На новогодние каникулы я всегда ездила к бабушке.
Почти 300 километров от Ленинграда. Маленький городок Лодейное Поле .
За рекой лес, за лесом еще лес, а там снова лес. До самой Карелии ничего кроме леса. Свирь зимой замерзала настолько что по льду можно было ходить.
Наша с бабушкой прогулка начиналась поздно вечером. Почему - не знаю. Думаю что эта традиция уходит корнями в то время когда она целыми днями работала и только вечером могла позволить себе просто прогуляться. А ребенок обязательно перед сном должен подышать свежим воздухом. Это входило в комплект к утренней манной каше, кошмарного цвета теплым рейтузам, обеду из трех блюд с обязательным компотом из сухофруктов , шапкам которые я, как истинная ленинградка, ненавидела даже в мороз, и прочим детскими "так надо".
Потом я перестала быть ребенком, но перед сном теперь нужно было прогуляться бабушке. Сердце болело после двух инфарктов и она очень плохо спала. Мы медленно спускались с пятого этажа по старой лестнице с деревянными перилами. Я помню до сих пор каждую выбоину на этих перилах , так-же как помню и все трещины и надписи на стенах подъезда. Разе можно забыть лестницу по которой идешь рыдая, с разбитыми коленками и локтями? Сотни домов и лестниц забудутся, но эта никогда!
Во дворе нас ждал снег. Крупные хлопья ложились маленькими сугробами на шапку .Тоненькие нежные снежинки таяли на варежках. Первым делом я ловила эту снежинку на руку, ждала пока она растает, потом надевала перчатку и завороженно смотрела как снег падает на воротник бабушкиного синего пальто с черным воротником непонятного происхождения. Так начиналась Прогулка!
Вокруг царила полная тишина. Машин тогда было очень мало. Единственный шум по вечерам - это звук проходящего поезда с другого конца города и голос диспетчера с вокзала. И людей на улице почти не было.
Светились окна за которыми переливались елки , а на улице были только мы вдвоем.
Я брала ее под руку и мы решали куда мы пойдем.
Маршрутов было несколько.
Можно было дойти до школы, возле которой был мой любимый каток. Вы когда-нибудь катались поздно вечером? Когда идет снег (и мешает) и светит только один фонарь, а из зрителей только бабушка? Нет? Вы много потеряли. Потому что если и есть моменты когда время останавливается и зачарованно смотрит на нас, а не тащит за собой как обычно, то это один из них.
Потом я стала старше и коньки мне надоели. Но мы продолжали там гулять Вокруг были дома, в которых жили наши друзья и знакомые . Бабушка начинала их вспоминать, потом переходила на историю знакомства, потом уходила еще дальше в прошлое и я путешествовала с ней во времени. От меня требовались только наводящие вопросы и "надо же.."в нужный момент.
Я слушала эти рассказы сотни раз, но наверное я бы отдала сейчас очень многое чтобы вновь оказаться там и услышать еще раз ее рассказ о том как она познакомилась с тетей Катей . И еще раз и еще раз...
И чтобы снег падал крупными хлопьями на ее синее пальто с черным воротником непонятного происхождения.
И чтобы я могла протянуть руку и стряхнуть этот снег с ее пальто.
Второй маршрут - по центральной улице.
Обычно к вечеру её заметало так, что если бы некая шальная машина вдруг и появилась бы , то не проехала бы. Но фонарей было много и в их свете очень красиво кружились снежинки. Так мы и шли от фонаря к фонарю, наблюдая за этим снежным балом, словно переходя из комнаты в комнату.
А еще там были елки. Напротив кинотеатра и напротив исполкома. Можно было даже дойти до дома культуры где была главная елка города и где проходили все новогодние праздники. Елки переливались всеми огнями и в заснеженном, пустынном, почти ночном городе выглядели по-настоящему сказочно. Маршрут этот так и назывался "До елки ДК".
