Это цитата сообщения Mila111111 Оригинальное сообщение

Хозяева уехали, бросив собаку на произвол судьбы. Ее поведение растопило сердца соседей

Лидия Петровна ненавидела соседей.
Особенно молодых. Особенно шумных.
Лебедевы въехали в тридцать седьмую квартиру лет пять назад — он и она, загорелые, с белозубыми улыбками и кучей коробок. Музыка до ночи, гости по выходным, смех в подъезде.



— Петя, — жаловалась она мужу, — они же нормально жить не дают!

Но Петя только кашлял в ответ. Кашлял и молчал. Болезнь съедала его медленно, по кусочкам.

А потом завели собаку.

Рыжий щенок носился по лестнице, тявкал, скреб когтями паркет. Лидия слышала сквозь стену, как девчонка сюсюкала:

— Моя лапочка! Моя Бусенька!

Лапочка. В многоэтажке собаку завели!

— Нормальные люди в деревне собак держат! — ворчала Лидия Петровна. — А эти - в трёхкомнатной квартире овчарку!

Петя умер в октябре. Тихо, во сне. А Лидия осталась. Одна. С тишиной, которая давила, как могильная плита.

И вдруг соседская собака стала другой. Тише и реже лаяла. Иногда Лидия слышала, как та скулит тихонько. Жалобно так.

— Наверное, скучает, — думала она. — По хозяевам.

Молодые стали часто уезжать. Сначала на выходные. Потом на неделю. Лидия слышала, как они собирают чемоданы, спорят о билетах.

Собаку оставили прямо во дворе. Она выглядела потерянной, вела себя скромно. В основном лежала в кустах, стараясь никому не показываться на глаза.

Первый раз Лидия Петровна услышала вой в половине третьего ночи.

Проснулась, как от удара. Сердце стучало где-то в горле, а за стеной. По д окнами кто-то выл. Не плакал — выл. Протяжно, тоскливо, будто душа рвалась наружу.

— Что за чертовщина?!

Встала, босиком дошла до окна. Тишина. Потом опять — длинный, надрывный звук. Как будто кто-то умирает там, медленно и мучительно.

Лидия помнила, как молодые из тридцать седьмой таскали чемоданы. Шумели, смеялись. Девчонка кричала парню:

— Бусе корма оставь побольше!

— Да ладно тебе, мы же через пару дней вернёмся!

Пару дней.

А вой продолжался. Каждую ночь. В два, в три, в четыре утра. Лидия Петровна ходила как зомби — красные глаза, дёрганые движения. На работе коллеги спрашивали, не заболела ли. Хотелось рассказать, но кому? И что рассказывать?

— У меня под окнами собака воет? Хозяева бросили? — Засмеют. Скажут: не твоё дело.

На пятый день она не выдержала. Постучала к Семёновым сверху:

— Слышите эту собаку?

— Какую собаку?

— Ну как какую?! Ту, что Лебедевы оставили во дворе. Она же воет каждую ночь!

— А, эта, — Семёнова пожала плечами. — Мы телевизор громко смотрим. Не слышим.

На следующее утро Лидия Петровна проснулась с твёрдым решением.

— Буся, да? — пробормотала она, роясь в холодильнике. — Надо же. Буся.

Нашла кусок варёной курицы. Завернула в пакет. Открыла осторожно дверь подъезда, выглянула.

Собака лежала там же, в кустах. Подняла голову, посмотрела на Лидию такими глазами... Голодными. Просто смотрела.

— На, — Лидия подошла и положила пакет перед ней. — Ешь.

Буся встала медленно. Подошла. Понюхала. И только тогда начала есть. Аккуратно.

На следующий день принесла воды. В мисочке. Потом — еще курицы. И хлеба. Буся каждый раз ждала разрешения. Смотрела на Лидию, как на... как на маму.

— Что я делаю? — спрашивала себя Лидия Петровна. — С ума схожу, что ли?

Но продолжала кормить.

Через неделю встретила Витьку-сантехника на лестнице:

— Слушай, тётя Лида, а чего это твоя собачка тут во дворе живёт?

— Не у меня. У соседей.

— Да какие соседи? — Витька хмыкнул. — Они же месяц как смылись. Говорят, в Турцию подались. Насовсем.

Насовсем?!

— Витя, да ты что говоришь!

— Да точно говорю! Макаров видел, как они машину продавали. Срочно так. А собачку, — Он покачал головой. — Собачку бросили.

В тот вечер Лидия сидела на кухне, пила чай и смотрела в окно. А Буся лежала во дворе. Как всегда. Ждала.

