... ПИШЕМ ВЫСОЦКОГО... javascript:void(0);

Эх, Владимир Семёныч, Владимир Семёныч... Знали б Вы, в каких тяжелых условиях рас-пространялось по Стране Ваше творчество... Ну, так теперь узнаете!
Россия вместе со своим народом пыталась вдохнуть вольный, пьянящий воздух свободы, критиковать Партию и Правительство, не забывая, разумеется, что пьянит не только воздух…
... А по Стране в то время шагали Перестройка, Гласность и примкнувшее к ним Ускорение. Причем Страна шагала в одну сторону, а Перестройка, Гласность и Ускорение - в другую, и все четверо - в разные.
Было последнее ноябрьское воскресенье. Накануне Серёга сказал, что достал свежую, каче-ственную и обалденную запись Высоцкого, сделанную в каком-то закрытом НИИ со своего мик-рофона из первого ряда. Все сразу переписать её себе захотели. Все - это Грегорич, Женя, Мы-кола и Трифон.
Договорились писать у Серёги - родители того уехали в отпуск, кассета у него, да и ещё он сказал, что есть 2 пузыря. Так что вопрос места решён был быстро. Вопрос времени так же не вызвал трудностей - в субботу не все могли, решили в воскресенье. О грядущих последствиях не задумывались... Собрались все дружно - к 10. Принесли с собой магнитофоны и все остальное необходимое - по пузырю, а Грегорич - даже 2. Долго ждать не стали и по-первой приняли сразу же, как только вошли, тем более что у Сереги в холодильнике оказалась классная закуска - банка домашних огурцов и баночка шпрот. И по этому поводу приняли по второй. И закусили…
Все - инженера, а к тому ж Грегорич после школы получил квалификацию "радиомонтажник 1-го разряда" (!) - правда, высший разряд был 6-й... Поэтому довольно быстро (после 3-й) со-орудили сложную конструкцию, состоящую из нагромождения магнитофонов и переплетения проводов - Серегин маг воспроизводил, от него провода шли ко второму, тот писал и ретрансли-ровал на третий, тот - на 4-й, и, наконец, на 5-й. Проверили, включили приборы в розетки - ёлочкой, и запустили. Послышался заветный хриплый голос. Вроде все крутилось и за это тут же выпили. И пошли на кухню - надо же посидеть по-человечески! Квартирка маленькая, а Высоц-кого слышно и на кухне. Сам Мэтр утверждал - "... Ведь Эльбрус из самолёта видно здорово!"...
Второпях (надо же в конце-концов выпить по-настоящему!) и после 5-й не углядели, что второй в цепочке маг забыли включить, да и стоял он как-то боком... Но Высоцкий-то пел! Види-мые магнитофоны крутились - чего ещё! На кухне медлить не стали - 6-я, 7-я, 8-я... Шпроты, огурчики… Прислушались, разговорились... 9-я, 10-я... Высоцкий поет! Хорошо сидим! Шпроты быстро кончились, пошли плотно огурцы, дай Бог здоровья Серёгиной маме!
Активность и градус повысились, надо было дать выход энергии и Грегорич с Серёгой затеяли небольшой спарринг по кунг-фу. Мыкола в сторонке упражнялся с нунчаками, Трифон и Женя ели огурцы и давали советы.
Мыкола, после сложной комбинации с перехватом из руки в руку и проносом нунчак между ног, заехал ими себе по яйцам, после чего как-то поскучнел и сел в уголок. Справедливости ради следует сказать, что нунчаки он до этого видел только в кино.
Серёга между тем от души заехал Грегоичу пяткой в лоб, как раз в тот момент, когда Женя объяснял Трифону, как правильно ставить блок от кокута-гери, а Грегорич прислушивался и отвлёкся... Кунг-фу решили прекратить, выпили ещё и стали жалеть Мыколу и давать ему советы из личной практики аналогичных травм... Высоцкий пел в соседней комнате. Хорошо! 11-я, 12-я, 13-я, 14-я... И вдруг все запасы кончились...
Мужики мы были сознательные и в то время, если кончилось, то ВСЁ! За добавкой редко бегали…
Кончилась и кассета. За окном был уже вечер - дело было, как вы помните, в конце ноября. Компания ощущала моральное удовлетворение от проделанной большой работы и физически ощущала себя нормально.
Но тут Серёга вспомнил, что пару недель назад заначил бутылку «Жигулёвского», нашел её и мужики сообща допили его - по 100 грамм. ... Полирнули значит… Кто б знал, к чему это приве-дёт и чем кончится…
Женя вдруг забеспокоился, что его жена-Галя от первого и последнего, неудачного, брака будет его бранить, поскольку последние 3-4 дня на работе мы пили служебный спирт.
