Если бы Михаил Ульянов появился на свет в сибирском поселке Бергамак годом раньше, неизвестно, как повернулась бы его судьба. По страшной военной статистике, ребята 1922-1926 годов рождения были уничтожены войной почти подчистую. В 10 классе будущий актер получил повестку в военкомат. Но вышедший к мальчишкам офицер сказал: «Езжайте по домам, ваш 1927 год решили пока не призывать». [показать]
Сын председателя колхоза и домохозяйки Ульянов пережил настоящее потрясение, побывав на спектакле Тобольского театра. Поэтому, когда эвакуированные актеры Львовского театра имени Заньковецкой организовали в Таре драматический кружок, юный Миша стал там самым прилежным и талантливым учеником. В конце концов режиссер театра Евгений Просветов посоветовал Ульянову поступать в Омский театральный институт.
[показать]
Известность пришла к Уль­янову благодаря кино. На счету Михаила Александровича более 70 ролей, среди которых «Дом, в котором я живу», «Добровольцы», «Простая история», «Председатель», «Бра­тья Ка­рамазовы», «Бег», «Тема», «Част­ная жизнь», «Мас­тер и Мар­гарита», «Сочинение ко Дню Победы», «Во­роши­ловский стрелок», «Анти­киллер», «Охота на изю­б­ря». Но сердце его принад­лежало Театру имени Вах­тангова, куда он пришел после окончания первого послевоенного курса в Театральном училище имени Щукина да так и остался.
На вахтанговской сцене Ульянов сыграл Бригеллу в «Принцессе Турандот», Серегина в «Иркутс­кой истории», Сталина в «Уроках мастера», Марка Антония в «Антонии и Клеопатре», Цезаря в «Мартовских идах» и Ричарда III. Последние 20 лет Михаил Алек­сан­д­ро­вич являлся художественным руководителем театра.

Ульянов был однолюбом и в личной жизни. Несмотря на при­писываемые ему романы с красавицами-партнершами — в том числе с блистательной Юлией Борисовой, — у него была только одна женщина — актриса Алла Парфаньяк. В 2004 году Михаил Александрович и Алла Петровна отпраздновали золотую свадьбу. Секретом их семейного долголетия сам Ульянов считал «огромную любовь, которая с годами не угасает, а усиливается». [показать]
Михаил Ульянов умер весной 2007 года, не дожив до 80-летия. За три недели до кончины у актера родились правнуки — двойняшки Игорь и Анастасия. Считается, что человек, дождавшийся правнуков, попадает сразу в рай. Близкие артиста уверены, что сейчас он находится именно там...

Об отце рассказывает дочь Михаила Александровича художник и журналистка Елена Ульянова.

[VR]«НА РОЛЬ МАРШАЛА ЖУКОВА ОТЦА БЛАГОСЛОВИЛИ ДОЧЕРИ ГЕОРГИЯ КОНСТАНТИНОВИЧА»[/VR]

— Елена Михайловна, сейчас, когда вашего отца не стало, маршала Жукова играют разные актеры, но родственники Георгия Константиновича недовольны и в один голос твердят: «Это не он!». А вот к трактовке образа, которую пред­ложил Михаил Александрович, сыгравший Жукова в двух десятках фильмов, похоже, ни у кого претензий не возникало?
— Когда отцу первый раз предложили сыграть Жукова, ему очень важно было с маршалом встретиться. Но оказалось, что это не так просто. Вроде бы Жуков не возражал, но каждый раз что-то не складывалось — будто злой рок мешал. Или кто-то из них заболевал, или еще что-то происходило. А в последний раз, когда папа собирался в гости к Жукову, тот умер. И отца на эту роль благословили дочери Георгия Константиновича. Я с ними, к сожалению, не знакома, но папа общался. Он много читал о маршале Победы — наша библиотека была забита книгами о войне. [показать]
Отец вообще очень серьезно относился к каждой своей роли. Он ничего не умел делать вполсилы: дескать, как сыграю, так и будет. Когда папы не стало, я нашла на антресолях тетрадки, связанные веревочкой, — это были его дневники. Я даже не знала о том, что он их ведет.

