В памяти общества заключено огромное количество информации, в том  числе, и  неиспользуемой в данный момент. Некоторые эталоны, ценности,  нормы и знания могут лежать “невостребованными” в течение столетий, но  когда  наступает  критическая  ситуация,  начинает  распечатываться  соответствующая ячейка культурной памяти общества. Ключами же к таким  ячейкам  служат  символы,  воспоминания  об  определенных  событиях,  исторические судьбы, биографии и, прежде всего, имена. 

Имя  выдающегося  западносибирского,  а  затем  московского  предпринимателя,  Николая Мартемьяновича  Чукмалдина,  сегодня  уже  известно многим.

Основу его жизни составляет неустанная борьба за будущее Сибири, ее  развитие, создание в ней новых отраслей сибирской промышленности, науки,  образования, формирование новых направлений сибирской культуры.

И к концу жизни, став крупнейшим московским купцом-миллионером,  сибиряк  Чукмалдин  продолжал  приносить  пользу  родному  краю.  Его  многообразная  деятельность,  посвященная  Сибири  и  ее  народу,  достойна  самого большого уважения и памяти.

Чукмалдин  всю  свою  жизнь  занимался  промышленностью  и  коммерцией. Кроме того, он написал цикл очерков “Мои воспоминания” и  “Записки о моей жизни”, а также ряд публицистических статей, названных им “ Московские  письма”,  где  с  большой  искренностью  и  непосредственностью  рассказывает  о  себе,  о  своей  жизни,  о  своей  предпринимательской и культурной деятельности.

“Мы, русские люди, мало  чтим  и  помним таланты  своих  соотечественников,  а на  поприще  труда  и промышленности особенно. Выдающиеся имена мы едва помним в первом  поколении и вовсе забываем в поколении следующем... Мне всегда казалось  в  высшей  степени  ошибочным,  что  мы  не  делаем  усилий  запечатлеть  в  памяти подрастающих поколений имена людей, старавшихся о насаждении на их родине всего только полезного для народной жизни...

Не так чтут свои местные  таланты  жители  Европы.  Любой  город  строит памятники,  музеи,  школы  в память выдающихся людей в том месте,  где прошла их жизнь и  деятельность;  любая  провинция  гордится  именем  выдающегося  деятеля,  уроженца этой провинции, и спешит издавать его биографию, рассказы о его жизни и деятельности”, − писал Н. Чукмалдин о выдающихся людях своего времени.          Эти слова в высшей степени относятся и к нему самому.

Родился Чукмалдин в 1836 г. в деревне Кулакова, расположенной на  берегу  реки  Туры  недалеко  от  города  Тюмени.  Вышел  он  из  русской  трудовой крестьянской семьи.

Как и большинство детей Сибири, Чукмалдин  начал  трудиться,  когда  ему  было  около  шести  лет.  Он  помогал  отцу  изготовлять сани, телеги.

Мальчику шел десятый год, когда его отца выбрали  сельским старшиною для  сбора податей с крестьян. Считать и  записывать  подати было поручено маленькому Чукмалдину.

Это и были его первые в  жизни  деловые  бумаги.  Став  несколько  старше,  юный  Чукмалдин  начал выполнять  роль  писаря  у  сельских  старшин.  Собирая  подати,  мальчик  научился  бегло  считать  на  счетах  и  легко  справлялся  с  несложными  математическими операциями (переводом ассигнаций на серебро).

Вместе с тем,  такая  работа  требовала  особой  аккуратности  и  внимательности,  т.к.  считать  приходилось  с  утра  и  до  вечера.  Так  формировалась  в  будущем  предпринимателе смекалка, внимательность, вдумчивое отношение к делу. 

Деловые отношения в деревне в то время, узнаем мы из его книг, были  очень простыми. Понятия о кредите деревенские жители совсем не имели, а  всякую  сбереженную  копейку  прятали  дома  в  какой-нибудь  сундук  или  узелок из тряпок, закатывали в холстины или складывали в горшок, а затем  закапывали  горшок  в  землю,  в  углу  подполья. 

Если  крестьяне  и  давали  деньги  кому-нибудь  взаймы,  то  отмечали  это  зарубкой  на  бирке,  и  это считалось “верным обеспечением”. Из воспоминаний автора можно узнать,  что все деревенские расчеты велись добросовестно и честно, случаев спора  между должником и кредитором никогда не было, не было и случаев обмана,  когда кто-нибудь подводил в “сделке”.

