Поехали мы с друзьями на Ориль, это речка в классическом ее понимании. С поворотами, не заглянешь за угол, с течением -несутся листья по верху и стоят отражения деревьев и солнечные блики, структурированные полосами. Все одновременно на одной плоскости. Темно-зеленый пласт реки и ощущение полного покоя. Покой от сочетания быстро скользящих листьев, чуть колышущегося отражения деревьев и солнца и такой насыщенной тишины. Нет ничего человечьего в воздухе, птицы, цикады и комары. И чистые берега. Старое русло Орили .Даже спуск к воде в неудоби, никакого пляжа, о счастье.
Мэри поняла свой долг-это не лай и не суета у кухни. А вот постоянно и повсеместно надо со мной быть, куда бы я не двинулся. Собака не может предвидеть в незнакомой местности мои перемещения, ходит по пятам, облепленная комарами. На берегу, крутом и неудобном следит за моим плаванием. Поднимается все выше, дабы контролировать меня на расстоянии. А потом просто съехала старая собака в воду и поплыла, рыжая на черно-зеленой воде, среди листьев ее масти, но не тупо держась сзади. Нет, собака поняла, что подниматься будет еще труднее и плыла, повторяя изгибы берега, пытаясь забраться в любом пологом месте наверх.
А ночью собака залезла в палатку, тихо улеглась в углу, и вместе с ящерицей с оторванным хвостом прекратила подавать сигналы бодрствования. Такой покой, просто благодать-все вместе, никто никому не мешает, каждый в пространстве личном- и вместе.
А сейчас боремся с последствиями моей слабости. Накормил собаку мясом с костями. И представь себе мое утро. Чтобы просто поехать поплавать на озеро, я чего делаю -сначала мы все идем гулять. Все-это я и две собаки. Эльза ,отчитавшись за причиненный ночью ущерб поместью, веселая и сбросившая груз грешков, вьется упругой спиралью под ногами. Это во дворе. Потом, уже с поводком. а его появление вызывает всплеск буйного веселье, выходим на деревенскую дорогу. Долой поводок и Эльза, как воплощение свободы, летит по кругам огромного радиуса. Это траектория, а в привязке к местности ей явно все равно, над чем парить. Толкнулась лапами -и вверх и вперед, и снова, снова. Орбита ее пересекает Землю, но притяжение не особенно беспокоит. Мэри косолапо трусит сзади. Дальше ряд подробностей, они ни к чему- клизма Мэри осточертела. Она отказывается продолжать процедуру, явно пренебрегая моими айболитскими талантами. В какой форме пренебрежение- а вот так, упрямо подпрыгивает на месте и отходит на каждый мой шаг к ней. Утро, шесть часов и я с резиновой грушей в руке на сельской тропке. А потом, еще кое-какие подробности за скоби -и мы едем на озеро. Мэри сидит в воде, волны потому что. Очень далеко отплываю и вижу рыжую статую среди пенных всплесков. Это с ночи остались перья пены на берегу, пародируя следы шторма.
А потом мы оба скачем по полосе прибоя, ну, такого прибоя, озерного, просто волна над твердым песком прибрежным.
И кто счастливее из нас.