Это был не банальный пересказ жизненных событий о том, что «Саша любит Машу, а Маша любит Петю», а рассуждения о творчестве и жизни. Он анализировал спектакли, в которых играл, и фильмы, в которых снимался: «Председатель», «Бег», «Братья Карамазовы». Выбрав самое интересное, я выпустила книжку.

— Михаил Александрович всю жизнь проработал в одном театре, что, учитывая специфику театральных коллективов, очень и очень непросто. Как это ему удалось?

— Конечно, во все подробности его театрального существования я не посвящена, но многое знаю по разговорам дома, по рассказам актеров Владимира Этуша и Юрия Яковлева. Прискорбно, но факт: театральная жизнь тяжела — в ней слишком много зависти, злобы и негатива.
«Когда я была совсем маленькой, отец просто любил меня — слепо, а когда подросла, все делал, чтобы вырастить из меня личность», 1964 год
Не хочу сказать, что отец был выше этих чувств и эмоций, но он умел им не поддаваться. В отличие от других актеров никогда не поддерживал интриг, более того, ненавидел их.
[показать]
Многие актрисы, которые выросли при Ульянове (например, Маша Аронова, Марина Есипенко), рассказывают, что он держал их на ладошке, как птенцов: оберегал от театрального негатива, не давал упасть, помогал «опериться», чтобы потом сказать: «А теперь, деточка, лети!». Сегодня в театре работает целое поколение замечательных актеров (среди них — Сережа Маковецкий и Максим Суханов), которое, по большому счету, вырастил папа, будучи художественным руководителем театра. Они вспоминают о нем с благодарностью, потому что таких, как отец, больше нет.

— Насколько я знаю, не менее уважительно он относился и к театральным старикам?

[показать]С супругой актрисой Аллой Парфаньяк. «Мама была человеком решительным, с серьезным женским характером, зато папа был в крайней степени мягким»

— В 90-х годах все театры очень нуждались, и Вахтанговский не был исключением: очень хорошие актеры получали мизерные зарплаты. Я внушала отцу, что нужно как-то зарабатывать, переведя театр на контрактную систему. Но, даже сделав это, он не сократил ни одного пожилого актера, хотя ему со всех сторон внушали, что это нужно сделать в первую очередь: дескать, они уже не играют...

Папа очень любил театральных стариков. Будучи председателем Союза театральных деятелей, он первым делом вышиб для ветеранов приличные пособия, спасая их от ужаса тех времен — голода, нищеты, убогости. Сейчас мой благотворительный фонд «Народный артист СССР» продолжает дело, начатое моим отцом, — я пытаюсь помочь старикам-актерам, которые работали с Ульяновым. Тем, кого уже нет, ставлю памятники.

— Благородно!

— Это громко сказано. Просто я хочу чувствовать связь с папой, изо всех сил за него цепляюсь.

[показать]

[VR]«МЫ С АНТОШЕЙ ТАБАКОВЫМ НАБИРАЛИ ПО БАГАЖНИКУ ПРОДУКТОВ И ОТВОЗИЛИ ДОМОЙ — У НАС ЭТО НАЗЫВАЛОСЬ «КОРМИТЬ СЕМЬЮ»[/VR]

— Вы очень похожи на Михаила Александровича — признайтесь, были папиной дочкой?

— Стопроцентно! Когда я была совсем маленькой, отец просто любил меня — слепо и, безусловно, когда подросла, все делал для того, чтобы вырастить из меня личность — серьезную, самодостаточную. И когда в результате эта личность выросла, он уже не только любил, но и уважал меня. К тому же со временем мы с ним поменялись местами — он стал стареньким и слабым, а я — сильной. Уже не он тащил меня на себе, а я его.

— Правда, что в последние годы вы даже решали все его финансовые вопросы?