В самых крайних случаях требовались  лишь  уверения: “вот  вам Бог  порука”  или “святой  угодник  Никола”.  Эту  крестьянскую честность в ведении дел, тягу к соответствию “слова” и “дела”  Чукмалдин впитал с детства в сибирской деревне.

До конца жизни он считал,  что “доверие и честность” являются главными нравственными ценностями, на которых строится культура предпринимательства.

Чукмалдин  получил  воспитание  и  образование  в  старообрядческой  среде. Из его воспоминаний становится ясно, что старообрядцы были долгое  время единственными носителями просвещения и грамотности в сибирской  деревне. 

Став  приказчиком,  несколько  лет  он  провел  в  старообрядческом купеческом доме Решетниковых, основанном на старозаветных порядках.

В  книге “Мои воспоминания” Чукмалдин характеризует предпринимательскую  деятельность в старой Тюмени. 

Торговля хорошо удавалась Чукмалдину, но ему, воспитанному в духе  честности  и  порядочности,  очень  скоро  начали  претить  ложь  и  обман,  присутствующие  в  коммерции. 

Первые  предпринимательские  успехи  Чукмалдина связаны с поисками им путей “честной торговли”. Новый способ  продажи товаров, предложенный приказчиком хозяевам и заключавшийся в  установлении  постоянных  цен  на  товары  лишь  с  двадцатипроцентной  прибылью, неожиданно не только удался, но и принес большие доходы.

Это  дало Чукмалдину возможность  после нескольких лет  работы  приказчиком  выйти в тюменские купцы.

Вторая  книга  воспоминаний  Чукмалдина  посвящена  его  купеческой  деятельности. В ней мы встречаемся уже с взрослым, окрепшим человеком,  своим  неустанным  трудом  и  сметкою  вышедшим  в  люди. 

С  еще  более  укрепившейся  верой  в  необходимость  честности  и  добросовестности  в коммерции автор включается в самые рискованные торговые предприятия и в  большинстве случаев выходит победителем.

Чукмалдин вносит ряд реформ в  торговлю чаем и шерстью, открывает новую, до него неизвестную отрасль  чайного  дела,  вносит  новый  товар  на  рынок  и  среди  всеобщего  кризиса  наживает сотни  тысяч рублей.

Он создает  валяльную  фабрику, дает товар  высокого качества для российских войск и заставляет изменить устоявшийся  порядок поставок товаров в российскую армию. И опять сотни тысяч рублей  прибыли, полученной за честность и нравственность в торговле.

В  книгах  Чукмалдина  можно  увидеть,  как  постепенно  складывается  позиция  автора,  определившая  его  личный  нравственный  кодекс  предпринимательской  деятельности. 

Основную  цель  жизни  русского  предпринимателя Чукмалдин видит в наживании денег не для собственного  обогащения, а ради возможности делать добро родному краю. 

“Чукмалдин торговал и наживал деньги словно не для себя, а по чьему- то поручению и доверенности. Он отдавал великий долг земле, которая его обогащала, щедро платя за находчивость и честную энергию. Такие дельцы в русской  жизни  встречаются,  и  влияние  их  на  все  окружающее  самое благотворное”, − писал о Чукмалдине современник [3, с. 3].

Чувство долга по отношению к своему краю и стране и как средство  для  выполнения  этого  долга  −  честная  и  добросовестная  предпринимательская  деятельность  −  центральная  мысль  всех  работ  Чукмалдина. “Выигрывает и богатеет в торговле только тот, кто оказывает услугу обществу. Наивыгоднейший товар − доверие, а доверие дается только  безупречной  честности  и  торговому  бескорыстию.  Богатеет  только  изобретатель,  пионер  нового  общеполезного  дела.  Все  то,  что  добыто  неправедно, посредством обмана, своекорыстия и  зла, носит в самом себе смерть. Жизненно прочно одно добро”, − писал он в своих воспоминаниях [2, Ч. I, с. 56]. 

Дорожить своей репутацией, думать о будущем предпринимательского дела  для  Чукмалдина  −  важнейшее  качество  предпринимателя: “Кто  не дорожит своей репутацией и не думает о будущем, для того обман другого в   целях барыша всегда выгоден и заманчив. Им, видимо, руководит правило: только бы захватить деньги, а там хоть трава не расти“ [там же, Ч. II, с. 20]. 