А вечером снова раздался тихий скулёж. Как будто Буся спрашивала: что делать?

Лидия встала. Открыла дверь подъезда.

— Заходи, — сказала просто. — Только на ночь, понимаешь? На одну ночь.

Поднялись в квартиру. Буся вошла осторожно. Обнюхала прихожую. Легла в углу на старый коврик. И вздохнула. Так, как вздыхают люди, когда наконец попадают домой.

Утром Лидия проснулась от того, что кто-то тихонько дышал рядом. Буся лежала на полу возле кровати. Глаза открытые. Караулила.

— Ну и что теперь? — спросила Лидия у потолка.

Буся тихонько тявкнула. Как будто отвечала: а что теперь — живём.

Тот вечер запомнился навсегда. Лидия гладила Бусю по голове, а та дремала у её ног. Первый раз за много лет в квартире кто-то дышал рядом.

Может, это судьба? — думала Лидия. Может, Петя послал мне её?

А через два дня Буся спасла им всем жизнь.

Было около полуночи. Лидия досматривала фильм и уже почти задремала, а Буся вдруг вскочила. Зарычала. Побежала к двери, завыла — но не тоскливо, а тревожно.

— Что такое, девочка?

Буся скребла дверь когтями, металась. И тут Лидия почувствовала дым.

— О боже! Пожар!

Она выскочила на площадку — из электрощитка валил серый дым. Искры летели. Начала стучать во все двери:

— Горим! Горим! Вызывайте пожарных!

Серёга выскочил в одних трусах:

— Где горит?!

— Щиток! Буся учуяла первая!

Когда приехали пожарные, всё уже потушили сами. Но участковый сказал:

— Если б не собака, могли сгореть все. Проводка старая, а дым — он коварный.

В ту ночь Буся спала на кровати. Рядом с Лидией.

Они вернулись в субботу утром.

Лидия Петровна мыла посуду, когда услышала знакомые голоса на лестнице. Буся тут же насторожилась — уши торчком, хвост поджат.

— Слышишь? — шепнула Лидия. — Это они.

Громкий стук в дверь. Не звонок — именно стук. Властный, уверенный.

— Лидия Петровна! Откройте! Мы за собакой!

Сердце ухнуло вниз. Буся прижалась к её ногам, дрожала мелко-мелко.

Лидия открыла дверь — оставив цепочку. В щели маячило загорелое лицо девчонки. Рядом парень с новенькой кепкой.

— Здравствуйте! — Девчонка улыбалась белозубо. — Спасибо вам огромное! Мы знали, что вы приглядите за Бусей!

— Приглядите?! — Лидия чуть не подавилась. — Вы её бросили!

— Да что вы! — Парень махнул рукой. — Мы же говорили, что скоро вернёмся! Просто дела затянулись. Бизнес, понимаете. А Буся — она самостоятельная! Привыкшая!

Привыкшая?!

— Два месяца! — голос Лидии дрожал. — ДВА МЕСЯЦА она ждала вас во дворе! Голодная! Одна!

— Ну, — Девчонка растерялась на секунду. — Зато теперь мы здесь! Буся, иди к маме!

Буся не шелохнулась. Прижалась к Лидии ещё крепче.

— Буся! — парень прищёлкнул пальцами. — Быстро сюда!

Собака опустила голову. Но не пошла.

— Что это с ней? — удивилась девчонка. — Буся, ты что?

— Она вас боится, — сказала Лидия тихо.

— Да ладно вам! — Парень попытался протиснуться в щель. — Мы забираем свою собаку!

— Нет.

Слово вылетело само. Коротко. Твёрдо.

— Как это нет?! — Девчонка вытаращила глаза. — Это наша собака!

— Ваша? — Лидия сняла цепочку, распахнула дверь. Буся спряталась за её ноги. — Ваша собака две недели жрала картофельные очистки на помойке! Ваша собака выла по ночам так, что весь дом не спал! Ваша собака спасла нас от пожара, а вы! А вы в Турции загорали!

— Мы не обязаны вам отчитываться! — рявкнул парень. — Отдавайте собаку, или вызовем полицию!

— Вызывайте, — сказала Лидия спокойно. — И расскажите им, как бросили животное на два месяца.

— Да что вы понимаете?! — Девчонка всхлипнула. — У нас проблемы были! Финансовые! Мы не могли.

— Не могли? — Лидия посмотрела на её новый маникюр, на сумочку от Гуччи. — А в Турцию съездить могли?

Парень попытался схватить Бусю за ошейник. Та зарычала — впервые за всё время. Низко, серьёзно.

— Она на нас рычит! — ахнула девчонка. — Наша собака на нас рычит!

