Ты прожигал меня чудовищным током, когда неспеша подходил ближе.
Мне хотелось открывать окна и кричать, как сильно люблю тебя/ ненавижу.
Я была то рабыней, то госпожой, не владея талантом, не зная роли.
Вырывал меня с корнем, говоря, что все хорошо, что завтра больше не будет больно.
И под утро, едва держась на ногах, молилась, боясь сбиться или запнуться,
О том, чтобы однажды проснуться в твоих руках, или больше вообще не проснуться.
Ты говорил мне: "Дурочка, все пройдет! Это возраст такой!", уходя в период.
А я внутри ломала толстенный лед, уцепившись пальцами за перила.
Год прошел, подползала весна, на карачках как пьяная выпускница.
Я почти смогла не бояться сна, ты пропал в весне, перестал мне снится.
Я тогда увидела тебя с ней, так по-моему бледной, нервной, пятящейся назад.
Ее пробивал разряд все сильней, у меня когда-то тоже были такие глаза.
(с)