Выступая за честные методы в производстве и коммерции, Чукмалдин  сурово  осуждал  те  фирмы,  которые сколачивали  себе капиталы  на  лжи  и обмане  потребителей. Так,  с  большим  возмущением он пишет  об  исстари  ведущейся серии обманов в торговле чаем.

“Обманывать массу потребителей  на  всяком  фунте  или  осьмушке  чая,  массу  неизвестных  деревенских  бедняков, давая все сорта чая на четверть качества хуже или дороже против цен печатных... Быть может, кто-нибудь и скажет, что в чайной розничной торговле таков теперь обычай.

Но кто же делает такой обычай, как не сами фирмы? Кто заставил их идти путем скверного обычая, развитого в целую систему  грубого  обмана  потребителя?  Когда  они,  имея  установленную  репутацию  и  большие  капиталы,  должны  были  противодействовать  такой эксплуатации  потребителя... 

Ссылка  на  евреев,  успешно  развивающих систему  подобного  обмана,  ничуть  не  служит  им  ни  оправданием,  ни извинением. 

Приняв  ее,  тогда  пришлось  бы  оправдывать  всякие  обманы только потому, что их  делают другие. Упрек за подобные деяния  всецело тяготеет на многих русских фирмах, и тем он тяжелее, чем старше ее громкая былая репутация”, − читаем мы в “Московских письмах” Н. Чукмалдина [1, 1899, 17 февр.].

 

Антипатию  Чукмалдина  вызывали  и  те  его  современники-купцы, которые,  имея  большие  состояния,  растратили  их  впустую,  на  кутежи  и  роскошь, не сделав ничего полезного и нужного для родного края.

Например, из его писем мы узнаем об именитом тюменском купце, оптовом торговце чаем, владельце богатого особняка. Успех в торговле сопутствовал ему очень долго.  Однако  нелепая  жизнь  среди  кутежей  и  карт  обрекла  этого  купца умирать  в  задней  комнате  для  прислуги. “Где  теперь  баловень,  сынок-наследник  знаменитого  кожевенного  заводчика?  Все  им  прожито, растрачено,  а  сам  он  живет  в  кучерах  в  каком-то  маленьком  степном городишке.

Даже те купцы,  которых когда-то мой дядя  Семен ставил мне примером − Решетников  и  Котовщиков  −  окончили свою видную  карьеру довольно  грустным  образом... 

Современное  поколение  зажиточных  и богатых людей в Тюмени большей частью уже не побеги от старых пней, не потомки местных родовитых семей, а совсем новые растения...” − с горечью пишет автор [2, Ч. II, с. 9].

Анализируя  работы  Чукмалдина,  можно  заметить,  что  важным мерилом нравственности в деятельности предпринимателя для него является чувство  справедливости  по  отношению  к  другому.  В  конце  жизни  он переносит эту мерку с отношений личных уже на отношения общественные.

Несправедливое  налогообложение  в  государстве  заставляет  его  делать выводы,  имеющие  уже  не  частное,  а  общероссийское  значение. 

Пройдя суровую  жизненную  школу,  обретя  богатство  и  положение,  Чукмалдин   начинает сомневаться в справедливости существующей социальной системы.

Его мысли актуальны и для сегодняшнего времени.

Вот  что  говорит  представитель  капитала,  нажитого  многолетним трудом: ”Система  налогов,  падающих  всей тяжестью на бедные классы,  − есть  тяжелая несправедливость,  и,  как  таковая,  должна  быть  уничтожена, она, кроме вреда в настоящем, несет в себе вред и для будущего, усиленно обедняя бедного и обогащая богатого.

Мы, люди имущие, обязанные, кроме заповеди, преподанной нам Спасителем мира, помогать бедным, поступаем как  раз наоборот  и не возвышаем голоса против существующей системы, помогающей  богатому  и  забывающей  бедного.  Пора  нам  прислушаться  к голосу  совести  и  сказать  во  всеуслышание,  что  все  налоги  должны  быть несены людьми имущими, и что налогом прямым и косвенным должен быть обложен не бедняк, а капитал, крупный промысел и роскошь...” [там же, Ч. II, с. 57].