— Потому что вы для неё больше не хозяева, — сказала Лидия.

— Мы подадим в суд! — заорал парень. — У нас документы есть!

— Подавайте.

К вечеру весь подъезд гудел. Семёнова сверху, Макаровы снизу, даже Серёга — все собрались у Лидии.

— Слушай, Лидь, — Серёга чесал затылок. — А эти хозяева, они же реально её бросили?

— Два месяца, Сергей. Собака два месяца голодала.

— Да ну их к чертям! — рявкнул Макаров. — Такие не хозяева! Такие — сволочи!

— Я заявление напишу, — сказала Семёнова. — В управляющую компанию. О жестоком обращении с животными.

— А я подпишу! — подхватил Макаров.

— И я, — буркнул Серёга. — Пусть попробуют ещё раз прийти.

Лидия смотрела на соседей и не верила. Эти люди, с которыми она годами здоровалась через силу. Эти люди стояли за неё. И за Бусю.

— Спасибо, — прошептала она.

— Да ладно тебе, — Семёнова обняла её за плечи. — Мы же люди, а не звери. В отличие от некоторых.

На следующий день молодые пришли снова. Уже с каким-то мужиком в костюме — видимо, адвокат.

— Мы требуем вернуть нашу собственность! — заявил костюм. — Иначе мы обратимся в суд!

Лидия показала им копию заявления от соседей. Двенадцать подписей. Свидетельства жестокого обращения.

— А теперь идите, — сказала она спокойно. — И больше не приходите.

Девчонка разрыдалась: — Но мы же её любили!

Буся выглянула из-за Лидии. Посмотрела на свою бывшую хозяйку. И отвернулась.

— Видите? — сказала Лидия. — Она сама выбрала.

Когда они ушли, Лидия Петровна села на пол прямо в прихожей. Обняла Бусю. И заплакала. Первый раз за много месяцев.

Но это были слёзы радости.

Она смогла. В шестьдесят два года она смогла постоять за кого-то. И заодно — за себя.

Буся лизнула её в щёку.

Прошло полгода.

Лидия Петровна каждое утро просыпалась от того, что Буся тихонько скребла лапой по двери. Не требовательно — просто напоминала: пора на прогулку.

— Идём, красавица, — улыбалась Лидия, застёгивая куртку.

Во дворе их уже знали все. Буся стала местной знаменитостью — та самая собака, которую бросили, а соседка спасла. Дети бежали гладить её, бабушки угощали печеньем.

— Лидия Петровна, а как дела у Буськи? — спрашивала Марья Ивановна с первого подъезда.

— Отлично! Поправилась, видите? Шерсть блестит!

И правда — Буся расцвела. Округлилась, глаза заблестели. А главное — доверяла. Больше не вздрагивала от резких звуков, не пряталась за Лидию.

Жизнь у Лидии Петровны изменилась.

После Петиной смерти дни тянулись пустые, серые. Работа — дом — телевизор — сон. И всё заново. Как будто жизнь кончилась вместе с мужем.

А теперь...

Теперь она познакомилась с Еленой Васильевной — хозяйкой лабрадора. Болтали каждый вечер на скамейке. Про собак, про детей, про жизнь.

— А я раньше собак боялась, — призналась Лидия. — Думала: морока одна.

— Да не морока! — смеялась Елена Васильевна. — Это счастье с хвостом!

И ведь правда — счастье.

Буся встречала её. Сидела у окна, ждала. А когда слышала ключи в замке — начинала вилять хвостом так, что весь зад ходуном ходил.

«Меня ждут, — думала Лидия. — Впервые за много лет меня кто-то ждёт».

Только раз они столкнулись во дворе с бывшей хозяйкой. Та посмотрела на Бусю грустно.

— Не передумали? — спросила тихо.

Лидия посмотрела на Бусю. Та играла с детьми, носилась кругами, лаяла от радости.

— Нет, — ответила просто.

Девчонка кивнула и ушла. Больше не приставала.

Вечером Лидия сидела на диване. Буся лежала рядом, положив морду на колени. Из телевизора бубнили новости, но Лидия не слушала.

Гладила тёплую шерсть. Слушала мерное дыхание.

— Хорошо нам с тобой, Буся? — прошептала.

Буся открыла один глаз. Посмотрела преданно. И снова задремала.

Хорошо.

За окном начинало темнеть. Скоро ужин, потом последняя прогулка. А завтра — новый день. С утренней возней, прогулками, встречами во дворе.

Жизнь теперь снова имела смысл.
https://dzen.ru/a/aKsKwpCKvzOFgwRa