- «Мне она не поверит, а тебе, Грегорич, точно поверит!»
- «Ладно, пошли, тем более что всё записали, а магнитофоны после заберём!» - сказал Грегорич. Вышли на кухню - Серега с Мыколой, обнявшись по-братски, спали, сидя на полу и подпирая друг-друга, а Трифон кряхтел в сортире.
«Надо им записку написать, а то искать нас будут, когда проснутся», - решил Грегорич, нашел бумажку и что-то на ней написал (потом так и не прочли, что...)
Положил записку на стол, бумажку сквозняком тут же сдуло. Чтоб она не падала, Грегорич с размаху и кличем «Кия!» приколол её к столу большим кухонным ножом, они с Женей оделись и пошли.
- «Как быстро, продуктивно и хорошо день прошел!» - удовлетворённо сказал Женя, глядя в мутное небо, отражающееся в луже, - «Вот и луна взошла...»
Они шли по темному двору, обходя лужи. Навстречу шла компания парней, а сзади - влюбленная парочка. Между двумя большими лужами был узенький перешеек, и парни вступили на него первыми. Но сзади-то шли влюблённые! Их надо пропустить, и Грегорич согнал невеж-парней в лужи по обе стороны, а потом галантно пропустил парочку вперед.
Обалдевшие от такого нахальства парни молча стояли в луже и даже не пытались качать права, а Грегорич назидательно прочел им короткую лекцию о вежливости.
И они с Женей пошли дальше, к автобусной остановке. «Если я заболею, к врачам обращаться не стану...» - в два голоса неслась над Теплым Станом задушевная песня...
Вдруг их кто-то сильно толкнул в спины. Быстро развернувшись, они приняли боевые стойки и нанесли наугад несколько ответных ударов по противнику, думая, что это обиженные парни опомнились, но услышали обиженный голос Трифона: «Чего дерётесь-то?»
- «А ты чего нас толкаешь?»
- «Да я иду, смотрю - вы так поёте хорошо, громко, вот и решил вас боднуть...»
Тут Женя, не дослушав, сорвался с места и, мелко-мелко семеня ногами, куда-то помчался.
«Чего это он?» - спросил Грегорич Трифона и тут сам увидел, что к остановке подъезжает нуж-ный автобус. Он так же сорвался с места и в последний момент вскочил в закрывающуюся дверь.
Обалдевший Трифон остался один и побрёл к метро.
Грегорич протолкался поближе к Жене и спросил:- «Жень, мы же вместе к тебе идем, Галу успо-каивать, а ты убежал!»
- «Да я хотел водителя попросить, чтоб нас подождали...»
Почему-то сидящие на ближнем сиденье быстро встали и уступили им места. Они сказали «Спа-сибо» и дальше разговаривали сидя.
От остановки к дому Жени надо было пройти метров 200. Женя глянул на тёмные окна по-следнего этажа и удовлетворённо сказал: «Слава Богу, Галы нету! Ноу вумен, ноу край!»
Они поднялись на 12-й этаж и вошли в квартиру.
На тёмной кухне светилась только раскаленная докрасна конфорка, а рядом сидела и дремала с сигаретой во рту в жопу пьяная Гала.
Она с трудом подняла голову, открыла один глаз и мрачно спросила, глядя на Женю и пыта-ясь сфокусироваться: «Что, опять нажрался, сволочь? Больше выпить не мог?!»
Женя немного подумал и честно признался: «Не смог!» После этого он повернулся и побрёл, качаясь от стены к стене, в спальную, на ходу снимая брюки и свитер...
«Гал, а чего это конфорка раскалилась?» - спросил Грегорич, меняя тему разговора.
«У нас спички кончились, я от неё прикуриваю…» - грустно сказала Гала.
- «Ты не подумай, Женька не пьяный, и я не пьяный... И ты не очень ...» - начал Грегорич. Но тут, в одних трусах, шатаясь, вернулся из спальни Женя...
- «Да! Я не пьяный! И почему бы двум бла-ародным донам не выпить по бокалу Менханжинско-го!?» - заявил он, икнув.
- «Это портит весь мой план - Гала сразу поймёт, что Женька пьяный, если он будет тут болтать-ся!» - подумал Грегорич и быстренько вытолкал Женьку на балкон, закрыв за ним дверь на за-движку.
Гала вдруг что-то своё, девичье, вспомнила, на что-то обиделась и сказала, что «Все вы, мужики, сволочи и мудаки!» и, покачиваясь, вышла из квартиры.