Облагать налогом, по мнению Чукмалдина, следует не бедных людей, достающих средства к жизни продажей своего труда, а человека, имеющего капитал.  Только такие  налоги будут с  его точки зрения  нравственными  и справедливыми.

“Мы многое позаимствовали у западной культуры, − пишет он далее, - Отчего бы не позаимствовать и их систему налогов, по которой обыватель платит не только больше, чем большим он владеет капиталом, но, чем большим он владеет капиталом, тем выше и выше платит он проценты с каждой сотни марок своего валового дохода. Уметь заимствовать хорошее, уметь применять его к нашему национальному быту − это заслуга” [1, 1898, 21  февр.]. 

Всемерно  содействовать  проникновению  справедливости  в  общественную систему − вот в чем видит свой нравственный долг сибирский капиталист.

В  работах  Чукмалдина  мы  находим  мысли,  касающиеся  и промышленного развития страны. Он осуждает тех купцов, которые берутся за  дело,  но  боятся  риска,  новаторства,  смелой  решительности,  открытия новых видов промышленности, консервативны в своей основе и учитывают лишь  сиюминутные  выгоды.  Лишь  деловитость,  предприимчивость, инициатива  предпринимателей  могут,  по  мнению  Чукмалдина, способствовать промышленному развитию России. Чукмалдин был убежден, что выигрывает лишь “пионер дела”.

Чукмалдин  горячо  сочувствовал  всему  новому,  прогрессивному,  что появлялось в обществе и в промышленности.

Так, с большим одобрением он писал  о  появлении  и  развитии  в  Западной  Сибири  новой  для  нее промышленности − сахарного производства.

Любя свою страну и мечтая о создании  в  ней  крупного  предпринимательства,  Чукмалдин  особое,  в  том числе  и  нравственное  значение,  придавал  развитию  тех  отраслей промышленности, которые были исконно и издревле русскими и которые, по его мнению, нужно было специально охранять и поддерживать.

“У нас есть виды  промышленности  излюбленные,  забота  и  покровительство  которым считаются  как  бы  священными...”,  −  писал  он.  Так,  промышленностью исконно  русской,  которую  следовало  особенно  поощрять,  он  считал традиционную для Сибири кожевенную промышленность.

“На кожевенных заводах  все  свое,  русское,  начиная  с  сырья,  материалов  и  оканчивая персоналом служащих на заводах, не исключая и самих хозяев предприятий.  Кожевенное  производство  так  старо,  как  стара  сама  Россия,  о  нем упоминается  еще  в  летописях.  Не  преграды  надо  ставить  кожевенной промышленности,  которая  по  складу  жизни  всегда  была  основной  и необходимой,  а  ставить  интересы  ее  во  главе  забот  о  русской промышленности”, − читаем мы у Чукмалдина [там же].

Развивать  технологию  русской  промышленности,  соединяя  в  ней старые традиционные и новые прогрессивные методы, − вот что составляет, с точки  зрения  Чукмалдина,  важное  поле  деятельности  для  сибирских капиталистов. 

Другой  отраслью  исконно  русского  предпринимательства, о  которой Чукмалдин  много  писал  и  которую  поддерживал,  была  торговля  чаем.

Торговля  чаем,  по  мнению  Чукмалдина,  имела  и  большое  нравственное значение для России, так как можно было давать народу все новые и более дешевые  сорта  полезного  для  здоровья  напитка,  а  также  содействовать  с помощью  пропаганды  чая  уменьшению  пьянства  в  стране. “Для  меня интересы  беднейшего  потребителя  чая  важнее  всего...”  −  читаем  мы  у Чукмалдина [там же, 1898, 18 дек.]. 

В 1872 г. Чукмалдин переносит свою деятельность на более широкую арену. Он переезжает в Москву, в которой живет тридцать лет и с которой связаны  последние  годы  его  предпринимательского  труда. 

Купечество московское  резко  отличалось,  с  точки  зрения  Чукмалдина,  от западносибирского  своим  духом,  традициями,  ценностями,  морально-деловыми  качествами. 

Взаимоотношения,  на  которых  основывалось сибирское предпринимательство (взаимовыручка, взаимодоверие, честность, коллективизм),  к  удивлению  Чукмалдина,  для  Москвы  оказались неподходящими.  Традиционная  сибирская  тяга  к  объединению,  созданию землячеств  в  Москве  также  была  бесполезной. 

