Приеду, уткусь в колени к Шуне, крепко сожму и буду плакать, пока не высохнут слезы. А он будет гладить меня по голове и называть маленькой. Это один из немногих людей, которым можно меня жалеть. Которого я могу любить. Вцеплюсь так как зверенок, заору, захочу укусить, убегу, закурю, вернусь и выпью водки. А он обнимет. Крепко-крепко, как может только он. А я опять захочу растворится в нем, не отпустать его, впитывать минуты и смотреть как темнеют зрачки в его глазах. Я его люблю. Он мой друг.

Приеду - найду Мишаньку, дам ему пздюлей за то что чувтсвует себя тряпкой, за то, что боится правда, за то что себя не любит. Буду орать и топать ногами, пить коньяк, целовать щеки, держать за пальцы. А у него голос нежный, как паутинка и трепетный как колосок. Такой, знаете - когда колос только нарождается - он бывает очень трепетным. Очень нежный. Я буду упиватся его речью, буду слушать про жену и изменение законадотельной базы, буду запивать коньяк этим голосом и прикрывать глаза от удовольствия. Я его люблю. Он мой друг.

Я приеду - возьму кофе 3в1 и сосиску в тесте и ветчины венгерской, и мы с Ди пойдем гулять в парк. Я Сяду по-турецки и выгну спину, а он будет смотреть на нее и говорить мне что я совершенна. Я смеятся и рассказвать свои чувства и мысли, нарочно все очерняя и опошляя. Буду смотреть как ветер треплет волосы цвета спелой пшеницы, любоватся тонкими пальцами. Тонкие пальцы и голос - это два моихсамых главных фетиша - ничего не могу с собой поделать. А еще я наверное выпью виски - запью горечь грядущего расставания, что я никогда не буду, не буду, ну буду... Я буду ругатся матом и рассказывать гадкие истории, бесконечно курить, размахивать руками, смахивать слезы. Я люблю его. Он мой .... друг