из беседы от 05.09.2013

Учитель. У каждого человека есть несколько этапов. Первый этап – это этап такого восхищения:
- Вау! Круто!
Вспышка такая, созвучие, она может длиться от нескольких дней до нескольких лет. А потом после этого обязательно наступает откат в обратную сторону. И человек становится недовольным, он перестает видеть то, что его восхищало. У него как будто бы серой пылью покрыли глаза. Он перестает замечать. Если он раньше восхищался чем-то в тебе, он перестает это видеть, как будто бы глаз замылился. И здесь начинается недовольство, ворчание, потому что то, что мотивировало, оно прошло, как влюбленность, и люди начинают замечать то, чего не замечали. И это как бы откат в обратную сторону, как маятник качнулся.
И вот здесь вопрос. Если человек удержится от этих раздражений, то он будет понимать, что это в нем проблема, это его какие-то головники. Тогда работая над собой, своим этим вот самоотречением он вернет маятник в обратную сторону, и всё будет еще более в ясном свете, но уже не в эйфорическом, а в адекватном. И вот тогда с этим человеком можно работать. Он может стать соратником, другом, то есть тот, кто прошел испытания. А пока он не прошел испытаний – это всего лишь материал, который сырой, который пройдет испытания, и не понятно, что из него выйдет.
Больше того, чем больше ты занимаешься человеком в период его испытаний, тем хуже результат.

Алексей. Почему? Ведь же это сопровождение.

Учитель. Казалось бы, да? Но я понял, что чем сильнее бьешь человека наотмашь, чем сильнее окунаешь его лицом в его собственную грязь, тем быстрее он возвращается обратно. Это парадокс.
Это интересный момент. Я с большим уважением отношусь к тем людям, которые созвучны, которые отзвучали. Сангха – это не то место, где все люди, как ангелы, а то место, где ангелами становятся. Это чистилище, это не рай. И вот, наблюдаю за тем, как они становятся.
Я очень зорко жду, когда начнутся испытания. Они обязательно начнутся. По-любому. То есть человек сменит свое отношение. То, что его восхищало, перестанет восхищать, то, что его удивляло, перестанет удивлять. Я жду этого момента. Ага! Перестало, хорошо, что будет дальше? Я жду, что будет дальше.
У нас сейчас есть несколько ребят, которые вошли в полосу испытаний, и их очень жестко колбасит.
И вот с ребятами сидели, обсуждали, как помочь человеку? Я понимаю, что человека колбасит. Я понимаю четко, совершенно адекватно понимаю, какой у него этап, знаю, что его ждет – вилка, туда или туда. Как помочь человеку? Прикладывать в него усилия? Бесполезно. Чем больше ты ему помогаешь, тем больше это тешит его эго, тем дальше он отходит назад. Сострадать ему просто молча? Ну, сострадаешь. Дальше что? Не вытаскивает. Показывать ему адекватно? Скорее всего, это его оттолкнет. Бить наотмашь? Некоторым помогает, но только тем, кто за тебя держится.
Человек, в принципе, любой человек, живущий на земле не адекватен. Он просто об этом не знает. И когда сначала возникает в нем восхищение этими идеями, этим контекстом, то это как бы нагнетение энергий для того, чтобы сгустить их, как цементный раствор, а потом раствор застывает. И потом резко весь неадекват увеличивается в 10 раз.

Алексей. Ты искусственно это делаешь, создаешь?

Учитель. Да. То есть человек должен упереться в свои границы. Он должен увидеть. Если так человек живет, он не видит своего неадеквата.
Вот сейчас Ева сидит, спросить:
- Ева, в чем тут неадекват?
Она задумается, да? А надо так, чтобы человек страдал от неадеквата, он просто понимал, насколько он поразителен.

Алексей. Но это же насилие. Ты обязан сопроводить потом человека, чтобы он вышел из этого состояния уже адекватно-осознанным.

Учитель. Да, именно так.

Алексей. Почему этого нет? Почему ты оставляешь этих людей на само обеспечение под предстояние пространства?

