Это цитата сообщения lj_retro_ladies Оригинальное сообщение

Любовь Евгеньевна Белозерская

[показать]





Родилась 18 (30) сентября 1895 г. под Ломжей (Польша) в дворянской семье, ее предки восходили к старинному роду князей Белозерских-Белосельских. Отец, Евгений Михайлович Белозерский, был дипломатом, потом служил в акцизном ведомстве. Мать, Софья Васильевна Белозерская (урожденная Саблина), окончила Московский институт благородных девиц, получила там музыкальное образование. В семье было четверо детей: дочери Вера (р.1888 г.), Надежда (р.1891 г.), Любовь и сын Юрий (р.1893 г.) После смерти отца семья переехала к дальним родственникам в Пензу.Самая же яркая судьба выпала на долю Любови Евгеньевны Белозерской. Она обладала незаурядными способностями и хорошо училась… У нее был небольшой голос, поставленный гимназическим церковным регентом. Она неплохо рисовала, обладала хорошими литературными способностями…"






Л.Е.Белозерская окончила с серебряной медалью Демидовскую женскую гимназию в Санкт-Петербурге, там же она училась в частной балетной школе. С началом Первой мировой войны в 1914 г. Белозерская окончила курсы сестер милосердия и ухаживала за ранеными в благотворительных госпиталях.После октября 1917 г. она уехала из Петрограда к одной из своих подруг в деревню в центральной России. В 1918 г. Белозерская переезжает в Киев, где встречается с известным журналистом, знакомым ей еще по Петербургу, Ильей Марковичем Василевским, писавшим под псевдонимом "Не-Буква". Она стала женой Василевского и в феврале 1920 г. с мужем из Одессы отбыла в Константинополь (Крысополь-Клопополь, как его назвала Любовь Евгеньевна). После Константинполя последовал переезд во Францию. Василевский начал издавать газету в Париже, а Любовь Евгеньевна начала выступать в парижском ревю. Вот что она вспоминает: "Костюмы нам шили великолепные: серебряный лиф, юбка из страусовых перьев двух тонов : в основе ярко-желтых, на концах, где самый завиток, - ярко-оранжевых. Шапочка тоже серебряная, отделанная такими же перьями. Моя фотография в костюме из страусовых перьев, снятая у Валери, долго была выставлена на Больших бульварах. Скажу о дисциплине. Она была железная, с системой штрафов за малейшее нарушение."

Однако, вскоре Любовь Евгеньевна с мужем переезжают в Германию. Л.Е.Белозерская расстается с Василевским в конце 1923 г. и оформляет развод. В начале января 1924 г. на вечере, устроенном редакцией "Накануне" в честь писателя Алексея Николаевича Толстого, Белозерская познакомилась с Булгаковым. Эта описанная во многих мемуарах встреча привела к тому, что Булгаков оставляет свою первую жену, Татьяну Николаевну (предварительно оформив с нею формальный развод), и в октябре 1924 г. соединяет свою судьбу с Любовью Евгеньевной. Их брак был зарегистрирован 30 апреля 1925 г.

О первой встрече с М.А. Булгаковым она вспоминает :"Передо мной стоял человек лет 30-32-х; волосы светлые, гладко причесанные на косой пробор. Глаза голубые, черты лица неправильные, ноздри глубоко вырезаны; когда говорит, морщит лоб. Но лицо в общем привлекательное, лицо больших возможностей. Это значит — способное выражать самые разнообразные чувства. Я долго мучилась, прежде чем сообразила, на кого же все-таки походил Михаил Булгаков. И вдруг меня осенило — на Шаляпина!
Одет он был в глухую черную толстовку без пояса, "распашонкой". Я не привыкла к такому мужскому силуэту; он показался мне слегка комичным, так же как и лакированные ботинки с яркожелтым верхом, которые я сразу окрестила "ЦЫПЛЯЧЬИМИ" И посмеялась. Когда мы познакомились ближе, он сказал мне не без горечи:
— Если бы нарядная и надушенная дама знала, с каким трудом достались мне эти ботинки, она бы не смеялась…"


Мы живем в покосившемся флигельке во дворе дома № 9 по Обухову, ныне Чистому переулку. На соседнем доме № 7 сейчас красуется мемориальная доска: „Выдающийся русский композитор Сергей Иванович Танеев и видный ученый и общественный деятель Владимир Иванович Танеев в этом доме жили и работали". До чего же невзрачные жилища выбирали себе знаменитые люди!
Дом свой мы зовем „голубятней". Это наш первый совместный очаг. Голубятне повезло: здесь написана пьеса „Дни Турбиных", фантастические повести „Роковые яйца" и „Собачье сердце" (кстати, посвященное мне).

