С 2021 года иерей Даниил Зубов – настоятель известного московского храма преподобного Симеона Столпника на Поварской. Этот храм связан с именами многих выдающихся деятелей русской истории и культуры, прежде всего Н.В. Гоголя. А в годы учебы в Сретенской духовной семинарии, в 2003-2004-м, историю будущему священнику преподавал профессор, доктор исторических наук Анатолий Филиппович Смирнов (1925-2009). «Столетие», публикуя ряд материалов к 100-летию со дня рождения выдающегося историка, обратилось к о. Даниилу с просьбой рассказать о своем учителе.
– Прежде всего на память приходит одна история, когда Анатолий Филиппович распечатал исторический документ, взял его с собой на лекцию и забыл очки. Достает документ из внутреннего кармана пиджака, а потом – в другой карман за очками, но, увы, забыл их дома. Пытается страницу приблизить к глазам, чуть отдалить, но текст расплывался, и тут он в таком радостном отчаянии отодвигает документ от себя на письменном столе и говорит: «Долой всякую печатную букву, будем разговаривать от сердца к сердцу! Эта беседа будет более живой». Так что все его лекции были просто беседами с теми людьми, которым он хотел привить любовь к истории России.
У многих он зажёг огонёк любви к русской истории! Мне нравится одно выражение, которое я как-то услышал и готов подписаться под этими словами: «Всегда по количеству студентов в аудитории можно судить о преподавателе. У кого в аудитории много студентов – тот преподаватель достойный». По количеству студентов, которые приходили на лекции Анатолия Филипповича, было ясно, что он гигант, глыба, удивительный человек сам по себе, который научил нас открывать книги по истории и читать их.
Причем он часто повторял, что история имеет определенную цикличность, она повторяется... Он раскрывает нам глаза и на текущие события. Он же говорил не только об императорах Александре III и Николае II, о важных событиях прошлого нашего Отечества. Он еще говорил о том, как эти события влияют на сегодняшнее состояние России. Прошлое подобно бумерангу, всё возвращается к нам, в современность...
Программа по истории у нас была на год, но мы настолько полюбили Анатолия Филипповича, что просили отца Тихона (тогда архимандрита, ныне – митрополита), чтобы он оставил его еще на год. Мы полюбили его и полюбили историю.
Анатолий Филиппович очень ответственно относился к преподаванию в семинарии, думаю, что это имело для него особое значение, ведь он принимал участие в формировании не только будущих историков, но и пастырей Церкви, пастырей, которые должны будут выйти на служение Богу и народу. И Анатолий Филиппович стал не просто преподавателем истории для нас, в первую очередь – он учил жизни. С горячностью, невероятной энергией, которая неизвестно откуда бралась в уже немолодом и не самом здоровом человеке, он учил любить и служить так, как делал сам. Невозможно было не откликнуться на его горение его сердца. Тем более, что пришел он к нам уже верующим человеком, для которого глубокая вера стала итогом огромной внутренней работы и осмысления гигантских пластов знаний.
Мне к тому же посчастливилось подружиться с Анатолием Филипповичем, пообщаться с ним в неформальной обстановке.
Я, признаюсь честно, благоговел перед Анатолием Филипповичем, и когда у меня появилась машина, понимая, что он делает над собой усилие, приезжая в семинарию, предложил его подвозить. Потом он стал моим дипломным руководителем. Так мы провели немало времени вместе, и я бесконечно благодарен Богу, когда в дороге или в непринужденной беседе у него дома буквально напитывался его знаниями, его не только историческим видением, но и тонкими пророческими умозаключениями. Мне порой казалось, что он читает какую-то особую книгу, которая существует только в его удивительной голове.