Учитель. Не так. Смотри. Сначала человеку говорю:
- Человек, твой путь к совершенству лежит через тернии к звездам Per aspera ad astra.

Алексей. Как один из вариантов.

Учитель. По-любому, всегда. Всегда. То есть ты должен уткнуться в свои границы. То есть размытые, они должны сгуститься, чтобы ты их нащупал. И только тогда ты сможешь их раздвинуть. Моя задача – сгустить твои границы, чтоб ты в них убедился. Это называется тактика Адверза. Сделать неочевидное очевидным. Это техники Махатм. Они известны.

Алексей. Это проще, это не то, что так, это, наверное, собственные страхи и неуверенность. Но гораздо проще объяснять человеку не следствия его индивидуального проявления страха, а причину, как таковую, вообще самого страха.

Учитель. Слова вообще не важны.
С 2006 года за 7 лет через мои руки прошло несколько сотен человек. Из них остались, закрепились и чего-то стоят лишь те, кто мне доверяет.
Агни йога прямо говорит, что когда человек приступает к йоге, то есть к ускоренному развитию (йога – это ускоренное развитие), то можно представить себе, как будто бы он хватается рукой за поезд, который двигается гораздо быстрей него. И если у него будет понимание того, что это поезд, это ускоренное развитие, то он как-то сделает так, что ему руку не оторвет. А если в нем не будет понимания, то есть не будет доверия ситуации, то есть неадекват – руку оторвет. Что мы и наблюдаем периодически. Поэтому Великий Владыка Елене Рерих подарил перстень, состоящий из двух спиралей. Он сказал:
- Как по одной спирали можно подняться, так по другой можно быстро пасть. И никто не застрахован, даже ты.
Она спросила:
- В чем ключ?
Он ответил:
- В доверии.
Это вот такие очень важные, очень значимые моменты, которые вообще показательны.
Получается так, что руководитель, гуру или инициатор тот, кто йог, лама, к которому приходят за ускоренным развитием. Говорят:
- У тебя есть ускоренное развитие, у тебя есть священная амрита богов?
Он говорит:
- Есть трохи, но тильки для сэбе.
Говорят:
- А для нас?
- А вы точно уверены, ребятки, что когда вас это вставит, это вас не порвет?
И я смотрю на людей и понимаю, что самый главный, самый, самый, самый главный критерий – это доверие. Я даже иногда составляю специально ситуации, чтобы люди мне специально не доверяли, и смотрю: а будут ли они мне доверять или не будут, прежде чем начать вдувать в их ноздри энергию, которая разовьет их недостатки. Потому что когда в человеке развиваются недостатки, он перестает доверять вообще.

Алексей. А равных ты себе встречал людей? Ты способен их увидеть и принять?

Учитель. Вопрос не в том, что видел ли я равных – видел ли я созвучных.
Я понимаю, что есть процесс и люди могут войти в этот процесс и стать носителями этого процесса, перестроиться под него, не потерять его, и тогда они будут мне под стать. Вот на таких людей можно опираться. Но это происходит только после испытаний, после того, как человека переколбасит. После того, как он станет перед лицом своих границ, доверяя мне, как проводнику, держа меня за руку, пройдет через эти границы. И, собственно говоря, после этого что-то в его жизни станет мегаадекватным.

Алексей. С сопровождающим проходить испытания гораздо проще.

Учитель. В том случае, если человек допускает сопровождающего, если он за него держится. Это обалденный ключ, это основа гуру йоги и буддизма в чистом виде. Доверие – это основа прохождения первых ступеней. Дальше проще.
Таким образом, получается, что у нас есть изначально: созвучие, восхищение этим контекстом, который творится, им делается это всё. То есть человек понял, что, действительно, что-то ценное. После этого доверие, испытание. И только после этого человек становится той опорой, на которую можно опереться, даже если на это уходят годы, может быть, даже много лет.

