They all work really hard every day, and they're dissatisfied. 

I mean, I can be dissatisfied without hardly working at all. (c) W.

 

Дом – это место, встречающее тебя кое-как приваренными тонкими железными ручками в подъездной двери, нелепой (хотя, какая из них нелепей?) второй деревянной дверью, норовящей захлопнуться, пока ты входишь; плохим запахом от старого драного ковра, непрозрачным новым лифтом, едущим непонятно долго, и иногда привозящим тебя на шестой этаж, хотя ты точно жал пятый. 
Дом – это место, где один из дверных замков заклеен скотчем, потому что сломан и его никак не починят, это квартира, встречающая тебя длинным тёмным коридором, хоть глаз выколи, тёмным в любое время суток, потому что уже пять лет здесь никак не починят проводку, и даже лампу на 300 рублей не догадались за пять лет купить, а подвешенные мной когда-то переливающиеся звёздочки не прижились и аукнулись ободранной краской в местах, где была изолента. 
Это место, лишённое света и вкуса. Здесь нелепый туалет с отвратно сочетающимися дверью из красного дерева и стенами настоящего бледно-зелёного гранита, которыми так гордилась мама-строитель, и кучей невыкинутого пылящегося хлама на стене, здесь вовсю хозяйничают тараканы на кухне и какие-то мерзячие многоножки в ванной. Здесь повсюду пыль, пятна, отложения, отвалившиеся плитки, засраный холодильник, полки, битком набитые ненужным дерьмом, и нужным дерьмом. валяющимся под ногами. 
Дом – это место, где живёт шипящий мейнкун, где ночует брат после 16-часового рабочего графика, это место, где в маминой комнате можно увидеть, как она перешагивает через горы документов, разложенные на полу, они реально доходят до колена. Она жалеет денег на дешёвый шкаф, и у неё тоже сломался свет. 
Дом – это моя комната, островок красоты среди этой безысходности, который также сдаёт позиции от безнадёжной пыли и захламленности. В этой комнате как будто и не было у меня двух отдельно прожитых причёсанных аккуратных и милых лет, и моё сердце снова полнится болью, я не умею по-другому здесь жить, здесь всё пропитано этим – всегдашними мечтами и болью о неразделённой любви, несбывшихся чаяний, упущенной энергичности, страхом следовать зову сердца.

Дом – это место, покрытое тонной кредитов, тонной проблем, о которых я боюсь, да и бесполезно говорить с мамой, и я так не хочу, чтобы однажды она не выдержала и отбыла, оставив нам с братом эти стотысячные кредиты, которых я не просила, которым я сопротивлялась. 

Автозаводская – это место, где я как нигде ясно понимаю, что я мечтатель. Страшненькая, безнадёжненькая, уныленькая twenty-something, всё ещё рассчитывающая на своего мифического героя-любовника... Совершенно в своих мирах. 

 

Только один месяц на максимально выключенном режиме – больше я не выдержу.