Здесь  существовали совершенно  иные  отношения,  основанные  на  личной  пользе. “Сибирские приемы  и  отношения  были  в  Москве  непрактичны,  а,  иной  раз,  и  прямо невозможны, − читаем мы у Чукмалдина…, − В Москве же я встретил совсем другое отношение.

Здесь на первом плане, заглушая доброжелательность к другому,  стояла  сухая  личная  выгода,  требовавшая  всегда  вексель  и проценты. Быть может, в больших промышленных центрах такие отношения и неизбежны, но в первое время они казались мне очень уж эгоистичными.

Скоро  я  понял,  что  сибирская  система  доверия  в  Москве  решительно неприменима, и, если я не хочу разориться, то надо чутко сторожить всякое поползновение на мой карман московского промышленного человека” [2, Ч. II, с. 55-56].

 

Кроме труда коммерческого, важной стороной жизни Чукмалдина была его  культурная  деятельность.  Всеми  жизненными  успехами  он  обязан, прежде всего, себе, своему неуклонному стремлению к самообразованию и саморазвитию.

Чукмалдин много читал и доставал книги, где только было можно.  

Вместе  со  своим  товарищем (приказчиком  М.А.  Рыловым) Чукмалдин  занимался наблюдениями  над  местными  метеорологическими явлениями и посылал сведения в Петербургскую обсерваторию.

С большой симпатией и благодарностью Чукмалдин писал о людях, которые помогали ему  в  самообразовании. 

Тюменский  мещанин  Шмурыгин  давал  юноше книги.

Учитель словесности Тюменского  уездного училища  Н.И. Яковлев, “прекрасный  и  душевный  человек”,  помогал  Чукмалдину  овладеть грамматикой. 

Но  особенно  Чукмалдин  считал  себя  обязанным К.Н.Высоцкому,  который  оказал  на  формирование  личности  будущего писателя  самое  положительное  влияние.  В  его  кружке,  где  обсуждались общественные  проблемы  и  вопросы  образования,  учился  Чукмалдин объединять воедино бизнес, культуру и человеколюбие.

Чукмалдин  был  не  только  способным  писателем,  но  и  умелым публицистом.

Еще будучи совсем молодым, в 1860 г., он писал профессору Московского университета крупному политэконому И.К. Бабету, что хотел бы  работать  корреспондентом  в  издававшемся  им “ Вестнике промышленности”. 

Бабет  выразил  согласие,  и  с  этого  момента  началась публицистическая  деятельность  Чукмалдина.

Он писал статьи о Сибири  и Тюмени  в “Вестник  промышленности”,  в  газеты “ Урал” (Екатеринбург), “Тобольские  губернские  ведомости”, “Санкт-Петербургские  ведомости”, ”Сибирскую торговую газету” (Тюмень) и другие издания.

“Тюмень  вообще  скудна  общественной  инициативой,  а  тем  более  в прежнее  время,  так  что  деятельность  Чукмалдина  в  этом  направлении оставила заметный след в новейшей истории Тюмени”, − писал публицист, современник Чукмалдина, − П.М. Головачев [3, с. 31].

 

На наш взгляд, наиболее важной стороной деятельности Чукмалдина  явилась  его  просветительская  деятельность.  Огромный  интерес  и  тягу  к просветительству сохранял Чукмалдин до самой старости (автор считает, что 63 года – старость???- пр.авт.).

Пронеся через всю жизнь  одну  мысль  −  экономически  и  культурно  развить  Сибирь  −  автор “Моих воспоминаний” большое значение придавал проектам регионального и промышленного развития края.

Так, он принимал участие в  обсуждении вопросов строительства  Великого Сибирского  железнодорожного пути. 

Он один из авторов продуманной и обоснованной “Записки о плавании по реке Туре пароходов и  о направлении предполагаемой железной дороги” [4].

В записке отстаивалась идея проведения железной дороги через Екатеринбург к Тюмени.

 

В 1897 г. Чукмалдин представил по просьбе Министерства финансов свои  соображения  о значении  для  Сибири  Северного  морского пути.

Как человек  авторитетный,  культурный  и  как  патриот  Сибири  Чукмалдин глубоко  сознавал  важность  Северного  торгового  пути  и  необходимость беспошлинного ввоза европейских и российских товаров через устья рек Оби и Енисея.

