[600x412]
Почему русских не любят? Нас не любят, потому что боятся. Боятся, как что-то необъяснимое и непредсказуемое, как стихийное бедствие.

Франция. Маленький городок Авиньон. В местный магазин рано утром завозят свежие булки (багеты). Тёплые, вкусные, ароматные. Французы занимают очередь в ожидании привоза у кассы.
Ждут минут 10 – 15. Очередь большая, но цивилизованная, не шумная. Только что испечённые и привезённые багеты стоят в трёх корзинах, как карандаши в стакане. На всех может и не хватить.
И вот появляется «Зло»: В магазин входят пятеро шумных бородатых арабов. Они берут в руки багеты из корзин. Каждый берёт столько, сколько помещается в руках. Корзины пустеют.

Громкие арабы идут в конец очереди, чтобы расплатиться. Очередь медленно провожает их глазами. Повисает тягостное молчание. Французы понимают, что стоять в очереди бесполезно: Хлеб кончился, благодаря арабам кончился. Но они толерантно молчат. Атмосфера наэлектризована.

И вдруг в гробовой тишине из очереди хрипло и угрожающе звучит фраза на неизвестном языке: «Это чё за фигня?!!!» Из середины очереди медленно вылезают два мрачных типа.
Так появляется второе «Зло».

Второе «зло», молча, направляется в конец очереди к первому «злу». Очередь съёживается. Парни подходят к первым двум арабам, медленно и неотвратимо забирают у них все! ... все!!! багеты и поворачивают назад. Очередь – в коматозном состоянии.

А дальше происходит то, что ломает мозг французов окончательно.
На обратном пути парни каждому французу в очереди отдают по батону в одни руки. И судя по их взгляду, отказаться от этих багетов ни у кого не выйдет.

Потом парни снова возвращаются к арабам, забирают багеты у следующих, и так повторяется до тех пор, пока у всех французов в очереди в руках не оказывается по багету.

После этого каждый из парней берёт себе по одному батону, а оставшиеся возвращает арабам … и встают на своё место в очередь.
Всё. Второе «зло» победило первое «зло». Очередь в шоке. В тишине слышны мысли французов. «Это – Русские!»
«Русские силой могут не только забрать хлеб, но и заставить его съесть?!»