в москве прибыло полку главных режиссеров

в театральном мире москвы две новости. одна обнадеживающая, другая, на мой взгляд, настораживающая.

первая: миндаугас карбаускис возглавил театр имени маяковского. когда уже никто не ждал от театрального департамента москвы вкуса, здравого смысла и стратегического расчета, он (департамент) вдруг сделал безупречный выбор.

разнообразную груду проблем, накопленных в театре маяковского предыдущим руководством, под силу разгрести, будем надеяться, именно этому, известному идейной истовостью, трудным характером и многократно подтвержденным талантом, человеку. представляется, что андрей гончаров, легендарный главный «маяковки», был бы доволен этим назначением.

хорошо помню, как полгода назад карбаускис сказал: «настоящая жизнь — это ответственность». вчера на просьбу сформулировать, какой театр он собирается строить, ответил: «дайте сначала понять, в какой театр я попал!» осенью, в начале нового сезона, он собирается заявить urbi et orbi свою программу и объявить о ближайших планах.

тем же примерно временем кирилл серебренников и его третий курс школы-студии мхт на территории «винзавода» получил свой театр и назвал его «платформа». но поскольку к платформе самого серебренникова, художественной и идейной (особенно после спектакля «ноль» по повести натана дубовицкого), немало вопросов, эта информация их, пожалуй, лишь множит. легко догадаться, кто так восхищен серебренниковым, что дает ему возможность начать свой театр с нуля. речь даже не о том, что «ноль» и последняя постановка «отморозки», осуществленная по прозе захара прилепина, по мнению видевших, образуют дилогию. речь о том, что карбаускиса «наградили» трудным наследством (большая и лишь частично дееспособная труппа, обветшавшее здание, разоренное хозяйство) и предоставили выживать, как сумеет. а серебренникову с его студентами-третьекурсниками дали даже не свободу, а волю, — заслужил. впрочем, с первым вопрос решался на уровне москвы. а со вторым, легко предположить, — на уровне конкретного кремлевского кабинета.

ну что ж, как сказал классик, «нет ничего тяжеле для поэта, чем милость государева к нему…» итак, в москве, изнемогшей от отсутствия ожиданий, появились сразу две площадки, ход событий на которых непредсказуем. остается пожелать новым главным — пусть это будут события сцены.