 

Однако  больше  всего  любил Чукмалдин  свою родную деревню. 

Это была  трогательная  привязанность.  Чукмалдин  помогал  односельчанам  как только мог.

Он давал деньги на взнос податей, если крестьяне не могли их уплатить. В случае больших пожаров (как, например, пожар 1894 г., когда выгорело две трети деревни) Чукмалдин оказывал своим землякам помощь хлебом, одеждой, чаем, сахаром, деньгами.

Стремясь развивать земледелие, добиться большей рентабельности сельского хозяйства, Чукмалдин закупал в Европе  новую сельскохозяйственную  технику, посылал на  родину  в  свою деревню и настаивал, чтобы крестьяне овладели методами работы на них.

Он постоянно  интересовался  достижениями  по  выведению  новых  семян  и огородных  культур. 

Однажды  его  посетила  идея  развить  в  Сибири пчеловодство,  что  впоследствии  и  привилось.  Чукмалдин  обещал  платить тем,  кто  заведет пчел,  по  пятнадцать  рублей  за  каждый  улей. 

Н.М.Чукмалдин предполагал  открыть  в  Кулаковой  технико-земледельческое  училище.  Он хотел, чтобы учащиеся одновременно овладевали и азами наук, и основами ремесла,  а  также культурными  традициями  деревенского  труда. Но он  не успел осуществить свой замысел.

Долго и упорно боролся Чукмалдин против деревенского кабака. На протяжении  двадцати  лет  он  платил  крестьянским  обществам  деревень Кулаковой  и  соседней  с  ней  Гусельниковой  за  то,  чтобы  они  никому  не давали  права  на  открытие  питейных  заведений. 

Но  свой  очерк, рассказывающий об этой борьбе, Чукмалдин с горечью заканчивает словами: “…кабак меня победил” [2, Ч. I, с. 33-34].

В Кулаковой Чукмалдин построил каменную  двухэтажную  школу  и  до  конца  своих  дней  ежегодно  вносил деньги  на  ее  содержание.  При  школе  была  создана  библиотека-читальня, книги для которой он посылал из Москвы.

Рядом со школой в деревне был разбит большой красивый парк, который и до настоящего времени является украшением  Кулаковой. 

В 1891 г.  при  школе  было  введено  обучение ручному  труду,  для  этого  построена  столярная  мастерская. 

После  смерти Чукмалдина  кулаковская  школа,  по  словам  П.М.  Головачева,  стала именоваться “Чукмалдинской” [3, с. 44]. 

 

Много сделал Чукмалдин и для города Тюмени. Он был организатором и учредителем ряда предприятий, направленных на общественную пользу.

Заботясь  о  способных  детях,  Чукмалдин  многое  сделал  для  организации частной  школы,  которую  содержала  М.  Канонникова.  Школа  была предназначена  для  подготовки  детей  в  средние  учебные  заведения. 

Была   открыта  Чукмалдиным  и  фабрика-школа  для  обучения  ковровому производству. 

Чукмалдин  помогал  местному  обществу  попечения  об  учащихся  то присылкой  книг,  то  обуви,  то  учебных  пособий. 

Бесплатная  библиотека-читальня  общества  была  учреждена  главным  образом  на  средства

Чукмалдина.

Горячо  любя  родные  места,  Чукмалдин  давал  Тюменскому Александровскому реальному училищу средства на три ежегодных премии за лучшие  сочинения о  Тюмени  и Тюменском  уезде. 

Он  хотел,  чтобы были сделаны научные описания города и уезда в естественном, историческом и экономическом аспектах.

Пытался  Чукмалдин  поднять  и  культурный  уровень  людей, занимающихся торговой, коммерческой деятельностью в Тюмени. Он явился инициатором  открытия  приказчичьего  клуба,  созданного  с  целью расширения кругозора, деловых знаний приказчиков.

Живя в Москве, Чукмалдин являлся одним из учредителей общества содействия учащимся-сибирякам. 

Чукмалдин много путешествовал. Его путешествия длились иногда по два-три месяца.

Он объехал всю Россию. Особенно Чукмалдина интересовала древняя история российских городов и их старинные памятники.

Был он и в Западной  Европе,  Палестине,  Египте. 

Каждое  путешествие  записывалось Чукмалдиным, его публицистические заметки печатались в газетах, а затем выходили отдельной книжкой.

