[412x352]
Извините, заранее стыжусь! – Все пишут о высоком искусстве, о большой политике, о выборах президента нашего, а я - о кошке! Но, вот, интересно мне стало. Решил поделиться с теми, у кого есть для этого время.
Сосед мой, необременённый семьёй и хозяйством, с первыми холодами, в одно время с перелётными птицами, покинул удел свой, и умотал куда-то, в город. На тёплые квартиры. И плевать бы мне на это, но он оставил на улице свою кошку. Она несколько дней сидела на крыльце дома, ожидая непутёвого хозяина. Поняв тщетность этого ожидания, кошка перешла ко мне во двор, оценив мой оседлый образ жизни. Сначала она пыталась поесть из собачьих мисок (у меня две собаки), но собачки были против этого, и обложили её двухэтажным лаем. Мне ни чего не оставалось, как взять на себя пропитание животного. Кошка поселилась в моём крольчатнике, в ворохе соломы. Домой, её я забрать не мог. У меня две кошки, третья - это уже перебор! До наступления морозов всё было нормально. Когда ночами стало за двадцать, и ниже, она встречала меня, вылезши из соломы, с покрытой инеем мордочкой. Холодало всё сильнее, у кошки подмёрзли уши, было жаль теплолюбивое животное.
Как я писал уже, раньше, с наступлением строительства капитализма, у нас разломали колбасный цех, хлебопекарню, котельную и баню. Да и правильно. Зачем, при капитализме, баня? – У каждого должна быть своя сауна с бассейном!
Теперь в клубе (где, кстати, аборигены буду, в марте, выбирать себе вождя), своя печка и свой кочегар. В магазине тоже – своя печь и свой кочегар. Вот, с магазинным кочегаром я и договорился, что он возьмёт к себе, в кочегарку, мою – не мою, кошку. Я пообещал, что буду приносить ей харч. Но, кочегар оказался порядочным, как все российские кочегары, человеком. Согласился взять кошку на пансион от фирмы. Не знаю как кошка, а я был рад. Выполнив свой гражданский долг, я, в глубине души, лелеял мысль, что это доброе дело зачтётся мне, когда я буду скрестись во врата рая.
Кошка жила на тёплой печи, питалась свежемороженой мойвой, обрезками просроченной колбасы, одним словом, тем, чем питаются многие из людей. Кажется – живи и радуйся! Так длилось не долго! Вчера, эта кошара уже сидела в моём крольчатнике, в ворохе соломы, с покрытой инеем мордочкой! Я, конечно, пошёл к кочегару, узнать о прекращении пансиона. Кочегар рассказал мне, что кошка, всегда выходившая с ним, когда он выносил шлак, на улицу, последний раз не вернулась. Она отошла от него на достаточное расстояние, оглянулась, поглядела долгим взглядом – наверное, прощаясь, и скрылась за углом магазина. А может кошка делала последний выбор между теплом и свободой? Она выбрала свободу на холоде! Вот и пойми их?