Из-за угла надвигается очередной масштабный аврал. По ощущениям как волна цунами, подступающая к городу, состоящему из новостроек. К большому американскому городу. Звук уже слышен, но чтобы волне достичь меня, требуется преодолеть еще несколько километров шоссе, спальных районов и резких поворотов из-за огромных небоскребов.

Скоро моя жизнь опять будет измеряться не днями и часами, а неделями и месяцами плана. Планировать выспаться на две недели вперед и носить сникерсы с собой в рюкзаке. Я буду раздражителен и требователен, буду мечтать об июле. Ослаблять свои социальные связи. Переключаться между локациями в автоматическом режиме. Сегодня, может быть, последний день, когда я еще чувствую себя принадлежащим себе со своим временем и репутацией. Хотя последний выходной был вроде бы числа 17-го или 10-го, но характер принятия ситуация приобретает прямо сейчас. Какие цели? Какого света вообще?
По чувствам все сумбурно. Устала голова. Очень ясно, что когда мы любим кого-то, то делаем это для себя, а не для него, включая даже и кошку. Тогда автоматически возникает вопрос, как сделать так, чтобы любить именно тебя было удобно. Это же не просто подходить человеку изначально или подстроиться под него в процессе, тут что-то глобальное про сценарии и фрейда, и обеспечение именно для него переносимых геморов и задач. При этом поддерживая свою собственную потребность в участии в этом всем. Рассчитывать на взаимность в этом деле так же наивно, как и ждать от человека, что он будет годами заботиться о том, чтоб продолжать быть желанным для тебя, создавать в твоей голове важные и актуальные тебе лично мыслеобразы. Ведь он тоже для себя, а не для тебя. А я сам себе лаборатория и, кажется, пришло время все-таки пересмотреть Магнолию Андерсона. Хотелось бы опереться на чье-то желание как на себя, но, скорее всего, это только внешняя мотивация, ведь выбираю я все равно с позиции достижимости переживания власти. Вот тут разумный человек пишет, что есть вещи еще покруче власти, и я знаю, что они есть, и что через власть к ним не приходишь, а как раз наоборот, через признание отказа от власти. Но это же и есть - положиться на чье-то желание. То есть снова требуются какие-то гарантии. И я спрашиваю себя, почему мне нужен именно этот пресловутый "холодильник", который будет работать, пока подключен к сети. Первая мысль - потому что так я могу расслабиться. Потому что так я могу делать, что хочу, и не жить отношениями, не крутить их в голове постоянно. Может, поэтому меня так выводят из нормального состояния переживания об отношениях, настолько, что это быстро подходит к грани дискомфорта, и включаются предохранители. Хотя найти что-то более крутое в плане самоощущений тоже сложно. Это даже лучше, чем какие-то моменты чисто социального триумфа, они быстрее проходят, а эта "дурь" длится достаточно продолжительное время. Но кончается, и тогда должны наступать типа будни. Те будни, где отношения должны типа устраивать и давать больше ништяков, чем проблем. То есть само по себе наличие отношений, как минимум, не должно становиться самостоятельной проблемой. В обычном случае двух сферических людей в вакууме это еще более-менее прогнозируемый квест. А если добавить сюда еще и других людей, ценности, проблемы, комплексы, отсутствие какой бы то ни было синхронности в процессах переживаний, квест получается на уровне посадить космический шаттл на платформу в море. Можно, конечно, не париться и просто скинуть его в море, а потом с сарказмом изучать все найденные обломки. С кем-нибудь новым. Но это никогда не было нашим методом.
Секс. Приятно узнавать о своем сексе что-то новое. Вообще расслабиться, не заботиться и быть так, как хочешь. Непонятно, кстати, от чего конкретно это зависит. Может, тут даже имеет значение какая-то поступательность и постепенность самораскрытия. А, может, ну просто вдруг, какое-то значение имеют все-таки свойства объекта. Конечно, думать так - это тоже не совсем наш метод.
Когда я думаю о сексе, мне кажется, что люди всегда хотят чего-то еще. Как Лакан про наслаждение, предел которого уже размещен внутри него самого задолго до того, как человеческий фантазм творит сам себя на этом месте. По правде говоря, я никогда не рассматривал секс как выражение отношений, как форму их, как проявление. То есть, грубо говоря, конечно, в сексе можно проявить ряд чувств и отношений, но это никогда не было даже самоцелью, а не то, что сутью. А чем это для меня было? Практикой, телесной и социальной. Выражением близости, формой сообщничества, типа "у нас есть общее и приятное дело", "у нас есть общая тайна", не в плане сокрытия от мира, а в плане, что там больше никого нет, кроме нас. И оргазм как форма выхода из контакта, символ того, что я - это я, а не мы. Не то, чтобы я не хотел иначе, я просто об этом не думал. И я не думаю также, что возможно какое-то полное единение именно в форме практики. Отключить голову во время секса для меня - это значит, в том числе, и отключить единение. Это парадокс, и, наверное, со мной в сексе от этого не очень просто и не очень близко. Хотя сравнивая в этом ключе себя и своих партнеров, я понимаю, что сложно со всеми, и со всеми же просто, если это все подкрепляется какими-то добрыми чувствами.
Возбуждает само желание, здесь тавтология и уроборос - в мыслеобразах мы ведь всегда желаем, даже когда не желаем открыто. Меня привлекает борьба и опредмечивание, я хочу чувствовать себя механизмом для извлечения наслаждения другого, это само по себе делает меня наслаждающимся, но это всегда совершенно взаимно в том смысле, что человек на той стороне всегда хочет того же самого - почувствовать себя объектом наслаждения другого, т.е. меня. Здесь и возникает противостояние двух желаний по сути самих себя желающих и наслаждающихся. Тату поют "разбуди мою страсть, заведи мою плоть" - это означает очень по Бодлеру и даже по Уйалду требование к другому быть одновременно и объектом, и субъектом, похитить у меня мою собственную субъектность, как если бы мне хотелось стать чистым ощущением, твоим запахом, вообще абстрактностью, ну и наконец это про умереть, отсюда и столько сравнений любви со смертью. Оргазм по-французски имеет интересное метафорическое название - le petit mort, маленькая смерть. У группы Korn есть песня Last Legal Drug (второе название как раз Le Petit Mort). I might make you stay let you go. Но не думаю, что нечто похожее на то, чтобы сходить в туалет, могло бы называться наркотиком. Все это явно про другое.
Удивительно мало слов существует для выражения тонких нюансов человеческих отношений. Даже для эмоций, кажется, используется больше слов. В конечном счете, все сводится к абсциссе и ординате тепла-холода и боли-наслаждения. Стабильные отношения представляют собой фигуру, а развивающиеся - график функции, устремленной куда-то вдаль. Иногда уже замкнутую фигуру размыкает, и тогда удержать в голове картинку становится можно, только изменив масштаб. А если на графике одновременно и фигура, и незамкнутая функция, то регулировать масштаб для удержания обзора всей ситуации приходится постоянно. Отсюда, быть может, рефлексы замкнуть функцию во что-то понятное, головокружение и легкое укачивание от постоянного изменения масштаба, как во взлетающем самолете, и сопутствующие этому рефлексы выбраться из этого самолета на фиг. Конечно, моя работа - это быть близким, и я должен справляться на любом масштабе. Конечно, я не хочу приходить домой или в гости и там работать. И, конечно, нормально сделаешь - нормально будет.

https://engie.livejournal.com/100960.html