Тонкая наблюдательность, точность, особая, народная  точка  зрения  придают  статьям  Н.М.  важное  культурное значение.

 

Другой страстью Н.М. Чукмалдина было приобретение им древних и ценных славянских книг и пергаментов [см. 6].

Отыскивая книги, Чукмалдин приобретал  лишь  те,  которые  вносили  особый вклад  в  развитие  русского просвещения, книгопечатания и культуры.

В 1896 г.  Чукмалдин  купил  большую  и  очень  ценную  коллекцию местной флоры и фауны у И.Я. Словцова, директора Тюменского реального училища.  К  этой  большой  коллекции  Чукмалдин  присоединил  редкости, купленные им во время путешествий за рубежом.

…После многих трудностей замысел Чукмалдина о создании музея в Тюмени все же осуществился.

На сегодняшний  день  из 10737 предметов  экспозиции  тюменского краеведческого музея 9507 куплено, собрано и подарено Чукмалдиным.

Умер  Чукмалдин  в 1901 г.  за  границей,  в  Берлине,  куда  он  уехал лечиться  от тяжелой  болезни. 

Он  мог  бы  быть  похоронен  с  почестями  в Москве,  однако  завещал  похоронить  себя  в  родной  деревне  Кулаковой,  расположенной близ Тюмени, где родился и вырос, и которую описал в своих книгах. 

 

В  Кулаковой  на  средства  Чукмалдина  была  построена  красивая  церковь.

В  архитектуре  фасада  церкви  была  представлена  древнерусская символика. Строительство церкви закончилось весной 1901 г., и на 9 мая было назначено освящение церкви.

Но в этот же день, вместе с освящением, состоялись  и  похороны  Николая  Мартемьяновича  Чукмалдина,  прах которого был привезен на родину из Германии…

... Он лежал, как спал. Все удивлялись, что тело так хорошо  сохранялось.  Кулаковцы говорили,  что  из  гроба был  выкачан воздух, поэтому тело не разлагалось.

 

К  сожалению,  сегодня  западносибирское  предпринимательство обезличилось.

Ярких имен, которых можно сравнить с именем Н.М.Чукмалдина,  почти  нет. 

Если  раньше  главным  делом предпринимательства было служение своему краю, то теперь, когда главным мотивом стал личный успех, выдающихся предпринимателей, готовых  всеми силами  помогать  региону,  почти  не  стало. 

…В 2000-х  гг.  мои  земляки  с удивлением  узнали,  что  среди  мировых долларовых  миллионеров,  четыре имеют отношение к нефти и газу Тюмени.

Что остается моим согражданам  - порадоваться за их успех и понять, почему большая часть населения страны и региона живет ниже черты бедности…

 В некрологе, посвященном Чукмалдину, о нем справедливо говорится как о выдающемся сибирском просветителе, который очень много сделал для прогресса  и  просвещения  своей  родины. 

Его  биография  может  служить средством убеждения, апелляции к историческому опыту в процессе поиска и становления ценностей современного российского предпринимательства.

1. Чукмалдин Н.  М.  Письма из Москвы // Сибирская  торговая  газета. 1897. 27 июля, 30

июля, 14 авг.; 1898. 17 февр., 19 февр., 21 февр., 11 апр., 27 июня, 18 дек., 29 дек.; 1899. 17

февр.

2. Чукмалдин Н. М. Мои воспоминания. Ч. I. СПб., 1899.; Ч. II. Чукмалдин Н. М. Записки

о моей жизни. Посмертное издание книги. М., 1902. 

3. Головачев П. М. Жизнь и деятельность Н. М.Чукмалдина. Тюмень, 1903.

4.  Чукмалдин  Н.  М.,  Высоцкий  К.  Н.  Записка  о  плавании  по  реке  Туре  пароходов  и  о

направлении предполагаемой железной дороги. Тюмень, 1972.

5.  Шарапов  С.  Памяти  Н.  М.  Чукмалдина.  Предисловие  к  книге // Чукмалдин  Н.  М.

Записки о моей жизни. М., 1902.

6. Беспалова Л. Г. Тюменский край и писатели XVII–XIX веков / Л. Г. Беспалова, Ю. М.

Беспалова. Екатеринбург: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1998. С. 155-172.   13

Ю.М. Беспалова (Тюмень) – Чукмалдинские чтения - 2010