Музей И.Я.Словцова
Итак, Иван Яковлевич Словцов - член Стокгольмской Академии наук, удостоен медалями Русского географического общества и Линеевской медалью Стокгольмской Академии, действительный член археологических обществ Берлина и Финляндии.
Первый музей, в становлении которого он активно участвовал, был Омский краеведческий, основанный в 1878 г. при Западно-Сибирском отделе Императорского Русского географического общества (ЗСОИРГО). Кроме Ивана Яковлевича, в его создании и становлении принимали участие генерал-губернатор Н. Г. Казнаков, ставший покровителем Отдела и музея при нем; С.И.Гуляев М. В. Певцов, Н. М. Ядринцев, С. П. Швецов, Г. Н. Потанин и многие другие.
От И. Я. Словцова в музей поступили до 300 видов птиц и млекопитающих Кокчетавского уезда, чрезвычайно ценная в научном отношении коллекция жуков 380 видов из окрестностей Омска (500 экз.), 80 образцов горных пород Кокчетавского уезда, рога лося, гербарий в 400 определенных видов растений Кокчетавской флоры (1200 экз.), каменная баба, найденная в Кокчетавском уезде на р. Чаглинке, и 2 каменных молота.
От действительного члена С. И. Гуляева - 2 фотоснимка с групп северных инородцев, бурханы из желтой меди, китайские бурханы из розового вана (глины), китайские разноцветные визитные карточки и проч.
Накопленные в экспедициях ученых коллекции давно нуждались как в тщательном изучении, так и в популяризации, и идея создания Сибирского музея возникла как нельзя кстати – появилась возможность познакомить жителей Омска, сибиряков и россиян с интереснейшей материальной и духовной историей не только Сибири, но и прилегающих к ней территорий: Казахстана, Монголии, Китая, Алтая, Восточной Сибири, Севера Сибири и др. К тому же по приказанию покровителя Отдела генерал-губернатора Западной Сибири Н. Г. Казнакова в процесс сбора коллекций, среди которых было немало диковинок, включились и государственные учреждения Акмолинска, Тобольска, Омска.
В 1879 г. И.Я.Словцов по особому приглашению переезжает директором Александровского реального училища в г. Тюмень, куда везёт экспонаты, не вошедшие в омскую коллекцию, размещает их и использует в учебных целях. Однако основная часть коллекции хранится в тюках его квартиры, и он по-прежнему каждый раз извлекает самые интересные экспонаты, когда в Тюмени ожидают приезда каких-нибудь высокопоставленных особ. С его коллекциями ознакомились князь Н.Д.Голицын (последний председатель Совета Министров Российской империи), американский биолог Т.Х.Морган (один из основоположников генетики), академик И.П.Павлов (крупнейший физиолог, создавший учение о высшей нервной деятельности) и многие другие. И, видимо, уважаемые историки, когда пишут, что «Тюменский областной краеведческий музей, построенный в 1879 году, … первоначально располагался в здании Александровского Реального училища» - имеют в виду именно квартиру Ивана Яковлевича, действительно располагавшуюся на территории училища.
В 1891 г. И.Я.Словцов едет в Санкт-Петербург, чтобы показать часть своей коллекции в академических кругах. Однако его поджидает несчастье: на передаточном поезде в Москве всё сгорает. Что именно было утрачено, установить сейчас практически невозможно. Этот случай нанёс сильный психологический удар Ивану Яковлевичу – от пережитого обострился гастрит, причём до такой степени, что периодически он мог передвигаться только на костылях или вообще прибегать к помощи инвалидного кресла. Несмотря на неоднократные курсы лечения за рубежом, Иван Яковлевич до конца своей жизни так и не смог избавиться от болезни…
Конечно, уцелевшую часть коллекции Иван Яковлевич постоянно пополнял, но сил на это становилось всё меньше. Также он постоянно хлопотал перед городскими властями о выделении под музей специального здания, ведь не могла же коллекция постоянно находиться в тюках. Но у города были более важные задачи, чем развитие знаний и кругозора населения – здание так и не выделили.