— Папа был человеком непрактичным и отстаивать свои интересы не умел категорически.
Михаил Александрович с Аллой Петровной, Еленой и внучкой Лизой
Когда режиссер Валера Ахадов предложил отцу сыграть в его фильме «Подмосковная элегия», я поначалу не вмешивалась — все-таки я не специалист в этих делах. Но когда жизнь стучит тебе по голове, ты очень быстро всему учишься: увидев, что съемочный день папы оценен в 100 (!) долларов, я поняла, что нужно что-то делать, — времена были уже совсем другие, даже средние актеры получали гораздо больше. «Пап, — спросила я его, — это что?! Ты же народный артист СССР, Герой Соцтруда, твое имя стоит очень дорого». На что он беспомощно ответил: «Я не умею торговаться...».
[показать]
Тогда я позвала своего друга, бывшего директора Киностудии имени Горького, мы пошли к продюсеру, постучали кулаком по столу, хотя я не умею этого делать. Нам удалось выбить Ульянову ставку в тысячу долларов за съемочный день, хотя, наверное, она могла бы быть и больше — для нынешних актеров это не такие уж и большие суммы.

Отец никогда в жизни не гонялся за деньгами — материальная сторона была для него далеко не на первом месте в жизни. И добытчиком в общепринятом смысле он не был. Очень хорошо помню, как в 90-е годы я в магазине в соседнем переулке выстаивала огромные очереди за ливерной колбасой. В то время это была норма, как и то, что мы ели сосиски из туалетной бумаги, а мама готовила на три-четыре дня кастрюлю постного борща, потому что мяса не было. А еще мы с моим хорошим приятелем, ушлым человеком Антошей Табаковым, сыном Олега Павловича Табакова,
С Нинелью Мышковой в фильме «Дом, в котором я живу», 1957 год
перед праздниками садились на свои «жигули» (у него была «восьмерка», у меня — «девятка») и объезжали все кафе и рестораны, где работали какие-то наши знакомые директора, набирали по багажнику продуктов и отвозили домой. У нас это называлось «кормить семью».

— Вы ведь отцу и роли помогали учить?

— Он любил это делать в машине, по дороге на дачу: я подавала ему реплики, он на них отвечал. «Ричарда III» до сих пор помню наизусть. [показать]
— Как ваш отец отнесся к тому, что произошло с людьми и страной в 90-е годы?

— Он чудовищно тяжело все это переживал, и самой большой его болью была моя дочь Лиза. Ей тогда было 15-16 — самый тяжелый подростковый возраст. Как раз в это время Станислав Сергеевич Говорухин снял «Ворошиловского стрелка», в котором отец сыграл самого себя. Хотя он там и не играл — про­сто жил. Папа ужас­но боялся, что с Лизой может произойти то же, что и с внучкой его героя. В этом фильме он показывал, как это страшно, когда надругались над близким тебе человеком, а ты ничего не можешь сделать. Он тоже ничего не смог бы, несмотря на то, что был Михаилом Ульяновым и народным артистом Советского Союза. Бог нас миловал, с Лизой ничего не случилось, но я помню, как отец не спал ночами и звонил по 10 раз на дню: «Где Лиза?! Куда она пошла?! Она еще не при­шла?!».
[показать]
[VR]«КОГДА ПАПА ПОЗНАКОМИЛСЯ С МАМОЙ, ОН БЫЛ ОБОРВАНЦЕМ — ТАКОГО ПОНЯТИЯ, КАК БОМЖ, ТОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО»[/VR]

— Ваш папа отбил вашу маму, красавицу-актрису Аллу Парфаньяк, — страшно сказать! — у самого Николая Крючкова!

— Многие истории из жизни нашей семьи я знаю не от родителей, а от Галины Львовны Коноваловой — актрисы, а впоследствии завтруппой Театра имени Вахтангова. Сейчас ей 96 лет, а когда-то она выносила меня из роддома и всю жизнь была подругой мамы и папы. Моя мама была очень красивой женщиной, за ней ухаживали Вертинский, Утесов, Бернес. Первый раз она была замужем за знаменитым Николаем Крючковым, с которым снималась в фильме «Небесный тихоход», но ее женская судьба с ним не сложилась.

Когда папа познакомился с мамой, он был, как бы это помягче сказать, оборванцем — такого понятия, как бомж, тогда не существовало. «Кто я был для нее? — писал потом папа в своих воспоминаниях. — Сибирский малообразованный мужичок, у которого не было ни кола ни двора?». Но мама его заметила и, как говорится, положила на него глаз.