Вот на эти опоры можно опираться, а до этого нет.
Вокруг меня мощные энергии. Когда я начинаю с кем-то сотрудничать, энергии вливаются в человека. Нет доверия – всё, тут же человек начинает быть в неадеквате и понеслась. Я понимаю, что это испытание, но, с другой стороны, я по-другому не могу, потому что у Махатм, у них в Шамбале есть классная парадигма, которую я стараюсь перенять всеми фибрами души. У них главное – это не проект, у них главное – это совершенные души. То есть они не людьми делают проекты, а они проектами делают людей, потому что проекты сегодня-завтра закончатся, а те совершенные души, которых они изберут, чтоб идти дальше, будут идти с ними дальше миллиарды лет. Они мыслят не перманентно. Вот это меня в них восхищало. Поэтому и для меня самое главное – не чтобы был построен Звенигород прямо сегодня, а чтобы в процессе всех этих тёрек-перетерок люди стали такими классными, чтоб сто Звенигородов построили. Поэтому здесь вот вокруг экспоненты сначала мы движемся долго, медленно и трудно, а потом взлетаем вверх. Либо же мы сразу за счет внешней дисциплины, приказов, тумаков взлетаем вверх, а потом падаем еще ниже, как это бывало раньше в жизни.

Алексей. Такая вот пила?

Учитель. Да, либо пила, либо же экспонента – одно из двух.

Алексей. Но всегда же есть альтернативные варианты и не такие агрессивные, более мягко, но результат в принципе такой же.

Учитель. В каждом человеке существует какой-то водораздел, какая-то граница. И мне нужно довести человека до этой границы любыми способами. Способы всегда одни. Резкое усиление его границ, его недостатков, чтоб он сам в них убедился, сам испытывал к ним антипатию, сам их вытеснил, и после этого, сбросив эту грязь, эти гири, этот груз со своих плеч, он спокойно полетел дальше, как уже более совершенный человек, будучи адекватным. По-другому не получается.
Тот же Сергий Радонежский, он, когда жил с братией, в конце концов, удалился и жил один, и к нему приходили бесы и всячески его искушали. То есть он тоже сталкивался с границами, с искушениями. Но так как он был очень чист душой, то его искушали только страхами, то есть не было никаких непристойных предложений, потому что он даже не понимал, что это такое. Были просто страхи, его пугали. Он от них избавился, сбросил эти границы.
То же самое Серафим Саровский. Все святые через это проходили. Даже Христос, который в пустыне встречался с Сатаной, который Его искушал. Но ведь эти искушения – это и есть границы, они есть даже у Христа. У каждого они есть. Надо сбросить.

Алексей. Вот смотри, вот ты стал чувствовать, когда основой твоей является то, что ты сейчас сказал, когда Звенигород, он как таковой формируется, если как бы основного центра тоже у него нету в плане проявленного, а тогда смысл его вообще как понять?

Учитель. Смысл в том, что Звенигород, как эгрегор, как коллективный разум – это то, что развивается тоже по типу экспоненты. Сначала долго, трудно, непонятно, незаметно, а потом выстрел, взрыв просто классный такой. В итоге, когда несколько человек проходят каждый свой вот этот момент, и несколько человек проходят до этой адекватности и становятся теми опорами, на которые можно опереться, то маховик развития каждого из них накладывается на другого, возникает экспонента, возникает резонанс. И вот эта экспонента коллективного разума – это и есть Звенигород, до которого еще нужно ползти пока что. И я понимаю, что на все нужно время, то есть быстро это не сделать.
Мне понравилось, как Уоррен Баффет об этом сказал: «Надо понимать, что некоторые процессы длятся долго. Вы не сможете получить ребенка через 1 месяц, даже если оплодотворите 9 женщин».

Алексей. Сложилось такое впечатление, что те люди, которые здесь, им не хватает твоего участия вместе с ними в чем-то как-то.