Тогда И.Я.Словцов решил действовать через Тюменского и Московского купца 1 гильдии Н.М.Чукмалдина, уроженца, благотворителя и патриота Тюменского края (вклад Н.М. Чукмалдина в дело создания в Тюмени музея неоценим, и до сих пор самыми интересными экспонатами областного краеведческого музея являются вещи и книги, им приобретенные и подаренные музею).
Вроде бы Словцов продал часть своей коллекции Чукмалдину, а уже тот хочет подарить её городу, но с одним условием – чтобы было выстроено специальное просторное здание под музей. Но чиновники опять не нашли возможным выделить средства. Николай Мартемьянович тогда дарит свои экспонаты Реальному училищу (хотя свою часть он и не забирал – все экспонаты всё время так и лежали в тюках в стенах ТРАУ). Хорошо, что он это оформил до своей преждевременной смерти в 1901 году – в противном случае наследники вполне могли всё растащить…
Какова же была коллекция И.Я.Словцова, что её ставили в один ряд с крупными европейскими музеями того времени? Сейчас об этом могут поведать только два источника: каталог музея, составленный в 1905 году, и чудом сохранившаяся одна из инвентарных книг той поры.
Отдел минералогии состоял из 1623 экспонатов, среди них 500 образцов из разных уголков земного шара, определённые французскими минералогами, образцы россыпей самородного золота, серебра, меди и платины. Особо ценной была коллекция окаменелых отпечатков жизни из девона, юры и каменноугольного периода (75 экспонатов). Было 3 куска янтаря с заключёнными внутри насекомыми, образец лавы из кратера Везувия и многое-многое другое.
Обширная ботаническая коллекция включала в себя: сборы из Северной Швеции и Скандинавии ( 187 видов/250 экз.), растения из других губерний России: Орловской (300 гербарных листов). Воронежской (300), Киргизской степи (200), Верхней Кети (50), окрестностей Тифлиса (75) и Санкт-Петербурга (111 образцов), с Денежкиного Камня (212 видов!), более 200 видов образцов древесных пород из многих стран мира. Более подробно была исследована, конечно же, местная флора: 425 видов, представленных 1100 экземплярами. Причём для занятий с учащимися был свой фонд из 225 экземпляров, из них 150 видов собрано учениками училища.
Ещё более интересной была зоологическая коллекция. Среди всего выделялись весьма любопытные экспонаты «мини-кунсткамеры»: звери-уродцы, заяц-меланист, альбиносы (белка, крыса и лисица). Интересны сборы эндемиков Средней Азии: рыб и пресмыкающихся. Из крупных чучел были белый медведь с медвежонком, два лося, благородный олень, кабарга и горный козёл. Птиц было более 500 чучел, причём виды почти не повторялись. Среди них были и достаточно редкие: дрофа (последняя встреча с этой птицей в Тюменской области датируется 1960-ым годом), стерх из окрестностей Тюмени, чёрный аист из Тавдинского района, почтовый голубь.
В музее были и экзотические животные из жарких стран: американские тропические птицы, аллигатор, чучело акулы-катрана. Насекомые представлены были 1500 экз. (из них 300 шт. тропические). Их учёт шёл коробками, и потому мы сейчас не знаем, что было в той коллекции. Особой строкой шла коллекция жуков (50 экз.), собранных лично И.Я.Словцовым. Среди беспозвоночных были и раковины моллюсков.
