнул мыльный пузырь ненадежного зыбкого Cчастья,
Не сумев долететь к долгожданным седым облакам.
Королем я не стал и иду без желанного платья,
Тешу мыслью себя, что не видно, что голый пока.

Мне цыганка, гадая, пророчила горы златые,
Много верных друзей и любовь до доски гробовой.
Склоны гор тех далеких сейчас безнадежно крутые,
Не сложилось с друзьями, как впрочем, и вместе с тобой.



Рисовать надоело хрустальные, хрупкие замки,
Безмятежное небо и солнце, что дарит тепло.
Не бывает чудес, чтобы в самом начале и - в дамки.
Клетки черные, белые… Счастье, но - только потом.

Белоснежное платье для милой красавицы феи.
Кружева из гипюра, воздушно-тончайшая нить.
Это платье красиво, но жалко, что вовсе не греет,
Также жалко бокал, что на счастье пришлось мне разбить.

Про бокал позабыла, а платье вернула соседке.
Точно знаю теперь я значение слова мираж.
Как синица сижу на холодной, тонюсенькой ветке,
А журавлик мой в небе ушел на последний вираж.



В погоне за Счастьем, увы, безнадежно отстал.
Второе дыхание ждать надоело с годами.
Беглец впереди, силуэт его смазан и мал,
А раньше казалось, что можно потрогать руками.

Все чаще приходит мыслишка, что надо сойти
С дистанции ставшей теперь мне уже не по силам.
Не стоит мешать тем, кто только в начале пути.
Уверенность их меня тоже когда-то носила.