Учитель. У нас был период, когда в Подмосковье одновременно, одномоментно жило где-то человек 30 на протяжении около полутора лет, где всё это прорабатывалось. Так все делалось четко, слаженно. И в итоге, после этого, когда я стал заниматься семинарами, ездить с лекциями, стал очень мало времени там находиться, это всё сдулось, и люди пришли опять к тому, к тому, что было. То есть получилось так, что они жили моим умом. И мне пришлось всё начинать сначала.
Я задумался, в чем же дело? То есть я напитывал этих людей каждый день, очень много давал, но в итоге вообще ноль на выходе. Мне это было непонятно, пока я не понял одну такую простую штуку, что от Учителя требуется 1% усилий на 99 % учеников. Вот такая вот вещь по закону. То есть, чем меньше человеку уделяешь внимания, тем больше он его хочет. Чем больше он его хочет, тем сильнее его мотивация. Чем сильнее его мотивация, тем больше его способность перенять, перенять все его качества, все его свойства, измениться под влиянием очень сильно, потому что самое главное качество, которое требуется от ученика – это такая степень жажды, такая степень доверия, чтобы одно слово Учителя изменило его сущность полностью. То есть на самом деле много-то не нужно. Но вот из-за отсутствия этой жажды, отсутствия этой восприимчивости получается так, что ты льешь, льешь, льешь, льешь, а всё льется мимо. Поэтому я понял, что когда люди жаждут, когда им не хватает – это гораздо лучше, чем когда им много дается и им классно. Это тоже такой момент обучения.

В Агни йоге есть такая фраза: «У Учителя нет места жительства, у него есть место пребывания». Учитель больше 3-х дней в одном месте не находится. Правило такое. Почему? По многим причинам. Может быть, потому что он Учитель, он для мира, и он нужен всему миру, а не только кучке людей. Но мне очень понравилось, как об этом в Агни йоге в другом месте говорится, что пространственный огонь нарастает ритмами, и эти ритмы есть суть взрывы. Долгое накопление, потом резкий всплеск. И в этом суть закона циклов. Так вот Учитель – тот, кто пришел, чуть-чуть дал, опять ушел надолго, тут появился – чуть-чуть дал. Он может пролить очень много.
Фишка в том, что Учитель, или Лама, или Йог – это тот, кто учит не словами по большому счету. Слова не важны. В Подмосковье у нас каждый день были занятия. Проливалось очень много слов, было очень много занятий, было много потрясений у людей, было много озарений каких-то, инсайдов, но это людям не давало ничего вообще.
Знаете, как это работает? Йог – это тот, кто не дает, но у которого берут. Помните, как в притче о Христе, когда Он шел среди толпы и вдруг остановился и спросил:
- Кто сейчас дотронулся до Меня?
Ему говорят:
- Равви, до тебя дотронулись многие люди.
- Но сейчас дотронулся кто-то особенно.
Одна женщина вдруг воскликнула:
- Я исцелилась, я исцелилась!
А Он говорит:
- Женщина, по вере твоей дается тебе.
То есть Учитель – это не тот, кто дает, он может дать очень много, а люди, если могут брать, берут за одну секунду. Поэтому количество времени, которое он находится среди людей, своих учеников или там еще кого-то, не так уж и важно, потому что берется мгновенно, если человек способен и готов.
Так вот вопрос не в том, сколько времени ты находишься среди людей, а вопрос в том, насколько подготовлены они взять, когда ты там появляешься.

Алексей. Качественно, с верой.

Учитель. Да, качественно. Так вот это формируется очень интересным образом. Вот ты появился. Кто-то взял. И у кого-то, как я сегодня рассказал, прошибло, совершил вот этот вот переход через этот водораздел. Ты уезжаешь. И человек остается один, наедине с этим водоразделом, очень сильно отличающийся от всех остальных, которые его окружают. И здесь дальше действует закон психологии, который гласит: человек является частью своего окружения. Все люди – сообщающиеся сосуды. И когда ты сильно начинаешь отличаться от других, то или они продавят тебя под себя, и ты вернешься обратно, потеряв то, что получил. Или, оставаясь дальше таким же, ты поднимешь их уровень, то есть продавишь их под себя. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир». Если это небольшой кружок людей, и таких в основном два-три, то 99% из 100, что, скорее всего, они перемагнитят под себя всех остальных. Если остался всего лишь один человек, а вокруг толпа, скорее всего, он размагнитится.
Поэтому моя задача за каждый приезд постараться прободать, то есть перевести через вот эту пограничную линию кого-то, кто готов, и оставить их там же для того, чтобы они, просто удерживая в себе это, просто будучи там, изменили среду.