Мы живем на втором этаже. Весь верх разделен на три отсека: два по фасаду, один в стороне. Посередине коридор, в углу коридора — плита. На ней готовят, она же обогревает нашу комнату. В одной комнатушке живет Анна Александровна, пожилая, когда-то красивая женщина. В браке титулованная, девичья фамилия ее старинная, воспетая Пушкиным. Она вдова. Это совершенно выбитое из колеи, беспомощное существо, к тому же страдающее астмой. Она живет с дочкой: двоих мальчиков разобрали добрые люди. В другой клетушке обитает простая женщина, Марья Власьевна. Она торгует кофе и пирожками на Сухаревке. Обе женщины люто ненавидят друг друга. Мы — буфер между двумя враждующими государствами. Утром, пока Марья Власьевна водружает на шею сложное металлическое сооружение (чтобы не остывали кофе и пирожки), из отсека А. А. слышится не без трагической интонации:
— У меня опять пропала серебряная ложка!
— А ты клади на место, вот ничего пропадать и не будет,— уже на ходу басом говорит М. В.
Мы молчим. Я жалею Анну Александровну, но люблю больше Марью Власьевну. Она умнее и сердечнее.У всех обитателей „голубятни" свои гости: у М. Влас. — Татьяна с Витькой, изредка зять — залихватский парикмахер, живущий вполпьяна. Чаще всего к Анне Александровне под окно приходит ветхая, лет под 80 старушка. Кажется, дунет ветер — и улетит бывшая титулованная красавица-графиня. Она в черной шляпе с большими полями (может быть, поля держат ее в равновесии на земле?). Весной шляпу украшает пучок фиалок, а зимой на полях распластывается горностай. Старушка тихо говорит, глядя в окно голубятни: „L'Imperatrice vous salue" и громко по-русски: „Императрица вам кланяется". Из окон нижнего этажа высовываются любопытные головы... Что пригрезилось ей, старой фрейлине, о чем думает она, пока ее дочь бегает с утра до позднего вечера, давая уроки французского языка?






Любовь Евгеньевна актвно помогала Михаилу Афанасьевичу в творчестве. При ней был завершен и опубликован роман "Белая гвардия", ей же посвященный, как и повесть "Собачье сердце" и пьеса "Кабала святош" ("Мольер"), родилась театральная слава Булгакова-драматурга. Как полагают исследователи, Любовь Евгеньевна подсказала идею ввести в будущий роман "Мастер и Маргарита" образ главной героини, чтобы несколько сократить перевес мужских персонажей в этом произведении (как в пьесах "Бег", "Дни Турбиных", "Адам и Ева"), явилась одним из возможных прототипов Маргариты в ранних редакциях этого романа.

"У меня сохранилось много разных записок, открыток, посланных М.А. из различных мест. Вот 1928 год.": Он едет на юг.
18 августа. Конотоп.
Дорогой Топсон (это одно из моих многочисленных прозвищ).
Еду благополучно и доволен, что вижу Украину. Только голодно в этом поезде зверски. Питаюсь чаем и видами. В купе я один и очень доволен, что можно писать. Привет домашним, в том числе и котам. Надеюсь, что к моему приезду второго уже не будет (продай его в рабство) .
Тиш, тиш, тиш...
Твой М.

(Поясню, что такое „тиш, тиш, тиш". Это когда кто-нибудь из нас бушевал, другой его так успокаивал).
18 августа 28 г. Под Киевом.
Дорогой Топсон,
Я начинаю верить в свою звезду: погода испортилась!
Твой М.
Тиш, тиш, тиш!
Как тянет земля, на которой человек родился.

19 авг.
Я в Одессе, гостиница „Империалъ ".
М.

13 октября 28 г. За Харьковым.
Дорогой Любан,
Я проснулся от предчувствия под Белгородом. И точно: в Белгороде мой международный вагон выкинули к черту, т.к. треснул в нем болт. И я еду в другом не международном вагоне. Всю ночь испортили. (Далее М.А. пишет о декларации, которую надо подавать в фининспекцию). И приписка: „Не хочу, чтобы выкинули вагон!"



Интересны и записки Михаила Афанасьевича от имени котов - когда Любовь Евгеньевна опаздывала - коты возмущались:

„Токуйю маму
Выбрассит вяму
Уважающийся Кот

P.S. Паппа Лег
спат"

"Принесенный мной с Арбата серый озорной котенок Флюшка (у нас его украли, когда он сидел на форточке и дышал свежим воздухом), — это прототип веселого кота Бегемота, спутника Воланда („Мастер и Маргарита").
„— Не шалю. Никого не трогаю. Починяю примус..." Я так и вижу повадки Флюшки!
Послания котов чередуются с записками самого М.А.

„Дорогая кошечка,
На шкаф, на хозяйство, на портниху, на зубного врача, на сладости, на вино, на ковры и автомобиль — 30 рублей.
Кота я вывел на свежий воздух, причем он держался за мою жилетку и рыдал.
Твой любящий.
Я на тебя, Ларион, не сержусь."

(Последняя фраза из „Дней Турбиных". Мышлаевский говорит ее Лариосику)."


А вскоре...вскоре появится в жизни этой прекрасной семьи истинная дьяволиада под названием Елена Сергеевна Шиловская (сразу оговорка - я сию даму не терплю, к ней не объективно и очен враждебно настроена). Елена Сергеевна была, как ни странно, подругой семьи Булгаковых. В октябре 1932 г. она стала третьей женой писателя. Любовь Евгеньевна пишет о разрыве так:"Не буду рассказывать о тяжелом для нас обоих времени расставания. В знак этого события ставлю черный крест, как написано в заключительных строках пьесы "Мольер".

Разумеется, она была оскорблена - и поведением "подружки", которая продолжала заискивать и называть ее Любашей, будто ничего не произошло. Да и сам Михаил Афанасьевич повел себя некрасиво- писал роман одной жене, а посвящение вдруг подписал другой...


В 1970-1980-е гг. Белозерская написала книгу о жизни с Булгаковым ("О, мед воспоминаний"), книгу об эмигрантской жизни в Константинополе и Париже ("У чужого порога"), книгу "Так было" о своей работе с Е.В.Тарле. Эти книги изданы в России уже после ее смерти.
Л.Е.Белозерская скончалась 27 января 1987 г. в Москве и похоронена на Ваганьковском кладбище рядом со своими родственниками. И.В.Белозерский, заботившийся о ней все эти годы, пережил свою тетушку на 10 лет и покоится там же.

http://community.livejournal.com/retro_ladies/450955.html