Самой зрелищной считалась, конечно же, палеонтологическая коллекция. В основном это были многочисленные кости четвертичных млекопитающих (около 500 экспонатов), среди которых особо можно выделить три относительно полных скелета: мамонта, ископаемого бизона и шерстистого носорога (лежал на стеллаже несобранным). Скелет мамонта, найденный при И.Я.Словцове и экспонирующийся по настоящее время в Тюменском областном краеведческом музее «является самым крупным из числа других монтированных скелетов в музеях нашей страны. Так, например, длина плечевой кости в скелете Вашего мамонта = 103,5 см....». Самый крупный в мире - в одном из музеев Германии, его высота 430 см. Упоминание о тюменском скелете мамонта можно встретить даже у зарубежных авторов, где указывается его высота в 279 см. Реально его рост больше, т.к. «один и тот же скелет можно смонтировать по-разному, делая его, если нужно, длиннее и выше. Ваш скелет, пожалуй, занижен» т.к. его сборка, начиная со Словцова и до 1984 г была далеко не идеальной, «слоновья». «Словцов ..., к сожалению, не был специалистом -анатомом, да и не имел в своём распоряжении опытных препараторов, слесарей и других специалистов. Заслуга его большая, что в те годы, почти без посторонней помощи, ему удалось поставить этот скелет» - свидетельствует известный палеонтолог, профессор В.Е.Гарутт. Причём во времена И.Я.Словцова эти скелеты были гораздо полнее: у бизона были полные рога, на месте все ребра и копыта. А у мамонта были на месте все фаланги и кости плюсны, и даже в конце 1940-х гг. он являлся «одним из самых полных скелетов этих животных».
…В дальнейшем история Тюменского краеведческого музея, как и многих других в России, была очень непроста и тесно связана со всеми историческими процессами, которые переживала страна:
1917-1919 гг. - свертывание экспозиций и прекращение деятельности музея;
1920-1925 гг. - преобразование в самостоятельный губернский музей с включением в его состав коллекций музея, существовавшего при бывшем Александровском реальном училище (в 1945 г. переименован в Тюменский областной краеведческий музей). Первые шаги по воссозданию экспозиции;
1926-1941 гг. - становление и развитие научно-исследовательской работы музея, успешное комплектование фондов, активная экспозиционная и пропагандистская деятельность. Директором музея в этот период был Павел Афанасьевич Россомахин, ученик И.Я. Словцова;
1941-1943 гг. - экспозиция музея была вновь свернута, в его здании располагался госпиталь;
1943-1945 гг. - возобновление деятельности музея; с 15 июля 1943 года он вновь открыт для посетителей, а 19 мая 1945 года получает статус областного краеведческого;
1945-1981 гг. - музей становится научно-исследовательским учреждением, совершенствует и развивает все виды деятельности;
1981-1996 гг. - значительное расширение научной специализации и повышение уровня исследовательской, экспозиционной, фондовой и просветительской работы, получение музеем новых зданий и помещений, создание сети филиалов, возрастание роли музея в культурной жизни Западно-Сибирского региона.
Для пополнения музейных фондов, обновления экспозиций и создания новых выставок музей регулярно осуществляет историко-этнографические, археологические, ботанические, энтомологические экспедиции.
в 1995 году на научно-практической конференции, посвященной 150-летию Ивана Словцова, Тюменскому краеведческому музею присвоили имя его создателя – И.Я.Словцова.
И вот новое решение:в Тюмени решили объединить два музея - краеведческий и изобразительных искусств. О слиянии двух тюменских областных музеев пишет Ирина ТАРАБАЕВА («Тюменские Известия», 31.01.2009):
О слиянии двух тюменских областных музеев — краеведческого и изобразительных искусств — много говорили, спорили, писали. Учреждения боялись потерять индивидуальность. Тем не менее, несмотря на протесты их сотрудников, слияние было осуществлено. Музейщики продолжили работать в обычном режиме, поддерживая заведенный порядок. Но потеря все же произошла.
Новая структура ГУК ТО «Музейный комплекс» в процессе объединения фондов утратила имя выдающегося ученого, исследователя Сибири и организатора музейного дела Ивана Словцова, чья коллекция когда-то стала основой не только для Тюменского, но и для Омского музея. Как такой конфуз с наименованием мог случиться, непонятно? Какое-то время общественность молчала, пребывая в недоумении. Потом послышался ропот.
Известные в Тюмени научные и музейные работники, историки и просто неравнодушные люди написали письмо на имя губернатора Владимира Якушева с просьбой вернуть музею имя. Пришел сигнал от соседей по области. Общество ямальских краеведов «Обдория» тоже направило письмо с просьбой «разобраться в факте неуважительного отношения к имени Словцова», но в адрес спикера областной Думы Сергея Корепанова.