- «Надо догнать её и убедить, что мы в норме...» - забеспокоился Грегорич, тем более что он знал, куда пошла спасаться Галка - на втором этаже жил Женькин брат. Когда он приехал на второй этаж, закрылась дверь другого лифта и тот поехал вверх. Грегорич бросился в погоню. На 12-м второй лифт поехал вниз... «Подожду здесь!» - решил он.
Действительно, вскоре оба лифта вернулись, из одного вышла сердитая Гала, из другого - бодрые Мыкола с Серёгой. Серёга тут же стал гнусно и настойчиво приставать к Галке, и она его прогнала. Отвергнутый Серёга обиделся, спустился вниз, сел на лавочку у подъезда, пригорю-нился и начал икать...
Мыкола, Гала и Грегорич прошли на кухню и закурили от конфорки. Открыли форточку - снизу послышались громкие звуки икающего Серёги.
- «Надо же, до 12-го этажа добивает!»- сказала Гала и закрыла окно. Стал лучше слышен другой звук - тонкий жалобный вой... Они прошли в другую комнату и увидели, что по балкону мечется что-то большое и белое, царапается в окно и тихонько подвывает...
- «Боже, да это же Женя!» - дрогнуло доброе женское сердце Галы. Она открыла балконную дверь и впустила заледеневшего, в одних трусах, но совершенно трезвого Женьку.
- «Вот видишь, я же говорил, что он не пьяный!» - довольно сказал Грегорич и со спокойной совестью и чувством выполненного долга пошел домой.
Автобусы уже не ходили, и он брел по ночной Москве... Пришел он домой часа в три ночи, трезвый, без шапки и почему-то с большим боковым зеркалом от КАМАза в руках, которое он тут же в ванной и разбил. Жена его не ругала, потому что давно спала...
Пикантность ситуации заключалась в том, что был уже понедельник, и к 8 надо было на работу...
Грегорич по рабочим дням был начальником отделения программистов, и он пришел на работу к 8-00... Один... Четверо других участников мероприятия были в рабочее время его подчинен-ные, а по жизни - друзья... А друзья познаются в бидэ! И они его бросили! Одного! Без шапки! С огромной больной головой…
... Все остальные любители Высоцкого позвонили ему позже и сказали, что якобы выйдут на ЭВМ в ночную смену... (СУКИ!)
Так он и просидел весь день один, под насмешливо-понимающими взглядами перешёптываю-щейся женской части отделения, размышляя - куда же делась его новая зимняя шапка... И какие ж они - ЖЕНЯ, ТРИФОН, СЕРЁГА и МЫКОЛА - гады, сволочи и суки!
Во вторник к вечеру выяснилось, что ни фига не записалось, но повторять процедуру не ста-ли... Одно утешало - когда посчитали, сколько было выпито, получилось, как в песне: «…СЕМЬСОТ НА РЫЛО...»
В среду с утра был предварительный разбор полетов, на котором выяснилось, что:
- Трифон в метро постеснялся всенародно «хвалиться харчами» (да чем хвалиться - шпроты и огурцы) и вывалил всё в свой новый портфель;
- Мыкола, ещё некоторое время проговорил с Галой, потом попрощался и пошел домой, но через 15 минут вернулся - одеть ботинки (в этом доме было принято разуваться), а то на остановке он, ожидая автобуса в ноябрьской холодной луже, замерз и промок. Придя домой, Мыкола захотел с дочкой поиграть в «лошадки», но уснул на полу в позе «на карачках»;
- Серёга, отвергнутый Галой, вернулся домой, полночи вытаскивал из стола нож и пытался про-честь записку Грегоиича, но ему это не удалось, как и самому Грегоричу позже…
Ну, а про самого Грегорича и Женю с Галой вы знаете.
Про Грегоричеву шапку, кстати, никто ничего не знал, не помнил и её нигде не было... Хорошо, что зима была мягкая, старую шапку не выбросили и вообще - скоро наступила весна.
Эта загадка разрешилась только летом, на дне рождения Жени, когда они вспомнил, что Гре-горич поменялся шапкой с одиноко стоящим пустым КАМАЗом на то самое большое боковое зер-кало...
Зачем он это сделал, ни он, ни Женя не помнили, но, напрягшись, Женя все же припомнил, что Грегорич пожаловался, будто в его зеркало для бритья не помещается всё лицо и сначала хотели просто стащить зеркало побольше, но Грегорич сказал, что так будет не честно, и на освободившийся штырь повесил свою шапку…
Остался ли шофер доволен таким обменом, так и не стало известно…
... Вот что бывает из-за 100 грамм "Жигулёвского"!..
© 2006 vpmosyas™ IMHO ®