Галина Львовна вспоминала, как однажды, когда они стояли в холле театра, мама, показав на папу, вдруг спросила ее: «Как тебе этот актер?». Тетя Галя пожала плечами: «Да никак, актер и актер». И вдруг услышала: «А это почти мой муж!». Тетя Галя, конечно, обалдела, но в 59-м году они сыграли свадьбу, а вскоре родилась я.

— Уйти от звезды советского кино к никому тогда еще не известному актеру — это поступок!

— Мама была человеком решительным, с серьезным женским характером. Если она говорила: «Да!», это значило «да», если говорила: «Нет!», значило «нет». Никаких полутонов и подтекстов в ее словах не существовало.
[показать]
С Анатолием Папановым, «Живые и мертвые», 1963 год

Зато папа был в крайней степени мягким. Мама в шутку называла его человеком «четырех «н»: нет, нельзя, неудобно, неприлично. Это были главные слова, которыми Михаил Ульянов руководствовался в жизни. На сцене он мог играть суровых маршалов и императоров, а в жизни был абсолютно безотказным.
— Ваши родители прожили вместе более 50 лет. Это были счастливые годы?

— Конечно. Хотя они, как все, — и ссорились, и мирились. Когда-то давно мама ради папы бросила свою актерскую карьеру: она понимала, что в семье может быть только один состоявшийся актер. А отец каждый год на мамин день рождения обязательно посвящал ей стихи. Он не был поэтом, и каждая строчка давалась ему не­просто — сочинял их по ночам и очень мучился.

В последние годы жизни он сильно болел, а мама была уже очень старенькой, она ведь на несколько лет его старше. Папа постоянно ложился в больницу. И как только это происходило, моя слабенькая и немощная мама собирала себя в кулак, заказывала в театре машину и ехала к нему. А ведь к тому времени она вообще на улицу уже не выходила — ей просто не хватало на это сил.
[показать]
«Ворошиловский стрелок», 1999 год. «В этой картине отец сыграл самого себя»

У отца была болезнь Паркинсона, а таким больным нельзя лежать — это верная смерть, ему нужно было много ходить. У меня до сих пор стоит перед глазами эта картина: маленькая, сухонькая мама держит папу под руку и, приговаривая: «Миша, и — раз, и — раз!», тащит его по больничным коридорам... Формально она пережила мужа на полтора года, на самом деле — на два месяца. После тяжелейшего инсульта, который сразил ее вскоре после его смерти, она так и не пришла в сознание и вскоре умерла.

— Вы успели попрощаться с отцом?

— К счастью, да. Я же постоянно ездила к нему в больницу, для меня в тот момент это было самым главным в жизни. А потом произошла очень странная история... С утра я вдруг неожиданно для себя решила: «Поеду к папе!». Хотя папа к тому времени уже был без сознания и необходимости в этом не было. Тут же позвонила моя дочь Лиза: «Что ты сегодня собираешься делать?». — «Да вот, — говорю, — к деду собираюсь». — «Я с тобой». Лиза заехала за мной, мы с ней пришли к нему в реанимацию, постояли около него. И я вдруг поняла: «А ведь он уходит...». Так вдруг стало страшно и жутко! Попрощались мы с ним и уехали. А через полчаса мне позвонила реаниматолог и сказала, что отец ушел.

— Всегда хочется верить, что любимые люди не уходят от нас насовсем. Папа помогает вам?

— Не то слово! Каждый мой жест, каждое мое движение, каждое мое дело как будто продиктовано отцом. Сегодня разговаривала с журналистом, который спросил: «Почему вы занимаетесь памятниками?». — «Понимаете, — говорю, — дружочек, это не я, меня просто к этому кто-то сверху подталкивает, подсказывает мне: «Ленка (именно так называл меня папа), а займись-ка ты этим!». И знаете, удивительная штука: у меня всегда все получается. Находятся деньги, находятся люди, которые приходят на помощь. «Господи, — думаю я, — меня же кто-то ведет!». И этот кто-то — мой папа.

Людмила ГРАБЕНКО
http://www.bulvar.com.ua/arch/2012/47/50adddb505b16/