Еще одну историю могу рассказать. Помню одну из последних с ним наших встреч, на Пасху Христову в Сретенском монастыре. Анатолий Филиппович приехал в красивом новом пиджаке и новой белой рубашке, его супруга Иллария Лаврентьевна празднично одела профессора. Я его привез на машине, думаю, как же Анатолий Филиппович выдержит физически? Служба начинается, крестный ход в 12 часов, потом служба до трех, потом нужно будет домой его доставить, только в четыре, в половине пятого он домой зайдет. Для меня это такая ответственность, я беру, можно сказать, хрустальную вазу – нашего наставника и должен вернуть его назад в надежные руки Илларии Лаврентьевны. Крестный ход прошел, Анатолия Филипповича посадили на лавочку. Возвращаюсь в конце богослужения где-то в половине третьего, вижу, что у Анатолия Филипповича обожженную руку и обожженный, с дырками, новый пиджак. Я в ужасе: «Анатолий Филиппович, что случилось?!». – «Тс, это враг». Надо сказать, что чувство юмора у него было потрясающее, в любой ситуации он умел найти повод пошутить. Так вот, оказывается, профессор просил, чтобы ему свечу всякий раз меняли во время пасхального богослужения. Только свеча прогорает, он просил новую. Ему давали. И Анатолий Филиппович два с половиной часа все время держал в руке зажженную свечу. Это привело к тому, что он получил небольшие ожоги на руке и прожженный пиджак. Что же мне сказать Илларии Лаврентьевне?! Она мне вручила своего супруга, а я его возвращаю в таком состоянии. Нужно отдать должное Илларии Лаврентьевне, не знаю, что она подумала обо мне, но она ничего не сказала. Я позвонил на следующий день узнать, как себя чувствует Анатолий Филиппович. Она ответила «Все хорошо, слава Богу, спасибо за богослужение, Анатолий Филиппович очень счастлив».
То, что мы получили от Анатолия Филипповича, помогает нам жить. Анатолий Филиппович был образцом благородства, мужества и мудрости. И любовь, и память о нем до сих пор живет в сердце. И не только о нем, но и о Илларии Лаврентьевне. Конечно, рядом с таким человеком была не менее выдающаяся подруга и жена. Несколько лет спустя, в декабре 2017 года их дочь Елена Анатольевна позвонила мне с тем, что мама очень плохо себя чувствует. Я уже из храма уехал, но вернулся обратно, взял Святые дары и поехал причащать Илларию Лаврентьевну. После причастия, в эту же ночь, она отошла в мир иной...
Любовь Илларии Лаврентьевны и Анатолия Филипповича была удивительной. Помню, когда он прочитал лекцию, мы, молодежь, у него спросили, как он познакомился со своей супругой. А он говорит: «Как ее увидел, полюбил с первого взгляда. И когда она выходила из автобуса, я раньше ее вышел, чтобы помочь ей спуститься по ступенькам, протянул ей свою руку, она упала в мои объятья, я ее обнял, и мы больше не расставались»…
Когда я учился последний год, нужно было определяться, я его спрашивал: «А в семейной жизни больше радостей или горестей?». Я подумал: если он скажет, что больше горестей, тогда зачем мне жениться, буду в монастыре. А если скажет, что больше радостей, то семейная жизнь для меня… Он ответил: «Трудностей в семейной жизни хватает, но радости с избытком покрывают те трудные события, которые случаются в жизни семейной» Я решил, что брак это для меня.
Анатолий Филиппович был у нас с Татьяной на венчании и на свадьбе, потом в ресторане, там было много людей, а он пожилой человек, для него это было тяжело, но он не хотел уходить. Наконец Иллария Лаврентьевна его уговорила уйти, но он вернулся назад. А я с ним уже попрощался, и матушка тоже. Когда он стал второй раз уходить, мы опять попрощались, он смотрит на меня и спрашивает «Почему ты меня не задерживаешь? Я хочу уйти, а ты не хочешь, чтобы я остался?». – «Конечно, хочу». – «Ты плохо упрашиваешь меня, чтобы я остался…». Рядом с нами оказался наш семинарист, весельчак-кудесник, он баранки на веревку повесил и надел себе на шею, была еще и деревянная ложка. Анатолий Филиппович подошел к нему, взял эту ложку и черпает в нашу сторону, меня и матушки. Его спрашивают: что вы делаете? «Я черпаю счастье». На прощание он взял эту деревянную ложку, она была такая большая, красивая, резная – это была как-будто вся его жизнь! С кем бы он ни соприкасался: студент, архимандрит, священник, диакон или простой мирской человек, он всегда, общаясь с ним, как бы внутренне доставал большую ложку и черпал от себя в сторону другого человека. Он всегда хотел другого сделать более счастливым. Это чувствовалось. Есть такая заповедь «Любовь к Богу и ближнему». Он любил Бога, и Господь ему давал любовь по отношению к ближнему. Неважно как – словесно, мысленно или каким-то поступком, всегда он желал большой ложкой передать счастье другому человеку…
Когда Анатолий Филиппович отошел ко Господу, было ощущение не только грусти, но и пасхальной радости, какое бывает, когда уходят праведники. Мы знали, что мы прощаемся на время, ведь у Бога нет мертвых, у Бога все живы. И чувствовалось особое присутствие Благодати. Господь принял своего мужественного и верного воина в обители праведных...
Записал Алексей Тимофеев