Алексей. Не происходит. Изменения в разности есть.

Учитель. Пока что не происходило, я согласен. Такого не было. Но когда мы сейчас были в горах, то нескольких человек прободало реально. И вот мы спустились несколько дней назад, я наблюдаю: Васю прободало, Лену прободало, Настену вштырило, и она просто четко стала вообще другим человеком. И я смотрю: они удерживают? Я вижу, они зубами за это цепляются, всеми силами. И я вижу, у них другой огонь в глазах, вообще другой. И я смотрю, они удержаться?
Но что происходит? Люди пытаются жить по-старому, но это невозможно. В глазах Насти, Лены, Васи невозможно, чтоб эти люди были другими.
И дальше вступает в действие следующий закон – эффект Пигмалиона. Когда на человека смотрит кто-то, кто видит его другим, человек меняется по-любому. На это просто нужно какое-то время, недели три, оттяжка.
Эти законы психологии, они известны, но они работают в такой последовательности. Я это прекрасно понимаю, но я так же понимаю, что я не могу прободать человека, который для этого не готов, потому что экспонента подразумевает, что она длится, вот этот вот скачок на новый уровень чуть-чуть, а до этого долго-долго ползком.

Алексей. В общем, ползут самостоятельно, только когда начинается восхождение наверх как бы идет активное подключение и сопровождение человека.

Учитель. Моё, быстрое, и для этого времени нужно очень мало. А всё остальное время постепенно жду, когда установятся условия: почитайте это, поговорите об этом, подпитайтесь, другими словами, пострадайте без этого.

С одной стороны, Е.П. Блаватская говорила, что Адепт должен бОльшую часть времени находиться внутри себя самого наедине с самим собою.
Когда ребята спрашивали меня, как я веду занятия, и почему мне удается сохранить ясность мысли, несмотря на разношерстную аудиторию, почему я могу десятками часов вести эти занятия. Я объясняю:
- Ребята смотрите. 90% своего внимания я обращаю на свой внутренний мир, на внутреннюю гармонию, намагниченность, чтобы не размагнититься, общаясь с другими людьми, потому что сделать это очень легко – размагнититься. Намагнититься очень трудно. Оставшиеся 10% я обращаю внимание на происходящий диалог. Из этих 10% происходящего диалога 9% внимания я трачу на внутреннее состояние людей, которые присутствуют здесь, на их истинные мотивы, рассматриваю их. Я пытаюсь понять, что же эти люди действительно хотят, к чему же действительно стремится их сущность, истинную их цель. И лишь 1% внимания я трачу на обсуждаемую проблему. Поэтому я достигаю результата.
За те 7 лет, что я веду лекции, семинары, тренинги, я понял, что чем меньше внимания уделяешь новичкам, тем быстрее они потом продвигаются. Чем меньше ты уделяешь им любви, заботы, которую они могут почувствовать, тем лучше, быстрее они потом идут. И наоборот, чем больше даешь им усилий, сил на первых этапах их активной жизни, тем быстрее они потом сваливаются в махровый, жестокий эгоизм, и вообще отваливают в сторону. Поэтому пренебрежение на первых этапах – это необходимое условие любви, как бы это ни показалось странным.