И так как шли мы по этому маршруту мимо исполкома и горкома, то рассказывала бабушка о том как вернулась в город из эвакуации с грудным ребенком и абсолютно без вещей, которые украли в поезде. И как пришла в горком и как ей помогли .
Мне понадобилось несколько лет чтобы научиться молчать при этих рассказах. Все свои соображения по поводу партии и страны я научилась держать при себе. В какой-то момент я поняла что мне никогда не удастся поколебать бабушкину веру. Что на этой вере она строила часть своей жизни и наверное не стоит с ней спорить. Потому что не за чем. Ни в моей жизни , ни в ее это ничего не поменяет. Она по-прежнему будет верить что великая страна и партия помогали ей жить и растить детей и что коммунист- это звучит гордо. А я буду считать что помогали ей хорошие люди, оказавшиеся на ее пути, а партия и страна отобрали у нее ту нормальную жизнь которой она могла бы жить. Но я научилась молчать. Только горечь осталась. И я так и не могу простить этого ни той стране, ни той партии. Она верила, а я не могу. Потому что знаю что могло быть иначе.
Третий маршрут был- до роддома. Там я родилась и рассказ соответственно был обо мне любимой. По узенькой аллее, не доходя до реки. И вся моя жизнь по годам на тот период как раз умещалась в эту аллею .Потом я начинала рассказывать про свои дела. Про школу, про подруг, про жизнь в Ленинграде- где была, что делала и в рассказе были все мои девчоночьи обиды и страхи и радости. И меня слушали! Внимательно слушали! Скажите, когда вас в последний раз внимательно слушали? Когда в ответ на то что у вас проблема вы слышали вопрос: "Какая?" А в ответ дельный совет или просто полная и безусловная поддержка а не усталое: "Пройдет.Бывает.Держись." -и это в лучшем случае. А в худшем хлесткое: " Сама виновата". Как хочется иногда чтобы всего лишь выслушали!
Четвертый маршрут был самым любимым и самым длинным- по реке!
Громада леса на другом берегу и неизвестно кем протоптанная тропика. Полная тишина и полная нереальность происходящего. Там нужно было молчать.
Потому что когда стоишь в полной темноте на середине замерзшей реки, то любые слова будут просто кощунством И если не было снега, то небо можно было увидеть во всей красе, до самой маленькой звездочки!
Высокое иссине-черное морозное небо.
Первое что поразило меня когда мы приехали сюда в Израиль- очень низкое небо. Уютное, с перевернутым лежебокой-месяцем и какое-то удивительно теплое и домашнее. С таким небом можно попытаться поговорить.
Там, на середине реки небо было само по себе,а люди сами по себе. Но страшно почему-то не было. Наоборот- дух захватывало от чуждости и великолепия этой воистину нечеловеческой красоты !
А потом мы шли домой. Медленно поднимались по лестнице, останавливаясь после каждого пролета. Чем ближе мы подходили к квартире , тем тяжелее и неудобнее становились шуба и пальто.
Потом долго стряхивали снег, раздевались и долго пили чай с ватрушками, белой булкой и малиновым вареньем, грея покрасневшие от мороза щеки, вспоминая как прошел день и прислушиваясь к голосу диспетчера с вокзала.
А потом бабушка шла спать, а я еще долго читала на кухне. Горячий крепкий чай, лампа на выгнутом штыре и замысловатый узор трещин на клеенке . Потом я тоже шла спать, утонув в огромной подушке, под мурлыканье кота устроившегося в ногах и под звук проходящего поезда. Тогда я гадала куда идет этот поезд и засыпая мечтала о далеких странах. Теперь я хочу вернуться туда хотя бы на минутку , но уже не никогда не смогу этого сделать.
Если рядом с вами кто-то из ваших самых близких и родных людей- бросьте все ваши дела и идите с ними гулять.
Остановите время.
Автор- Бутявка Ссылка
Фото-Виктор Велин