Очередная попытка Б.К.

До тошноты, до истерики и выступающих на висках капелек соленого пота, до скрежета от злости зубов и нервного смеха. Майки, ты видел меня в таком состоянии хоть раз за все те годы, что мы были неразлучными друзьями? Нет, и в этом вся прелесть, но ты вряд ли в силах ее разглядеть, и не нужно. Ведь мои слабости – мои слабости, а не чьи-либо еще, в том числе, и не твои.

Можешь ли ты мне помочь? Нет, не можешь. Причиной моих срывов являешься ты и никто другой. Ты, черт возьми, слышишь?! Нет, заткни уши. Хотя, ты не слышишь меня даже когда стоишь на расстоянии одного метра, вроде, весь – внимание. Слышишь, но, увы, не слушаешь, что на самом деле кажется мне грустным. А может я не прав, ибо ты всегда мастерски съезжал с темы, будто и не касается тебя та малоприятная правда, которую я говорю. А я, глупец, заметил это только в двадцать девять. Майки, ты – дикий ребенок, отчего жить тебе, несомненно, проще. Однако думаешь ли ты о ком-то, кроме себя самого и семьи? А впрочем, я тебе – никто. Закроем глаза на дружбу со школы.

В очередной раз мое нытье услышат лишь стены и окна. Нытье. Я думал, что это удел подростков, что страдают от того, что их заметили за курением и пригрозили больше не давать денег. Но нет же. Я сам удивляюсь своей депрессии, ибо обычно я заливаю ее виски, травой и шлюхами, что в сочетании дают очень неплохой результат. А сейчас лежу на привычном ковре с коротким жестким ворсом, абсолютно в здравом уме и светлой памяти, и убиваюсь. Убиваюсь из-за непонимания и игнорирования. Пожалуй, нет ничего хуже непонимания любимого человека. И тебе это знакомо, так ведь, Майки? Так зачем же ты так жесток ко мне, друг?

Queer as Folk