Это цитата сообщения
Эльвин Оригинальное сообщениеNick Brandt. Львы, слоны, жирафы и все, все, все...
Ник Брандт родился и вырос в Лондоне. Он изучал кинематографию и живопись в Школе искусств Св. Мартина.
Фотографией Брандт увлекся в декабре 2000 года во время поездки в Восточную Африку.
Там мастер сделал первые серии снимков. Именно они сформировали его авторский почерк и определили будущую тематику творчества.
В этот период Брандт ушел из кинематографа, чтобы посвятить все свое время художественной фотографии.
Сайт фотографа
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
«Очень немногие фотографы относятся к съемке диких животных как к художественной фотографии, — говорит Ник Брандт. — Большинство обычно старается зафиксировать драматические моменты, когда животное находится в действии, в движении, и совершенно не обращает на него внимания, если оно живет своей обычной жизнью.
При этом отличные сюжеты просто не попадают в кадр — ведь красоту и величественность диких животных Африки нельзя загнать в рамки 35-миллиметрового телеобъектива и жанра репортажа. Поэтому я стараюсь снимать так, чтобы фотографии вышли за пределы документального анималистического жанра и приблизились к уровню художественных снимков. Для того чтобы добиться этого, я ухожу от репортажных техник съемки, а самое главное — не использую телеобъектив. Вместо этого я снимаю с ближней точки, зачастую на расстоянии нескольких футов.
Мне хочется, чтобы в кадр попало как можно больше неба и окружающего пейзажа, а животное было изображено в его родной среде. Если использовать такой метод съемки, фотография не только запечатлевает самого зверя, но и передает особую атмосферу его родной природы. Приближаясь к животным, я чувствую особый эмоциональный контакт с ними. Иногда мне кажется, что и они чувствуют его и словно позируют мне для своих портретов.
Почему я снимаю именно животных Восточной Африки? Мне кажется, в них кроется нечто глубоко символическое, мифологическое, и это нечто отсутствует, скажем, в животных Арктики или Южной Америки. К тому же холмистые африканские саванны, на которых то тут, то там попадаются графически-безупречные акации, пробуждают все мои чувства своей безыскусностью и простотой.
Мои снимки бесстыдно пасторальны и романтичны. Они рассказывают о моей собственной очарованной Африке, они — моя элегия миру, который медленно, но необратимо исчезает».