Вообще глубинная психология ускоренного развития глубоко парадоксальна. Там всё неочевидно, там всё наоборот. Об этом еще хорошо писал Льюис Кэрролл, что всё настоящее – это как королевство Кривых Зеркал. Всё наоборот.
Изучая эту психологию на протяжении многих лет, я сделал очень простой вывод: любви достоин лишь тот, кто может к ней прикоснуться сам своими собственными усилиями. Кто не может, тот её не достоин. Я имею ввиду прочувствовать в ощущениях. А истинная любовь – это всегда результат в развитии. Об этом очень хорошо в Агни йоге сказал Великий Владыка: «Сейчас говорят о том, что есть много лжеучителей, престижитаторов и так далее, как распознать? Распознавайте только по делам, только по плодам судите». Поэтому что бы там ни говорили о том, как нужно, как хочется, как можно, я смотрю: есть человек, есть период в 3 года, что с ним произошло за эти 3 года. Если с ним произошло вниз, значит, учитель был плох. Если произошло вверх, значит, учитель был хорош.
И на мой взгляд, самым классным, самым потрясающим примером жертвенной любви являются взаимоотношения между Миларепой и Марпой. Когда Марпа, видя, что Миларепа совершил злодеяние, за которое требуется расплачиваться кармой, жестоко с ним обходился, заставлял его строить дома и разрушать их, скудно кормил, заставлял его трудиться сверх всякой меры от зари до зари, настолько, что у Миларепы на спине были кровавые ссадины. В тайне сам Марпа рыдал, глядя на то, как мучается его ученик, но при виде Миларепы, своего ученика, надувал щеки, делал очень серьезный вид и громко ругался. Вот это, на мой взгляд, самый потрясающий вид жертвенной любви. Почему? Потому что в кратчайший срок он сделал так, что Миларепа отдал свою карму и стал способен к дальнейшему обучению. Почему? Потому что истинная любовь – это всегда результат, на который ты работаешь, а не какие-то чувства, которые ты проявляешь перед лицом этих людей.

Татьяна. Сейчас, в условиях этого перехода, когда общий эволюционный процесс настолько ускорился, это всё так же работает, эти же правила?

Учитель. Всё то же самое. Они неизменны, потому что это универсальные законы природы.

Татьяна. За время этой нашей встречи не все смогли высказаться.

Учитель.Ценность общения всегда есть ценность пространства, которая остается после людей. Ценность пространства есть ценность идей, которые выражены этими людьми, и которое наполнено потрясениями, которые они при этом испытали и находками. В итоге, если посмотреть на ценность созданного пространства сегодня, то здесь было достаточно много озарений, даже слишком много, на мой взгляд, и даже неприлично много, поэтому ценность произошла. А то, что при этом кто-то высказался, кто-то нет – дело совершенно десятое, если не сотое. Ценности определяются не внешними какими-то параметрами, кто что сказал, кто что не сказал, ценность определяется тем, что осталось.

Татьяна. В чем разница для тебя, ты обучаешь мужчин и женщин, есть ли эта разница, или ты одинаково их ведешь?

Учитель. Нет, по-разному.

Татьяна. В чем особенность этой разницы? Образец женщины завтрашнего дня, а уже сегодняшнего вообще-то.

Учитель. Разница взгляда, как я смотрю на человека. Когда я смотрю на мужчину, то я думаю: ты сможешь взять меч, копье и стать рядом со мной и сражаться плечом к плечу? А когда я смотрю на женщину, то думаю: ты можешь являть образец такой красоты, чтобы все миры ахнули, красоты мудрости, красоты проницательности, красоты движений, действий так, чтобы просто даже бесы влюблялись и поникали, когда проходишь мимо?

Татьяна. Но ведь ты этому учишь?

Учитель. Да.
Были моменты в горах, когда у многих девчонок, которым близок образ Тары, были такие озарения, когда они вдруг просто преображались и на мгновенья становились такими, понимали, как такими быть, как вообще это нести, насколько это вообще важно, торжественно, достойно, насколько это ценно для мира. Потому что самый лучший ученик – это внутреннее озарение правильное, но озарение. То есть не когда ты объясняешь и рассказываешь, а когда человек озарился, а потом пытается этому следовать – это самый лучший учитель. А я лишь как проводник, через сердце которого они это получают, потому что самостоятельно получить такие озарения очень трудно. Слишком много трудов титанических и нечеловеческих нужно, чтобы человек совершил, чтобы к такому прийти. А через проводника это сделать быстрее и проще.

Но вопрос ценности опять-таки. Когда ты очень много за что-то сражаешься, то это ценишь, а когда тебе легко дают, ты этого не ценишь. Поэтому проблема всегда в том, как соразмерить то, что ты выдаешь, с теми трудностями, которые человек преодолевает, чтобы это получить. Практически можно дать человеку весь мир. Но он его тут же потеряет, потому что он его не заслужил.
...