В новом уставе «Музейного комплекса» говорится, что учреждение является правопреемником краеведческого музея. В таком случае, куда же из документа исчезло указание имени, которое было присвоено музею в 1995 году на научно-практической конференции, посвященной 150-летию Ивана Словцова? Вероятно, за хлопотами (столько бумаг пришлось переделать!) не заметили, как вместе с водой выплеснули ребенка.
Мы напрямую обратились к директору «Музейного комплекса» Павлу Головину за разъяснениями по данному вопросу. Вот что он нам ответил. В соответствии с приказом комитета по культуре Тюменской области №29 от 20 января 2009 года через месяц будет подготовлен проект изменения распоряжения правительства области о переименовании ГУК ТО «Музейный комплекс» в ГУК ТО «Музейный комплекс им.И.Я.Словцова». А до 10 февраля этого года сам музей внесет необходимые изменения в учредительные документы и направит бумаги в налоговую инспекцию для регистрации в соответствии с действующим законодательством.
«Мы считаем сохранение этого достойного имени исторически справедливым, — сообщил Павел Эдуардович. — Собрание сибирских древностей из личных коллекций ученого-энциклопедиста И.Я.Словцова, чьи научные труды были широко известны в Европе и Америке, удостоены медалей Стокгольмской академии и Русского географического общества, составили в конце XIX века основу Тюменского музея. База вновь созданного ГУК ТО «Музейный комплекс» — это Тюменский областной краеведческий музей им.И.Я.Словцова с его уникальными фондами (более 300000 музейных предметов) и Тюменский областной музей изобразительных искусств (12000 предметов), фонды которого также до 1956-1957 годов были в составе ТОКМ. Нам дорого внимание широкого круга общественности к проблемам и судьбе Тюменского музея».
До 10 февраля 2009 года ГУК ТО «Музейный комплекс» внесет необходимые изменения в учредительные документы и вернет себе имя Словцова.
В 2008 году одна из улиц Тюмени названа в честь И.Я.Словцова - район улиц Широтной-Народной в Восточном микрорайоне.
В этом щекотливом деле, по-видимому, принял активное личное участие Геннадий ЗАЙЦЕВ, который считает, что без патриотизма нет возрождения России:
«… взять случай с Тюменским областным краеведческим музеем, которому в 1995 году решением Тюменской областной Думы было присвоено имя просветителя и первого собирателя древностей Ивана Яковлевича Словцова. Только вот чиновники от культуры, преобразовав в 2008-м музей в музейный комплекс, решили, будто Словцов тут ни при чем. Разве можно было с этим согласиться? Так вычеркивают из памяти будущих поколений деятельность наших великих предшественников. А потом сетуют, что не та растет молодежь, что нет у нас национальной идеи. А она в нашей исторической и социальной памяти, в нашем богатейшем культурном наследии, к которому относится и И. Я. Словцов. И мы добились возвращения музейному комплексу его имени…».
(ГЕННАДИЙ СТЕПАНОВИЧ ЗАЙЦЕВ.
Историк и краевед. После службы в армии вернулся на Ямал и вел историю в Сёяхинской средней школе, где его отец в ту пору был директором. Организовал там кружок краеведения и школьный музей.
Кандидат исторических наук. Ведущий сотрудник института гуманитарных исследований ТГУ.
Почётный атаман Я-НАО. Полковник Союза казаков России.
Заместитель атамана Сибирского казачьего войска Союза казаков России, которое включает 9 субъектов в РФ и Казахстан).
С 1989 года ТОКМ проводит ежегодные научно-практические краеведческие конференции, получившие название"Словцовские чтения", которые собирают ведущих ученых Западной Сибири, музейных работников, краеведов, преподавателей и студентов вузов. Эти конференции являются значительным событием в научной и культурной жизни Сибири. Материалы "Словцовских чтений" публикуются в сборниках ТОКМ.
В последние годы активизировалась издательская деятельность музея. Он выпускает "Ежегодник ТОКМ", каталоги коллекций, методические рекомендации, рекламную продукцию. В настоящее время формируется своя издательская база, приобретено необходимое оборудование. Идет активная компьютеризация основных видов музейной деятельности.
Вроде бы всё прекрасно, но в последние годы Словцовские чтения проводятся не каждый год – нет денег (это в Тюмени - нефтяной скважине России!).
И в музее, судя по словам его бывшего сотрудника, истинным краеведам и патриотам края работать всё труднее:
«Я ухожу из музея. Вообще-то это не совсем верно. Не я ухожу из музея. Или я – но не из музея. Уже. Я пришёл в него 15 лет назад на зарплату в 240 рублей. С 5-го курса истфака. Уговаривали всей семьёй – да, гроши, но ты же ещё студент, до работы две минуты пешком, ну хоть полгодика – пока вуз не закончишь. Задержался.
Денег не было и после, их вообще там нет – по крайней мере, для самих музейщиков. Это тяжело. Особенно тяжело было в 90-е годы, когда и эти гроши задерживали по 2-3-4 месяца. Директор, только что вернувшаяся из очередного турне – кажется, с конгресса ИКОМ в Австралии, со свежими впечатлениями и кимоно на память (посадка в Японии) – выглянув из кабинета, даёт очередной добрый совет: «Берите отпуск без содержания». Видимо, чтоб постоять на паперти.
Ну да бог с ним, не в этом суть. Деньги можно заработать в другом месте и, как показала жизнь, весьма успешно. Деньги – это заработок. А музей – это работа. Экспедиция на «мёртвую дорогу». Поездки по дальним деревням, поиски последних раритетов, погоня за вечностью, которая каждый день ускользает от нас – умирают люди, погибают вещи. Похоже на охоту, но трофеи никогда не достаются победителю – только музею. И с этим не хочется спорить, потому что это правильно. Ведь ты – временен, а музей – вечен.
Диссертации? Некогда. Надо работать, точнее, успеть и заработать и поработать – иначе опоздаешь. Постеснялся попросить старый снимок у дедушки, а пару месяцев спустя просить уже не у кого. Слишком поздно пришёл к маме убитого в Чечне журналиста, а она уже выбросила все снимки и раздала вещи – каждый переживает по-своему. Циничная работа: прийти к людям, чтобы выпросить у них самое дорогое, то, что они хранили всю жизнь. Разумеется, бесплатно – денег всё равно не дадут, не до этого. Благородная работа – ты знаешь, что это единственный шанс спасти эти вещи и эту память. В конце концов, не для себя стараешься.
Это не нужно никому. Учёные смеются – на краеведческом мелкотемье степеней не заработать, лучше уж историю Африки изучать. Начальству вообще плевать – у него свои заботы. Идёшь на преодолении, порой на жилах, на нервах. Видимо, они порвались, кончился ресурс.
Я не могу больше слышать, что в музее не должно быть науки. Я легко представляю себе такой музей, но не понимаю, что я в нём делаю.
Я не могу больше доказывать, что музей, не пополняющий свои коллекции, умирает. Что музейный предмет – это и есть ядро музея, вокруг чего должно вращаться всё остальное.
Я не могу больше объяснять, что наши коллекции – это не груда хлама, а ценность, созданная трудом поколений музейщиков и бескорыстных дарителей. И что навязчивая идея списать половину на свалку (либо раздать по школам, что то же самое) – это преступление перед народом, которому всё это принадлежит.
Я не могу больше слышать, что моя главная проблема в том, что я «думаю как музейщик». Мне казалось, что именно поэтому я и работаю в музее. Был бы клоуном – работал бы в цирке.
С меня хватит. Я терпел, когда мне платили гроши. Смеялся, когда годами не давали премий, а непосредственный руководитель лишь разводила руками: «Ты же знаешь, тебе всё равно не дадут». Я держался, когда мне объявляли выговоры, исключали из каких-то советов, обвиняли в развале работы отдела, а потом безуспешно пытались заставить снова его возглавить. Я остался, когда ушли те, кто проработал в музее 15, 20, 25 лет. Я остался, когда ушли те, кто пришёл после меня. Но потом из музея ушёл музей. И я понял, что мне больше незачем здесь оставаться. Я ухожу».